Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Магистр встал и начал ходить по поляне.
— Райтон показал мне свою. Ты говоришь, что их должно быть шесть?
Девушка устало опустилась на камень, с которого только что поднялся наставник и ответила:
— Я думаю, что с каждым пределом будет приходить новый лепесток. Но Райери, если это была она, сказала, что остальные пределы мне придется пройти самой. В этот Райтон меня просто втащил силой, я не могла сделать последние два шага. Мне мешал воздушный источник. Это было невыносимо. Я была готова на все, только чтобы это прекратилось.
Правая ладонь заныла, словно в ответ на воспоминания.
— Думаешь, что пламенный кокон поможет тебе? — задумчиво спросил эльф.
Райга поднесла руку к лицу, но шрамы от клыков выглядели как обычно.
— Надеюсь на это, — сказала она, осматривая тыльную сторону ладони. — Мне кажется, что в тот раз я не смогла воспользоваться им из-за укуса Рёго.
Эльф подошел ближе и требовательно протянул ладонь. Райга вложила в нее свою руку. Рой пламенных светлячков закружился над их головами. Магистр внимательно осмотрел место укуса.
— Возможно, — он отпустил ладонь девушки и отвернулся. — Что ж, завтра начнем. Сегодня тебе уже пора отправляться в постель.
Внезапно позади них раздался высокий женский голос, который произнес на эльфийском:
— Снова учишь детей плохому, Линдереллио?
Райга изумленно обернулась. Перед ней стояла уже знакомая эльфийка. Светло-пшеничные волосы развевал ночной ветерок, а ярко-голубые глаза лукаво смотрели на них из-за раскрытого черного веера с узором из языков пламени. Черное хьяллэ с таким же рисунком по краю рукавов и подола сообщало каждому, что перед ними Пламенная. Девушка ее уже знала — перед ней стояла мать тройняшек и Хиаллитэля. Звали эту высокородную эльфийку Линьериссиэль хаа Лларион Лэ.
— Плохому — это чему? — бесстрастно спросил эльф, пряча руки в широкие рукава хьяллэ.
— Тренировкам до глубокой ночи, — был ответ.
— Не считаю это плохим.
— Она человек, им же нужно спать хотя бы часов семь, — укоризненно сказала эльфийка, а затем посерьезнела. — Его Величество Тайенуриэль просит помощи со Зрящим. Сейчас.
Магистр покосился на ученицу.
— Мне нужно увести девочку в замок.
Линьериссиэль обратила на нее свой царственный взор и бросила:
— Силлириниэль может провести ее через портал в Обители Пламенных. Дело не терпит отлагательств.
Магистр окинул взглядом ученицу и повернулся к своей родственнице:
— Так тому и быть. Позаботься о ней.
Мысль о том, что ей придется вернуться в замок через Мерцающий лес, показалась Райге забавной. Но внезапный вызов наставника на родину тревожил. Она прошла сквозь портал вслед за эльфами и оказалась в одном из коридоров Обители. Магистр Лин сказал на прощание:
— Ложись спать. Если я не вернусь до утра, расскажешь все своим друзьям.
Девушка серьезно кивнула и поспешила вслед за Линьериссиэль. Та, похоже, торопилась скорее сбыть девушку с рук и не собиралась ее ждать. Пока они шли по коридорам Обители к комнате наставника, Райга рискнула обратиться к эльфийке:
— Случилось что-то серьезное?
— Орки, — коротко ответила та и отвернулась.
Райга поняла, что на большее можно не рассчитывать. Линьериссиэль была из тех эльфов, кто ее присутствие в Обители Пламенных только терпел. Она искренне не понимала интерес своих детей к Пламенному человеку. И, хотя никак их встречам не препятствовала, сама не удостаивала Райгу лишним взглядом, не то что словом.
Сил ждала их около дверей. Служанка отвесила почтительный поклон и провела Райгу в комнату. Линьериссиэль удалилась, не прощаясь. А девушка шагнула сквозь портал прямо в гостиную Алого замка. Силлириниэль тут же вернулась обратно. В ее глазах застыла тревога.
— Почему ты пришла из Мерцающего леса? — раздался за ее спиной удивленный голос Ллавена.
Райга резко обернулась и увидела, что темный эльф сидит в кресле. Одна его рука сжимала медальон, а другая поглаживала по голове черного пса, словно сотканного из дыма. Черныш поднял на нее сияющие белые глаза и приветливо завилял хвостом.
— А если бы Сил его увидела? — укоризненно сказала Райга, кивая на пса. — Магистра Лина срочно вызвали к Зрящему. Пришлось сразу отправиться в обитель Пламенных.
— Там что-то случилось? — напрягся Ллавен.
Райга развела руками.
— Лайе Линьериссиэль сказала только “орки”. Сил, как ты понимаешь, говорить не может. Узнаем у наставника утром.
Юный эльф задумчиво кивнул и шепнул что-то псу. Черныш мотнул головой и растаял в воздухе. Его хозяин направился ко внутренней двери и бросил Райге:
— Будем надеяться, что все будет хорошо.
Обуреваемая тревожными мыслями, Райга отправилась к себе в комнату.
Миран очень любил вторники. Он никому об этом не говорил. Старался не подавать виду, что с самого утра он начинал ждать шести вечера. Когда, наконец, можно будет подняться по винтовой лестнице в башню, где обитал один из главных врагов принца — Великий герцог Ичби. Туда, где он был не слабаком, а частью круга посвященных в великое искусств артефакторики. Во всяком случае, магистр Ичби говорил о своих учениках именно так.
Миран неторопливо вошел в класс, поздоровался с другими адептами и сел за первую парту рядом с Барру. Здесь темного уважали. Он один схватывал на лету все объяснения учителя, и в конце занятия всегда представлял безукоризненно выполненную работу. Несмотря на принадлежность к отряду принца, Ичби относился к юноше благосклонно.
Вот и сейчас Великий герцог царственно вплыл в кабинет и со снисходительной улыбкой выслушал приветствия учеников. Взмахом руки позволил им сесть и подошел к одной из полок. Шкатулка, которую он взял на этот раз, была большой и тяжелой. Пыхтя, герцог водрузил ее на парту перед Мираном и Барру. Смахнул со лба пот, оперся о шкатулку и начал урок.
— Итак, господа и дамы, сегодня вам предстоит прикоснуться к вершине великого искусства артефакторики. Как я уже говорил вам, ваши способности — это природный дар. Из восьми десятков учеников, которые учатся в двух классах, я отобрал только вас. Всего десять человек. В иные годы бывало и меньше. Только вы способны освоить артефакторику на должном уровне.
Он обвел учеников многозначительным взглядом. Миран смотрел на герцога, не отрываясь. За этим представлением обычно следовало что-то интересное, и к напыщенным речам Ичби он уже привык. Магистр продолжил:
— У каждого из вас есть свои склонности. Кто-то лучше делает амулеты, кто-то артефакты. Кому-то хорошо удаются щиты, другие хорошо соединяют с камнем атакующую магию. А кто-то способен делать только заготовки — но какие! Склонность к искусству, о котором я расскажу вам сегодня, встречается столь редко, что каждый мастер, кто ей владеет, ценится на вес золота.