– Просто взяла и приехала, мистер Мейсон. Я никогда не былав Новом Орлеане.

– А может быть, мистер Бейн предложил вам приехать сюда?

– Мистер Бейн? С чего это вы взяли? Конечно же нет!

– А как вы попали именно в эту квартиру?

Нелли Конуэй смешалась, покраснела, затем взяла себя в руки,твердо сказала:

– Знаете что, мистер Мейсон, я больше не собираюсь обсуждатьс вами свои личные дела и планы. Разумеется, я вам очень благодарна, вы менявытащили из очень неприятной передряги, но всему есть предел. Вы были моимадвокатом только по одному делу. Сейчас вы уже не мой адвокат. Я вам заплатила,и на этом наши дела заканчиваются. Я не хотела бы быть грубой, но…

– Вы кого-нибудь знаете в Новом Орлеане?

– Никого.

– И никто не приходил проведать вас?

– Нет.

– Где вы были, когда я зашел к вам? – Мейсон кивнул надверь.

– Я… Я просто выскакивала вниз, на уголок, бросить письмо впочтовый ящик.

– Кому это письмо?

– Вам. Я хотела поставить вас в известность, где я нахожусь,и сообщить, что посылаю гонорар.

– Помните, у вас были какие-то таблетки в небольшом пузырькес пробкой? – спросил Мейсон.

– Вы говорите о тех, что мы положили в конверт?

– Да. Что вы с ними сделали?

Она задумалась ровно на одно мгновение.

– Выбросила их в мусорное ведро.

– Вы говорите – все?

– Да, все. Весь конверт.

– Вы имеете в виду конверт с нашими фамилиями, надписаннымина обратной, запечатанной стороне?

– Да.

– Вы конверт не открывали?

– Нет.

– Зачем вы сделали это?

– Потому что, ну… я не знаю. Может быть, мистер Мейсон, мнене следовало так поступать, но, заключив соглашение с мистером Бейном, а оноказался таким… ну… великодушным, что ли, я и подумала: мол, кто староепомянет…

– Сказали ли вы ему, что вы выбросили эти таблетки?

– Я не хочу отвечать на этот вопрос…

– Давайте все-таки начистоту. Сказали ли вы ему об этом?

– Да. Он видел, как я выбрасывала.

– Видел, как вы выбрасывали конверт в мусор?

– Да.

– И что вы ему сказали?

– Я ему сказала, что смогу принять его великодушноепредложение лишь после того, как выброшу этот конверт с таблетками. Онпоинтересовался, что это за конверт, и я рассказала ему все: что я беседовала свами и высказала вам свои подозрения, что вы надписали конверт, с тем чтобыпредъявить его потом в качестве вещественного доказательства, а одну таблеткуоставили себе.

– И что он вам сказал?

– Он прямо заявил, что предвидел такой шаг и поэтому былготов к подобному развитию событий.

– Он что, именно так и сказал – готов?

– Ну не совсем.

– Но он все же дал понять, что предвидел все это и былготов?

– Ну в общем, да. По его словам, он был уверен в том, что ямогу попытаться сделать что-то в этом духе.

– И что вы еще поведали ему?

– Я сказала ему, что в этом больше нет необходимости и,поскольку он старается обойтись со мной по справедливости, я тоже будудействовать честно, взяла конверт с небольшим пузырьком и швырнула его впомойное ведро за кухонной плитой.

– Все это вы рассказали ему до того, как он заплатил вам илипосле?

– Я… Я не могу припомнить.

– Сообщили ли вы Натану Бейну, что собираетесь в НовыйОрлеан?

– Конечно нет. Это не его дело.

– Но вы сразу же поехали в эту квартиру, едва сойдя ссамолета. Не остановились сначала в гостинице, чтобы сориентироваться, а взялии поехали именно по этому адресу.

– Ну и что же здесь необычного?

– В Новом Орлеане не так-то легко с ходу найти квартиру.

– Ну а я взяла и нашла.

– А может быть, вы знали о ней до того, как приехали в НовыйОрлеан? А?

– А если и так, то что из этого? Я вам не обязанаотчитываться в своих действиях.

– Кстати, а как чувствует себя миссис Бейн?

– О, великолепно. Бедняжка, конечно, никогда уже не сможетходить, но чувствует себя превосходно. Главное, спит как убитая, а ведь раньшебез снотворного не могла даже на часок закрыть глаза. На ее состояние оченьположительно повлиял приезд ее родственников. Кстати, очень приятные люди.

– А вы их видели?

– Конечно. Я, как сиделка, вовсю помогала им. Знаете, мнехотелось сделать как можно лучше, ведь мистер Бейн пошел на соглашение со мной.

– У вас не возникала мысль, долго ли она проживет?

– О, она будет жить еще годы.

– Давайте вернемся к началу, – предложил Мейсон. – Сколькоже вы выжали по соглашению из мистера Бейна?

– Я не собираюсь сообщать вам об этом.

– Вы включили мой адвокатский гонорар в сумму, полученную отБейна?

– Мы, конечно, касались вопроса о моих расходах. И поэтому,кстати, он пошел на соглашение.

– В телефонном разговоре я поставил условие, что, еслимистер Бейн оплатит мой гонорар, он будет составлять пятьсот долларов.

– Знаете, не он оплачивает ваш гонорар. Это я вам плачу.

– Натан Бейн стоял рядом с вами, когда вы разговаривали сомной по телефону?

– Да.

– И в это время я как раз говорил, что это обойдется ему впятьсот долларов?

– Да, именно так.

Мейсон, не говоря ни слова, протянул руку.

Она нерешительно застыла, пауза затягивалась, затем снеохотой открыла сумочку, вынула две стодолларовые бумажки и буквально швырнулаих через стол.

Адвокат подобрал их, свернул, положил в карман и, непрощаясь, вышел из комнаты. Вслед ему раздался грохот захлопываемой двери ирезкий, как удар хлыста, звук задвигаемого засова. Мейсон прошел по коридору,подождал немного и затем негромко постучал в дверь соседней квартиры 2-Б. Дверьмедленно открылась, показалась узкая полоска света, и Мейсон заметил движениетени, как будто кто-то притаился и внимательно прислушивался. Мейсон сновапостучал, едва слышно, кончиками пальцев по косяку двери. Тень в прихожейприблизилась, дверь открылась, и он даже не услышал, как был отодвинут засов.На пороге стояла, словно кадр из фильма, молодая женщина в полупрозрачномпеньюаре. Комнатный свет резко очерчивал точеную фигуру незнакомки.