зрители исполняют только в минуту особенного душевного порыва, это наивысшая степень признательности польского зрителя – когда в едином порыве сотни человек поют тебе заздравную песнь. Финальный концерт в познаньской «Арене» длился более двух часов, и как итог – трофей «Международной эстрадной весны – 1980» – награду «Эстрадная индивидуальность» из рук вице-воеводы познаньского Ромуальда Зыснарского получили Жанна Бичевская и фортепианный дуэт Марек и Вацек. Зрители поднялись с мест и запели «Сто лят» в честь победителей. Кстати, польская пресса в преддверии этого фестиваля скептически относилась к участию гостьи из СССР, даже писали, что «Жанна – личность, не знакомая польскому зрителю», но ее выступление и победа на этом фестивале в одночасье поставили ее на один уровень со звездами польской эстрады. На звукозаписывающей фирме «Polskie nagrania» стали появляться записи русских народных песен в исполнении Бичевской, в газетах и журналах – ее многочисленные интервью, а главное, начались ежегодные ангажементы на концертные туры по городам Польши. Вряд ли хотя бы один российский артист может похвалиться таким количеством сольных концертов во многих городах Польши. И ведь на польской гастрольной карте Бичевской – не только такие города, как Варшава, Гданьск, Краков, Познань, Вроцлав, но и города польской провинции, чьи названия мало что скажут российскому читателю. И везде Бичевскую принимали как национальную звезду.

На фестивале советской песни в Зелена-Гуре, июнь 1980 года. Фото Ришарда Яновского

На пресс-конференции в Варшаве в начале 80-х Жанне задали вопрос: «Такую звезду, как вы, не смущает, что не всегда ваши концерты проходят в столичных залах, вам приходится приезжать в польскую глубинку?» Жанна ответила: «Моя творческая жизнь началась с того, что я ездила в российскую глубинку и искала там забытые песни. Сейчас у меня есть возможность показать эти песни в разных странах, и не важно, где тебя слушают люди – в парижской „Олимпии“ или в Кремлевском дворце, в варшавской филармонии или в доме культуры затерянного в полях польского городка. Важно донести свое искусство людям, подарить им песни, которые никто, кроме меня, им не подарит. Я поначалу сомневалась, стоит ли ехать в страну, где не понимают язык, на котором я пою. Мои сомнения развеял концерт Эвы Демарчик в Кракове. Я поняла, что передача смысла произведения для иностранного слушателя зависит от твоей экспрессии, от индивидуальности самого исполнителя».

Надо сказать, творчество знаменитой и самой неординарной польской эстрадной звезды Эвы Демарчик имело определенное влияние и на творчество Жанны. Скорее всего, оно стало для нашей героини ключом к разгадке тайны сердца польского зрителя. Увидеть одно-единственное выступление Эвы в Кракове было достаточно для того, чтобы понять, что любят и ценят зрители там, по ту сторону пресловутого «железного занавеса». Демарчик не делала на сцене шоу, но само ее появление, манера держаться и исполнять свои необыкновенные произведения были чем-то большим, чем шоу. Это было погружение в душу, необыкновенная подача текста и музыки путем сценического минимализма – только луч прожектора, микрофон, лицо и полностью черный концертный костюм. Эта стилистика необыкновенным образом совпадала с тем, что делала на сцене Бичевская. Еще за несколько лет до знакомства с этой элитарной польской звездой Жанна услышала от молодого режиссера московского телевидения, который снимал с ней музыкальный фильм «Найди свою песню», следующие слова: «Вот эта песня „Вы, сестрицы-подруженьки“. Это плач, это огромное внутреннее напряжение. В кадре только певица в черном, оплакивающая свою судьбу, призывающая подруженек на „горьку свадебку“. Только героиня и луч прожектора. И вещий звон колокола. Никакого лишнего антуража. Вот так мы и снимем эту песню». А спустя несколько лет поляки, увидев Жанну на живых концертах и на польском телевидении, мгновенно окрестили ее «русской Эвой Демарчик». Сравнение со столь высоким эталоном было неожиданным и приятным.

На фестивале советской песни в Зелена-Гуре, июнь 1979 года. Фото Ришарда Яновского

Польша настолько влюбилась в Жанну, что просто не отпускала ее. Бывало, что певица приезжала на несколько концертов, а турне в итоге растягивалось на десятки выступлений, так как приглашения выступить сыпались как из рога изобилия. Каждый уважающий себя дом культуры считал честью принять на своей сцене Жанну Бичевскую. В Москве поползли слухи о том, что певица, возможно, скоро останется там жить.

Жанна на обложке популярного польского ежемесячника «Non stop», май 1980 года. Фото из архива автора

Певица Наталья Нурмухамедова, чей звонкий голос в 80-е годы очень часто звучал с экранов советского телевидения, вспоминает: «Был май 1984 года, мы приехали на юбилейный фестиваль советской песни в Зелена-Гуру. Мы – это группа артистов советской эстрады. Политическая обстановка в Польше была сложная, к советским артистам отношение было натянутое. Так как я была представительницей Узбекистана, я тогда мало что знала о Бичевской. Мы впервые познакомились именно на том фестивале, хотя позже я узнала, что Жанна с триумфом выступала в Ташкенте и в других столицах среднеазиатских республик. Но тогда я думала, что Жанна – польская артистка, так как с приставленной к нам охраной она спокойно говорила по-польски. Да и кто-то из артистов шепнул мне: „Да она местная тут!“

«Я не хотела заканчивать этот концерт…» – интервью с Жанной Бичевской в польской газете «Dziennik». Фото из архива автора

Тогда поездки за рубеж всегда сопровождались „шопингом“ – мы бежали по магазинам в поисках польской косметики, какой-то одежды… В тот вечер все артисты прибежали в концертный амфитеатр с полными пакетами всяких „шмоток“. И только Жанна принесла стопку книг. Она тихонько сидела у своего гримировального стола и листала их. Помню, одна из книг – Высоцкий. Жанна сказала, что купила это издание, потому что в СССР такого не найти.

Сразу было видно, что она – женщина глубокого содержания. Она выходила на сцену, где лишь силой и красотой голоса, игрой на гитаре покоряла многотысячную аудиторию Зеленогурского амфитеатра. Все мы пели с оркестром, выбирали „убойные“ шлягеры, а она выходила совсем другая – одетая в стильное черное платье, никаких сарафанов и народных костюмов – но пела так, что душа замирала! Поляки ее принимали как свою. В том фестивале принимали участие: Иосиф Кобзон, Нани Брегвадзе, Ксения Георгиади, но именно Жанна пользовалась из всех артистов самой большой любовью польского зрителя. Ее не отпускали со сцены, она просто завораживала зрителя».

На прогулке