— Ань, — спускает простыню с моего лица, а я только сильнее зажмуриваю глаза. — Ну, пожалуйста, заканчивай дуться, — кладет палец на кончик моего носа и начинает самым настоящим образом по нему стучать. — Слушай, у тебя нос кривой, — тут же открываю глаза, рассматривая самую что ни на есть Купидоновскую улыбку.

— У меня идеально ровный нос, твоя попытка меня отвлечь не удалась.

— Ну как же не удалась, ты открыла глаза.

— Слушай, уйди, а? Понимаю, что это твой дом, но дай мне самостоятельно пережить это горе.

Вместо того, чтобы уйти, Илья заливается смехом. Скотина, смешно ему.

— Я не уйду, — сквозь смех произносит он, теребя меня за плечо. — Предлагаю забыть тебе об этом «горе» и заняться чем-нибудь другим. Если тебе станет легче, то в свою очередь скажу, что я тоже не избежал этой участи.

— У тебя тоже был клещ на том самом месте? — воодушевленно спрашиваю я, садясь на кровать.

— Ну почти. Он был в еще более интимном.

— Супер. Только сейчас у тебя его там нет, стало быть, не считается.

— Ну и что ты предлагаешь?

— Сними штаны и пока не найдешь клеща и не подцепишь его на своего Хуано Педро, сюда не возвращайся.

— Будем считать, что я оценил твою изобретательность и креативность в человеческих отчествах и именах для члена, но искать клеща и цеплять его на себя, я не намерен.

— Тогда уйди. Не надо мне мозолить глаза, неужели ты не понимаешь, что мне от этого только хуже.

— Ты серьезно? — его улыбка тут же сменяется на недоумение.

— Вполне. Пока мы не сравняем счет по позору или хотя бы я не забуду свое крапивное и лобково-клещевое фиаско, не подходи ко мне.

— Слушай, ты точно ненормальная.

Илья резко встает с кровати и принимается расстегивать молнию на джинсах. Затем неожиданно останавливается и подходит к столику у окна. Открывает верхний ящик, достает оттуда какую-то маленькую коробочку и поворачивается ко мне. Медленно идет к кровати, на ходу стягивает джинсы, демонстрируя голубые труселя и буквально пихает в мою руку коробочку.

— Тут два варианта, на клеща я не согласен, да и светить яйцами по всей округе в поисках паукообразного тоже нет желания. Так что, либо ты сама вставляешь мне канцелярскую кнопку в задницу, в член все же не дам, либо я сам на нее сажусь, а дальше ты копаешься у меня в ягодицах, вынимаешь кнопку и обрабатываешь мой зад. Выбирай, пока я оголяюсь.

Илья берется за резинку трусов и принимается их стягивать. Я тут же зажмуриваю глаза, прикрывая лицо ладонями.

— Изыди! Только посмей это сделать! Не буду я у тебя ковыряться ни в одном из мест.

— Не будешь?

— Не буду!

— А я все же настаиваю или мы просто обнуляем счет позора и забываем твое, как ты там сказала, лобково-клещевое фиаско.

— Обнуляем.

— Вот и славно, — чувствую, как проседает кровать, и Илья садится рядом со мной. Открываю глаза, наблюдая Купидонова все же в белье. И на том спасибо. — Мазь помогла?

— Помогла, — вполне серьезно произношу я. — Не хочу знать из чего она сделана, но зуд от крапивы и прочее она прекрасно убирает. Знаешь, я много думала, находясь в этой комнате и… Я никогда, слышишь? Никогда не попадала в такие дурацкие ситуации, как за все это немногочисленное время знакомства с тобой. Хочешь верь, хочешь нет, но я всю свою жизнь была уверенным в себе человеком, у меня и мысли не было, что можно в такое вляпаться. Это все из-за тебя, Купидонов. Ты дурно на меня влияешь.

— Ань, ну если все так плохо, почему ты не уехала еще вчера вечером? А? — смотря мне прямо в глаза и прожигая своим взглядом, без толики шутки произносит Илья. — Что-то тебя останавливает?

— А тебя?! — кажется лучшая защита-нападение и уж признаваться первой, что я влюбилась в наглого бородача ни за что не буду. — Чего ты мне заливаешь про машину?! Я почти уверена, что ее починили, так может у тебя тоже рыльце в пушку?

— Тоже, — подытоживает Илья, вставая с кровати. — Ань, а если серьезно, что ты сейчас хочешь? По-настоящему. Здесь и сейчас. Не масштабно, а сию минуту.

— Я хочу забыться. В частности, забыть свой позор. Сделаешь?

— Сделаю, — уверенно бросает Илья, быстро натягивая на себя джинсы. Идет к двери, а потом неожиданно разворачивается и подходит ко мне, рывком стягивая простыню. — Я передумал, пойдем в другое место, — берет меня за руку, приподнимая с кровати.

Почему-то спрашивать куда мы направляемся совершенно не хочется, я как послушная девочка иду за руку с Ильей, шаркая босыми ногами, в белой, абсолютно непримечательной сорочке. Мы спускаемся в гостиную и Илья, не включая свет, начинает рыться в шкафу.

— Нашел. То, что нужно. Будем употреблять Мамахуану.

— Ты предлагаешь мне курить марихуану?!

— Мамахуана, глухня, — усмехается Илья, постукивая бокалами. — Это алкогольная настойка родом из Доминиканы. А лучше прихватим еще и чистый ром. Первое все-таки на любителя. Держи, — вручает мне одну из бутылок, а сам берет меня за руку и ведет на улицу.

— Илья, а мы куда?!

— Увидишь.

— Стой, — Аня резко останавливается, смотря на бутылку в своих руках.

— Что?

— Мне нужен мой мобильник.

— А как же нано-трусы? — насмешливо спрашиваю я. — Или там датчик сломался?

— Нано-трусы не перенесли постирушек и датчик тю-тю, увы и ах.

— Ань, ну на кой хрен тебе сейчас мобильник? — вполне серьезно спрашиваю я.

— Я чувствую, что мне должны позвонить, он всегда звонит вечером. Я быстро.

Резко разворачивается, поправляя свои распущенные волосы одной рукой, тем самым вынуждая меня вдохнуть приятный сладкий запах, и заходит обратно в дом. «Он всегда звонит вечером», тьфу ты, блин. Что ж я наступаю на одни и те же грабли? Придурок. Захожу в дом и ставлю бутылку на полку. Когда включил светильник, понял, что я не только придурок, но и козел, раз хочу напоить Аню. А я ведь хочу, и отнюдь не только для того, чтобы она забыла свой «позор». Да уж, совесть, что-то ты не вовремя проснулась. И только, когда босоногая девочка по имени «беда» начала спускаться с лестницы, понял, что надо договариваться с совестью или с кем-то еще, кто меня останавливает. Да пошло оно все в задницу, хочу и точка. Разминаю затекшие мышцы шеи, когда Аня подходит ко мне, демонстрируя не только телефон, но и блестящие губы. Ай да, зараза такая, что ж ты со мной делаешь. Риторический вопрос, когда эти самые губы так и маячат перед моими глазами.

— Ну, пойдем?

— У тебя губы блестят, надеюсь, не липкие? Терпеть этого не могу, — кажется, я не спрашиваю, а просто констатирую и тянусь пальцем к ее нижней губе. И не просто тянусь, а провожу им по нижней губе. — Не липкие.