– Ты готов отвечать за свои слова?

Потом опять невнятное бормотание… Через пять минут он открыл дверь и кивнул мне:

– Ты уже здесь? – Мельников вышел в коридор и плотно прикрыл за собой дверь. – Слушай, что я хотел тебе предложить: давай поиграем в плохого и хорошего полицейского.

– И кто будет плохим? – насторожилась я.

– Я, я – плохой полицейский! – успокоил меня Андрей. – А ты – хороший, добрый… Я уже накричал на него как следует, а теперь ты его пожалей… Короче, сделай так, чтобы он тебе все рассказал без утайки.

– Интересно, зачем еще я сюда притащилась?! – Я встала.

– Можешь зайти. – Мой друг сделал приглашающий жест.

Я шагнула в кабинет и увидела Евгения, сидящего на стуле напротив стола Андрея. За соседним столом сидел Василий и, как обычно, что-то усердно писал. Удовиченко-младший посмотрел на меня тоскливо, он весь сжался в комок и был сейчас похож на бездомного котенка. Я поздоровалась со всеми и села рядом с Евгением.

– Как дела? – спросила я его бодро.

Он отвернулся и, как мне показалось, всхлипнул.

– Ну, ну, все не так плохо, – постаралась я подбодрить юношу.

В этот момент Андрей с Василием, взяв сигареты, вышли из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.

– Женя, давай договоримся так, – я повернулась к моему подзащитному, – поскольку времени у нас немного, поэтому говорим о самом главном, и ты мне не врешь. Хорошо? Иначе я просто не смогу помочь тебе. Твоя мама наняла меня, чтобы я провела свое расследование и вытащила тебя отсюда. Она не верит, что ты виновен.

– Я и вправду не убивал, – сказал он тихо и жалобно. – Я ее любил, почему они думают на меня?..

– Я тебе верю, более того, я теперь точно знаю, что ты ни при чем…

Он посмотрел на меня удивленно.

– Остается это доказать. Я только что от соседей твоей Карины… Конечно, две бабушки уверяют, что ты был у нее и грозился убить девушку, если она не бросит твоего отца…

Он снова поник, опустив голову.

– Кричать надо было тише! Зачем сообщать всему подъезду, что именно ты собираешься делать! – не удержалась я от упрека, потом смягчилась: – Ладно, что уж теперь… Давай, быстро расскажи, что у вас с ней произошло, во сколько ты ушел и не видел ли кого возле дома.

Он поднял голову и посмотрел на меня тоскливо:

– Я пришел в половине пятого… Примерно. Она меня встретила, как всегда, начала целовать и потащила в постель… Потом мы пили кофе на кухне, и тут я заметил на окне пачку сигарет «Кент». Отец курит такие… Я все понял, понял, что она продолжает встречаться с ним…

– А раньше ты этого не знал? – не удержалась я.

– Она обещала мне бросить отца и выйти за меня замуж.

– Замуж? – переспросила я, боясь, что ослышалась.

– Да, – кивнул юноша, – еще за две недели до этого она сказала, что любит только меня, что выйдет за меня, а с отцом она так… потому что он снимает ей квартиру и дает деньги… Она обещала, что порвет с ним…

– А деньги у матери ты таскал, когда стал… спать с Кариной?

Он снова кивнул.

– И украшения тоже?

Он низко опустил голову.

– А как обстоят дела с пистолетом?

Он тут же поднял голову и посмотрел испуганно:

– Пистолет – это не я…

– А кто, кто стащил из сейфа пистолет? Женя, я думаю, это сделал ты!

– Нет!

Он вскрикнул так громко, что в дверь тут же заглянул конвойный.

– Все в порядке, – махнула я ему, и он, внимательно оглядев нас, скрылся за дверью.

Я посмотрела на младшего Удовиченко. Он сидел с опущенной головой и нервно теребил пуговицу на рубашке. Совсем как его мать, мелькнуло у меня, только она теребила платочек.

– Тогда рассказывай, как все было, – жестко потребовала я, – иначе тебе грозит такой срок, что, когда ты выйдешь на свободу, твой институт тебе уже не понадобится: пенсию будешь оформлять. Возможно, по инвалидности.

Он дико испугался. «Ничего, ему полезно, – подумала я. – Не будет врать и хамить частному сыщику, тем самым препятствуя расследованию».

– Примерно через год, как Карина пришла к нам работать, – начал он тихо, – мы с ней… В общем, мы с ней…

– В общем, понятно, что вы с ней делали, давай дальше! – не выдержала я.

– В общем, мы с ней были…

Его что, заело, как пластинку? Я слегка толкнула его в бок:

– Вы занимались с ней сексом и что?..

– Однажды она вдруг расплакалась, прямо в постели… Я спросил, что случилось, а она сказала, что у нее беда: недавно ее родной старший брат пришел из тюрьмы и разыскал ее. Он пока нигде не работает, забирает у нее почти все деньги и требует, чтобы она воровала у нас для него. Я предложил ей поговорить с этим братиком, но она запретила мне встречаться с ним, сказала, что он сидел за разбой и ему ничего не стоит покалечить меня, а я ей очень дорог.

Он замолчал, и я не выдержала:

– Жень, времени мало, что было потом?

– Прошло несколько дней, и я снова увидел ее в слезах. Она сказала, что брат избил ее и отнял все деньги, что он требует у нее еще денег и ключи от нашей квартиры. В противном случае обещает ее покалечить.

– И тогда ты украл для нее пистолет из родительского сейфа, – предположила я.

– Нет, я просто рассказал, что у нас есть дедушкин пистолет, показал, где он лежит, но кода я не знал, и мы с Кариной ломали голову, как его оттуда достать.

– А родителям рассказать все вы не догадались?

– Так ведь они бы ее тут же уволили…

– Ну, заявили бы сами в полицию.

– Она сказала, что это бесполезно…

– А воровать пистолеты полезно! – усмехнулась я.

– Она сама его взяла, это правда!

– Верю. А как же ты забирал из сейфа деньги?

– Она сказала мне код, это уже после того, как взяла пистолет. И я стал таскать оттуда деньги для нее. Но ведь ей не на что было жить! Брат грабил ее…

– А она не сказала тебе, каким способом узнала код?

Он отрицательно мотнул головой.

– А самому тебе не интересно было это узнать?

– Главное, что она была при оружии, она теперь могла напугать брата. Я был спокоен за нее…

– Вы что, всерьез полагали, что этот бандит испугается пистолета в руках сестры? Да вы бы только помогли ему: теперь он грабил бы с оружием!

Евгений снова низко опустил голову:

– Мы не подумали…

– Напрасно! Думать надо всегда… Во сколько ты ушел от Карины в тот день?