даже может привести к гражданской войне, а если откажется выполнить требование Пампы Кампаны, кто знает, какие оккультные разрушения прольет она на Биснагу? Разве, будучи создательницей империи, она не может стать и ее разрушительницей?

– Нам нужно время, – заявил он, – это необходимо тщательно обдумать. До той поры, пока мы не примем решения, царевичи должны оставаться здесь под охраной дворцовых стражей.

Отказ принимать решение был наихудшим из решений. На следующий день, когда все узнали эту новость, на улицах города начались стычки и последовали множественные жестокие нападения на женщин со стороны тех, кто не разделял взгляды царицы, – все эти преступления ввергли Биснагу во второй круг ада. На третий день банды мародеров, стремившихся нажиться на общественных беспорядках, грабили лавки на базаре, а на четвертый имела место даже дерзкая попытка ограбить городскую сокровищницу, где хранились значительные запасы золота. На пятый день город был исполнен гнева, одни шли против других, а на шестой одни обличали других в еретическом образе мыслей; на седьмой день насилие вышло из-под контроля. Всю эту неделю Букка Райя I провел в одиночестве в своих личных покоях – почти не двигаясь, практически без еды и сна, он размышлял, не замечая никого вокруг, даже царицы. В конце концов Пампа Кампана ворвалась в его покои и ударила царя по лицу, чтобы он вышел из задумчивости.

– Если ты не предпримешь сейчас никаких действий, – сказала она ему, – все пойдет прахом.

Приведем в этот ответственный момент повествования цитату из слов Пампы Кампаны (ведь мои собственные могут звучать недостоверно, когда нужно описать разлад подобного масштаба): “Выйдя из своего странного оцепенения, Букка Райя был столь же решителен, сколь нерешителен был прежде”. Он очень быстро принял сторону Пампы и согласился с ее требованиями, получил одобрение царского совета и отправил троих маленьких мальчиков в изгнание, а также послал женщин-воинов из числа дворцовой стражи и значительное число солдат из военного городка восстанавливать порядок на улицах города.

(Крайне примечательно, что Пампа Кампана, когда описывает в своей книге эти судьбоносные и болезненные события, пишет о них без тени эмоций, без малейшего намека на то, что она на самом деле чувствовала, а ведь она, должно быть, испытывала боль и внутренние противоречия, столь внезапно и бесповоротно отвергнув собственных сыновей; Букка также разрывался на части между любовью к своей жене и отцовскими чувствами к своим детям; не пишет она и о том, что предпочесть сыновьям жену было – и это еще мягко сказано – нетипичным и неожиданным решением для человека, занимающего его положение и жившего в его время. Она же просто фиксирует факты. Заносчивые маленькие мальчики отправились в изгнание, а царевны стали править при дворе. Здесь мы начинаем отмечать, Пампа Кампана была поразительно – даже пугающе – безжалостна.)

Городу не понадобилось много времени, чтобы успокоиться. Биснага не была примитивной цивилизацией. Своим первым творящим шепотом Пампа Кампана привила ее новорожденным жителям стойкую веру в торжество закона и научила их ценить свободы, которые они могут вкушать, когда закон защищает их, как зонт во время дождя. Именно зонты стали в городе наиболее важным модным аксессуаром, признаком статуса и символом патриотической приверженности справедливости и порядку. Ежедневно на улицах города можно было наблюдать парад зонтиков всех цветов радуги со свисающими со спиц золотыми листочками, некоторые из них украшали восточные огурцы или абстрактные зигзаги, другие – изображения тигров или летающих птиц. Зонты богатеев были из шелка с драгоценными камнями, даже бедняки носили над головой простенькие зонтики, и разнообразие их внешнего вида говорило о богатстве культур, вероисповеданий и национальностей, представителей которых можно было встретить на здешних улицах – там были не только индуисты, мусульмане или джайны, но и португальцы, арабы – торговцы лошадьми, римляне, привозившие на продажу огромные сосуды вина и закупавшие специи, попадались даже китайцы. Букка Райя I отправил своего посла ко двору Чжу Юаньчжана, известного также как император Хунъу, в первую столицу империи Мин Нанкин, а через несколько лет, когда вследствие семейного переворота столица государства была перенесена в Пекин, что в переводе означает “Северная столица”, великий полководец (и евнух) нового императора Чжэн Хэ, испытывавший страсть к путешествиям, посетил Биснагу с ответным визитом. У него тоже имелся зонт, и внешний вид этого золотого китайского зонтика вдохновил создание множества копий. Зонты являлись проявлением космополитической сущности города, именно благодаря своей открытости его жители после нескольких дней беспорядков приняли указ Букки – так Биснага стала первым и единственным во всей стране местом, где люди приняли идею о том, что женщина может самостоятельно восседать на троне.

Беды, однако, не закончились. Букка послал в город своих шпионов, чтобы узнать, что бурлит под внешне спокойной поверхностью. Новости, которые они принесли, были тревожными. Реальность, порожденная беспорядками – раскол, преступность, клокочущая ярость и порождаемая этой яростью угроза возобновления насилия, – не была иллюзорной. Люди оказались разобщены в большей степени, чем предполагалось, а поддержка отправленных в изгнание маленьких царевичей была сильнее, чем ожидалось. Решение в пользу равенства в будущем, возможно, начнут рассматривать как ведущее к смуте и принятое далекими от народа элитами. Букка сообщил Пампе Кампане, о чем рассказывают его шпионы, однако это не слишком ее впечатлило.

– Подозреваю, что большинство любителей мутить воду принадлежит к Сотворенному Поколению, не Перворожденному, – ответила она. – Я всегда переживала из-за того, что Нашептывание – не идеальный способ и что некоторые – по крайней мере из числа Сотворенных – будут впоследствии страдать от самых непредсказуемых форм экзистенциальных затруднений, психологических проблем, порожденных их неуверенностью в том, каковы их природа и предназначение, и что подобные проблемы приведут их к предвзятому отношению к другим – тем, к кому, как им ошибочно кажется, относятся лучше, чем к ним. Достань мне список всех сомневающихся, – распорядилась она Букке, – я пошепчу им еще.

Во второй половине правления Букки Пампа Кампана сосредоточилась на задаче перевоспитания посредством шепота. Как мы увидим, осуществить ее ей не удалось. Так Пампа получила урок, усвоить который должен каждый творец, включая самого Бога. Как только ты закончил создавать своих героев, ты оказываешься связан их выбором. Ты более не властен переделывать их по своему желанию. Они – те, кто они есть, и они будут делать то, что будут делать.

Это то, что называется “свободной волей”. Она не могла изменить их, если они сами не хотели меняться.

Букка Райя I в течение двух десятилетий играл вторую скрипку при своем брате, однако, став царем, начал вести себя как прирожденный