– Хорошо, я поищу, когда вернусь домой.

– Обещаете? – она с надеждой вскинула на него глаза.

– Обещаю. Не могу гарантировать, что найду время сегодня, но, может быть, завтра.

– Лучше сегодня, Андрей Вячеславович. А давайте я подожду, пока вы поедите, а вы вернетесь и снова поищете, а? Хотите, я вам помогу?

– Не надо мне помогать, – с нескрываемым раздражением ответил Кислов. – И торопить меня тоже не надо. У меня дела, у меня работа и совершенно нет времени искать этот ваш договор. Если найду – сам позвоню вам, телефон у меня определился. Всего хорошего.

Слезы! Немедленно нужны слезы, тихие, беспомощные, горестные. И чтобы губы задрожали. Как назло, настрой у Насти в эту минуту боевой и рабочий, она сосредоточена, мысль работает быстро, какие уж тут слезы… Где их взять? Дрожащие губы она уж как-нибудь изобразит, а вот со слезами явно напряг. Пришлось вспоминать недавно прочитанный на Фейсбуке пост про бездомного кота, который мерзнет на улице и смотрит на каждого, кто входит в подъезд, как на свою последнюю в этой жизни надежду. И так и не дожидается того, кто его впустит хотя бы погреться, замерзает и умирает в новогоднюю ночь. Всегда помогало.

И на этот раз тоже помогло, спасибо автору поста. Такие необходимые в эту секунду слезы моментально наполнили глаза и начали выразительно скатываться по щекам. Кислов смягчился, взгляд его из напряженного и хмурого стал виноватым и немного растерянным.

– Что ж вы так расстраиваетесь… Да не переживайте так, поищу я договор, обещаю. И уверен, что найду, я же ничего не выбрасываю. Просто сейчас я не могу, но я обязательно поищу и вам позвоню. Честное слово.

– Спасибо, – едва слышно прошептала Настя.

На них с подозрением поглядывали прохожие: выглядело все так, будто молодой человек довел до слез женщину в годах, похоже, мать или родственницу. Как сказал бы давний Настин друг и коллега Серега Зарубин, «нехорошо, некрасиво».

– Хотите чаю? – вдруг предложил Андрей. – Вы когда приехали в Москву?

– Сегодня, – все так же тихо ответила Настя, – утренней электричкой, самой ранней, от Рязани, потом на поезде. Вчера ж не дозвонилась вам, вот и решила пораньше ехать, чтобы хватило времени вас искать, если вы не проживаете по тому адресу, который в договоре был указан.

– Ну вот, полдня в дороге, уставшая, голодная, – он внезапно улыбнулся, – пойдемте в кафе, я вас накормлю, чаем напою.

– У вас в столице такие цены, – проговорила Настя, изображая неуверенность.

– Не думайте об этом, я вас угощаю. Если уж я не нашел договор, то могу хотя бы как-то компенсировать ваши неудобства, правда?

– Спасибо. Я сама заплачу за себя, а компанию вам составлю с удовольствием. Только пообещайте, что поищете договор прямо сегодня, ладно? Я бы тогда уже завтра домой вернулась. А лучше – сегодня, даже если и поздно вечером. Поищите, пожалуйста, и позвоните мне, я подъеду, заберу договор – и на вокзал, в любое время, поездов через Рязань много идет, всегда можно уехать. Обещаете?

– Обещаю, – он снова улыбнулся, и опять Насте показалось, что в его лице начало проступать прежнее напряжение. – Пойдемте.

Кафе находилось совсем рядом, буквально за углом, и она подумала, что, наверное, именно здесь Кислов и встречался с редактором «Старджета». Привычное место, близко от дома.

Заведение оказалось приятным и намного более комфортабельным, чем можно было ожидать по весьма скромной вывеске и безвкусно декорированным витринам. Кислов заказал какое-то блюдо грузинской кухни, Настя – порцию овощного супа-пюре и кофе, быстро все съела и распрощалась, оставив Андрея доедать мелко нарезанное мясо в остром соусе и заручившись твердым обещанием поискать злополучный договор в течение нескольких ближайших часов.

Машину она оставила на всякий случай подальше от дома, примерно метрах в трехстах, и сейчас похвалила себя за предусмотрительность. Припарковалась бы поближе (благо возможность была), а вдруг это место хорошо просматривается из окна кафе? И что бы она делала? Пряталась по углам в ожидании, когда Кислов доест и уйдет?

Зарядил противный холодный дождь, Настя ехала не торопясь и приводила в порядок свои впечатления. Кислов не хотел, чтобы она находилась у него в квартире, это очевидно. На его кухне целый пакет купленных только сегодня утром продуктов, а он придумал себе болезнь, требующую «питаться строго по часам», и под этим предлогом увел свою гостью из дома. Что там такое у него спрятано, интересно? Почему он нервничал все больше и больше, пока искал договор, но расслабился сразу же, как только они оказались на улице? Нет, не совсем так. Он сначала расслабился, а потом, когда они стояли в нескольких метрах от подъезда, снова начал напрягаться. Значит, дело не в том, ЧТО находится в квартире. Тогда в чем?

Это первый вопрос, на который нужно получить ответ.

Он соврал о язве, чтобы оправдать уход из дома, и тут же заказал в кафе острую еду, забыв о собственной лжи. Не кашу, не сырники, не суп-пюре, а перченое блюдо с чесноком. Какая на фиг язва?! Ну то, что соврал, – ладно, можно понять. Но почему не поддержал свою легенду, мгновенно забыв о ней, как только оказалась достигнута первоочередная цель – увести из квартиры постороннего человека? Легкомысленный? Забывчивый? Рассеянный? Не тренирован на постоянную ложь? Или что? Это второй вопрос.

Теперь третий: тот Андрей Кислов, которого Настя сегодня видела, мало подходил под определение «легкий, веселый, позитивный». Но это был, несомненно, один и тот же человек. Никаких двойников или близнецов, это даже не обсуждается. За вчерашний вечер она пересмотрела столько фотографий Кислова в самых разных ракурсах и антуражах, с разной длиной волос, с усами и без них, в одежде на все сезоны и даже в плавках, что не перепутала бы его ни с близнецом, ни тем более с двойником. Насчет сходства близнецов вообще существует множество мифов, самым распространенным из которых является байка о том, как их путает даже родная мать. Так вот, это заблуждение. Пока детки маленькие – да, сходство может быть абсолютным даже для очень внимательного глаза. Но с годами начинают проступать различия, и чем дальше, тем они становятся заметнее. Проживание жизни неизменно сопряжено с событиями, события и факты – с переживаниями, переживания и эмоции – со всем тем, что в конечном итоге накладывает отпечаток на внешность. У людей, которые часто улыбаются и смеются и вообще умеют радоваться, совершенно иначе формируются лицевые складки и морщинки, нежели у тех, кто склонен грустить, печалиться и быть недовольным. Да, сходство между однояйцевыми близнецами колоссальное, никто не спорит, но различить их нетрудно, если они взрослые, в этом Настя Каменская была уверена.

Выходит, в жизни строптивого автора романа действительно что-то произошло. Нечто серьезное, кардинально повлиявшее на его настроение. Более серьезное, чем авария, разбитая машина и сломанные кости. «Вести из больнички» однозначно говорили о том, что все вышеперечисленное не лишило Андрея ни оптимизма, ни бодрости духа, ни чувства юмора.