— Договор с трактирщиком поменяю на коньячную настоечку, — негромко, сама с собой, рассуждала домовая. — Франтоватого прилизанного Леопольда возьмем на мороженое. Ему конкуренты с дешевым продуктом невыгодны, так что сотрудничать будет. Ну а пекарю — разные виды жареных пирожков, да и для печеных есть у меня рецепт быстрого необычного теста.

Домовушка улыбнулась, вспомнив, как ее хозяйка с целой оравой малышни от семи до тринадцати эти пирожки ладошками пилили. Отца у постояльцев на работу вызвали, а мать приболела. Вот и пришлось их развлекать, не бросать же ребятню на произвол судьбы без присмотра. И заняла полезным делом, и ужин всем обеспечила.

— Хорошие были пирожки, — Лукерья прокрутила в голове воспоминания, — с картошкой. А я, пожалуй, с яблочками сделаю. И квас поставлю, раз все равно над настойкой колдовать. Хотя, конечно, без магии настоечка лучше, но времени-то совсем нет. Люди не разберут, а для Подкопайло отдельно настоять квасок надо. Магически выброженный ему — что пустую воду чаем обозвать. Даже вкуса не почует. А кузенам на пробу пока в самый раз, потом уже можно и как положено будет делать.

Продуктов теперь в доме было вдоволь. Даже специй господин сэн Рэн собрал в одной лавке целый куль. Больше всего Лукерья обрадовалась какао. Правда, нашли они зерна у торговца-травника. Прокопченный на солнце сухонький старичок утверждал, что это семена мужской бодрости.

Артефактор хмурился от неловкости, но домовая так просительно мяукала в своей кошачьей шкурке, что мужчина купил все имевшееся в лавке. Дедок даже скидку сделал, изобразив сочувствующую гримасу на сморщенном, как изюминка, лице.

Уже потом Лушка, смеясь, объяснила, что хоть какао и шоколад являются, по слухам, афродизиаками, но особой силы еще никому не прибавили. Заодно и выяснила, что растут бобы какао на островах и особой редкости из себя не представляют. Только такие вот травники их и берут для продажи.

— Значит, шоколада у вас не варят и какао не пьют? — удивилась домовая.

— Напиток из этих зерен делают, но он горький. Хотя пахнет приятно, — пожал плечами сэн Рэн.

— А сахар добавить никто не пробовал? — Вот уж чего Лушке понятно не было, так это как никто не догадался.

— Мужчины, которые его пьют, надеясь на чудо, вряд ли пытались, — усмехнулся артефактор. — Если сказано размолоть, сварить с водой, процедить и выпить, то самовольством никто не будет заниматься. Побоятся, что не поможет средство. Ну а как вы, в качестве продукта, эти зернышки никто не воспринимал. Неужели из этого что-то можно сделать?

Рыжие брови взрослого соседа удивленно-скептически изогнулись.

— Даже не знаю, согласится ли кто пробовать, — с толикой ехидства в голосе добавил он.

Лушка только фыркнула.

— А вы потом жене предложите и дочкам! На Земле женщинам часто такие сладости дарят. Между прочим, хорошо влияет на характер, — парировала она, коварно улыбаясь и глядя, как задумался старший сэн Рэн.

И сейчас на кухне, вспоминая все это, она тоже светилась улыбкой, но не ехидной, а теплой и легкой. Выпечку и сладости следует готовить в хорошем настроении, иначе получится совсем не то, что надо.

— Хорошо хоть, обжаривать не надо, — радовалась Лукерья, магией перемалывая зерна какао в ароматный порошок. — Правильная обжарка — это еще та наука, да и не знаю я про это почти ничего. А вот смолоть и потом мороженое шоколадное сделать — это запросто! Да и в печеные пирожки вместе с сахаром какао к яблокам добавить не помешает, корицей тут не удивишь.

