работу тебе сменим, сможешь Петьку на море возить, компьютер ему новый купишь, а там видно будет.

Ой, да не надо меня благодарить! Я и сам, если честно, рад. Вон у Петьки глаза сияют ― нравится на новом месте, и у уважаемого кота Василия хвост трубой. Ну еще бы, такие хоромы, гуляй ― не хочу! Кстати, то, что я на новой тумбочке в зале стою, это, конечно, почетно, но вот почистить мою бронзу совсем бы не помешало, я ж зеленый весь, в патине. Говорят, гороховая каша помогает и лимонный сок. А потом можно шерстяным носком пройтись для блеска. Не слышишь ты меня, конечно, а сам вряд ли догадаешься, что Чижику-Пыжику тоже может помощь понадобиться.

Сергей, ты зачем Петьке про монетку рассказал?! Радость радостью, но я же не золотая рыбка! Ему всего десять лет, он ведь еще в Деда Мороза наверняка верит, думаешь, трудно догадаться, о чем попросит? Я понимаю, ты хотел ему про начало лучшей жизни рассказать, надежду подарить, а меня, выходит, подставил. Ну вот, так я и знал, дождался ночи и ко мне идет, на цыпочках, боится тебя разбудить. А монетка-то огнем пылает! Эх, Петька, Петька, ну не волшебник я, хоть талисман и добрый дух… Ну как я тебе маму верну?

Здравствуйте, Вероника! Нам Сергей много про вас рассказывал. Кому нам? Мне, Петьке и уважаемому коту Василию. Говорил, что вы добрая, красивая и очень умная. Насчет последнего сомневаюсь, раз вы сказали про меня: «Ах, какая точная копия!» Какая я вам копия? Невооруженным глазом же видно, что я самый что ни на есть оригинал. Но это в данном случае и неважно. Главное, будьте доброй и заботливой, пусть вас Петька хотя бы примет, а там, глядишь…

Петь, ну ты чего? Ну подумаешь, свадьба. Ты же сам Вероникины пирожки хвалил! И по математике она тебе помогла, и в цирк вы вместе ходили. А уважаемый кот Василий, между прочим, с ее колен не слазит, значит, хороший она человек, ему можно верить. Злишься? На меня? Что желание твое не исполнил? Ты погоди с выводами, может, и исполнил, только ты этого сейчас понять не можешь. Так, ты что задумал? Ты зачем меня в школьный рюкзак запихнул?!

Ой, Фонтанка…здравствуй, дом родной! Только место-то уже занято, я ведь пропал почти год назад. Конечно, мэрия копию заказала, не оставлять же город без талисмана. Теперь вон на бетонном «насесте» мой клон сидит, братишка. Надеюсь, обязанности исполняет исправно, не халтурит. А ты меня, Петька, зачем сюда притащил? Хотел на место вернуть? Или…

Да, дно Фонтанки не мешало бы почистить. Сверху, конечно, не видно, но набросано тут всякого добра и недобра ― на городскую свалку хватит. Стоп, а ведь тут и монетки есть, вон крылом одну чувствую и под подставкой две. Это я удачно приводнился. Ну-ка, что тут у нас? Что-то я по простым желаниям даже соскучился. «Пусть папа купит мне мороженое!», отлично, сделаем так, что купит. Правда, загадано почти десять лет назад, и восьмилетняя девочка уже доросла до студентки-первокурсницы, но папа же все равно будет рад купить ей мороженое. Желание-то не остыло!

А вот это уже не горит, не обязательно его выполнять. Но тут, пожалуй, порадоваться можно за хозяйку монетки, пять лет назад она загадала родить здорового малыша, а теперь у нее уже двое сыновей, нужен ли третий ― пусть сама решает, а я помогу, если рублик снова потеплеет. А это что за странная монета такая? Пять копеек тысяча девятьсот…шестьдесят первого года. Ого, какая старина! Брошена сорок с хвостиком лет назад, тогда еще меня тут и в помине не было, монетки с моста или с набережной просто так бросали. Но горит желанием, будто его вчера загадали: «Хочу вернуться в Ленинград!» Дорогая Ада Марковна, вам уже девяносто шесть, живете вы в Хайфе, с детьми, внуками и правнуками, да и Ленинграда-то уже давно нет. А желание горит! Что же мне сделать для вас, что придумать? Давайте я вас верну в тот самый город во сне, в вашу последнюю ночь на этом свете.

Все-таки спасибо тебе, Петька! Смотри, что я успел…и не обижаюсь я, не думай. У тебя все будет хорошо, там я тоже успел сделать все, что смог, дальше сами разберетесь, а мне и здесь дел хватит. Я теперь рядом с братишкой Чижиком-Пыжиком, хоть и в Фонтанке, но у подножия, а промахиваются многие. Странные вы все-таки, люди!

Эй, ну как ты кидаешь? Ну куда ты кидаешь?! Не видишь ― мимо летит?..

Мария Соловьёва

Девушка с голубым фонарем

Сейчас я даже и не вспомню, когда впервые увидел ее. Наверное, тем летом, когда отчим повез нас с мамой в Питер, знакомить с родней. Мне, подростку, тогда не было дела до захолустного полустанка, где поезд почти не притормаживает. Миниатюрная женская фигурка в синей форме воспринималась так же, как будка у семафора. Разве что в руке у девушки был фонарь непривычного цвета. Голубого.

А может, и не в тот раз, но я точно спрашивал отчима, почему фонарь голубой. Он был занят ― воодушевленно рассказывал маме про мосты Питера и попросил позже напомнить вопрос. Ну а я и забыл, не больно-то надо.

Мама подружилась с родней отчима, и мы стали регулярно ездить в Питер. И всякий раз я видел девушку с фонарем. Я привык к ней, как к нелепо раскрашенной скульптуре лисы с колобком у нас во дворе. Ну, стоит себе и стоит, работа у нее такая.

Потом отчим умер, и я до окончания института не был в Питере. А когда наконец выбрался, то уже мог позволить себе «Сапсан», который пролетел мимо того полустанка так быстро, что я не разглядел девушку, лишь голубой огонек мелькнул. Я подумал, помнится, что на железной дороге больше нигде нет ручных ярко-голубых фонарей. Но, возможно, это связано с рельсами, которые довольно резко изгибаются здесь, буквально выстреливая поездом из густого подлеска, как из-за угла. Только через несколько лет до меня дошло, что с девушкой не все просто.

В тот раз я ехал с коллегой на конференцию в купе-переговорной. Разумеется, хороший коньяк и разговоры о работе начались еще в Москве, и нестойкий коллега на полпути уже клевал носом, а я лениво таращился в окно. Поезд чуть замедлился, входя в поворот, и я впервые прочитал название станции: «Селище». Девушка