Домовушка споро трудилась, щедро расходуя магию. Она вымешивала, нарезала и сыпала, варила и пекла. По сонному дому из кухни поползли аппетитные ароматы, а в форточке, шевеля ушами и принюхиваясь, показалась колючая зеленая морда.

— А чой-то у тебя вона в том большом? — завел беседу огородник и, сменив облик, с интересом поглядел на целую батарею кувшинчиков, банок и графинов. — А магии-то вбухала — что ажно искрится. 

Подкопайло неодобрительно поморщился и, почесывая курчавую бороденку, с сожалением принюхался. 

— Никак настойка? А пробу-то кому снимать? Как, значится, работать, так беги Подкопайло, трудися! А вот как чегось вкусного на пробу, так мимо!

— Так ведь тебе магически настоянная-то бестолково будет. — Лукерья сунула ворчуну кружку киселя и тарелку с разными пирожками подвинула поближе. — Вот выпечку пробуй. Эта сладкая, а эта вот нет. Еще наггетсы есть горячие, только нажарила. — Она поставила перед огородником румяные золотистые кусочки птицы в панировке. Неведомая пернатая, призванная заменить здесь кур для любимого земными подростками мясного лакомства, отлично подошла. Да и соус из местных помидоров, хоть и выглядел как пюре из морковки, ярко-оранжевым, был совсем не хуже традиционного кетчупа.

Пока огородник с наслаждением чавкал и причмокивал, Лушка закончила наконец смесь для мороженого в большой кастрюльке. Запихав ее в холодильный ларь, она еще раз оглядела кухню, оценив наготовленное, прикинула в уме, как все подать и преподнести, а затем пристально уставилась на жующего Подкопайло. Бородатый крепкий дедок чуть не поперхнулся под ее изучающим взглядом.

— Чавой-то так глядишь? Али дырку во мне насверлить вознамерилась? Ась? — облизывая жирные после жареных пирожков пальцы, завозмущался он. — Ты угощаешь, ну я и снимаю, значится, пробу. Наверняка же надо распробовать, шоб вкус понять! Вкусно очень! Ежели эти пришлые не оценят, так и гони их в шею, точно говорю, соврут!

— Да я не про то думаю, Подкопайло, — отмахнулась домовушка, тоже присев за стол и наливая себе чайку. — Мне вот интересно, а что ты помнишь до сна своего? Или когда спал, может, снилось тебе что-нибудь?

Огородник задумчиво помял в руках свою широкополую шляпу, нахлобучил ее на голову и, пряча глаза, хмуро сообщил:

— Ничего не снилось, и не помню ничего. Потом как вспышка случилась — и дом вот ваш перед глазами завертелся. Свет от него шел странный, как кольцами мигал откуда-то изнутри, а потом меня словно кинули али пинка дали. Очнулся под кустиком, сад большой, работе края не видать, ну и побег осматриваться.

— Ну-ну. И к соседям тоже осмотреться? — Лушка отпила чая и куснула крошечный, на два укуса, пирожок. Что-то важное было в словах огородника, но уставшая и порастратившаяся магически домовая никак не могла сосредоточиться и поймать ускользающую мысль.

— Да все равно бы вернулся. — Недовольный, что опять напомнили, Подкопайло отодвинул от себя чашку с остатками киселя. — Пошел я, пожалуй. У меня еще цветы не считаны, ягоды не учтены и светляки на деревьях недорассажены. Квасу ты мне обещала, не забудь! Чтоб настоящий, без магии.

— Да будет тебе квас, иди уже. Вон в том кувшине поставлен, — кивнула в угол Лушка на глиняный пятилитровый жбан. — Жди, как настоится!

Повеселевший огородник опять колючим зверьком ушмыгнул по лиане в окно, а Лушка, вытащив свой ботинок, пошла устраиваться в библиотеке. Там, в обнимку с башмаком, она и забылась ненадолго тревожным чутким сном в одном из мягких кресел.