Один глаз заплыл, ухо было залито кровью. Он прислушался, пытаясь разобраться, какой шум идет с улицы, а какой - изнутри ушибленной головы. Мотор джипа ревел где-то неподалеку - бандиты искали удобную дорогу. Николай еще раз глубоко вздохнул, и почувствовал, что какая-то тяжесть перестала сдавливать горло, шея распрямилась, стальная труба стала меньше давить на плечи. Он вздохнул и поразился - дышать стало гораздо легче, как будто с груди сняли тяжелый груз.

Недалеко прозвучал гудок, по рельсам прогрохотал поезд.

Николай приободрился. По рельсам джип не пройдет. Блинов поспешил в сторону железной дороги. Через несколько минут он скатился прямо на пути. Идти по рельсам было не очень легко, Блинов спотыкался, скользил, но продвигался все дальше и дальше, прочь от опасного места. Вдалеке показалась станция Бескудники. Николай замедлил шаг. Так он попадет прямым ходом в милицию. Надо замаскироваться, но как? Ответ пришел неожиданно. Николай увидел на обочине старенький сарайчик. Фасад сарайчика украшал плакат “Москва - город-герой”.

Блинов неуклюже отодрал высоко приколоченный плакат. Для этого ему потребовалось бросить себе под ноги несколько деревянных шпал, лежавших аккуратной кучкой поблизости. Держа в руках огромный плакат, Блинов быстро пошел в сторону платформы. Издалека он выглядел уже гораздо менее нелепо. Когда ему навстречу начали попадаться прохожие, Николай уверенно прокладывал себе дорогу:

- Па-астаранись!

Самое интересное, что занятые собой люди не очень-то и оглядывались на верзилу с большим плакатом в руках. Блинов сел в первую электричку, идущую в сторону области.

Электричка шла в сторону Дмитрова. Блинов хотел отъехать как можно дальше от Москвы, но что-то подсказывало ему, что выходить нужно пораньше. Выпитое пиво давало о себе знать.

… Николай стоял в холодном тамбуре и кончиками пальцев пытался открутить непослушный болт. Как назло, в вагоне ехали всего три поздних пассажира. Беспробудным сном спал старый алкоголик, бомж кимарил в теплом углу, и хулиганистый подросток возвращался с какой-то московской тусовки. Блинов долго бился в пустом промерзшем тамбуре и наконец не выдержал.

- Эй, малый, - пойди сюда! - крикнул он подростку.

- Что, дяденька? - опасливо откликнулся тот.

- Хочешь куртку кожаную? - Блинов был готов на все.

- Ну, - подросток подошел поближе.

- У меня и денег много, и доллары есть! - торопливо врал Блинов.

Подросток подошел еще ближе, и в этот момент железная рука схватила его за горло.

- Отвинчивай гайки, не отвинтишь, - задушу! - зловеще зарычал Блинов, прижимая испуганного парня в угол.

- Понял, базара нет, - пацан спокойно отвинтил одну гайку, затем вторую, помог Блинову вытащить трубу.

- Ты куртку обещал, - спокойно напомнил он.

- Снимай, я руки не могу поднять, - бросил Николай.

- Куда едешь? - заинтересовался паренек.

- Не твое дело, кому про меня заикнешься, считай без куртки остался, - на всякий случай подстраховался Блинов.

- Через остановку выходи, в деревне кузнец живет, поможет браслеты снять. А ты мужик ничего, не вредный, я таких уважаю! - парнишка быстро скрылся в соседнем вагоне. Лязгнули двери, и Блинов остался один.

Он решил последовать совету парнишки, и вылез через одну остановку. Выйдя из вагона, он первым делом расстегнул ширинку и направился к краю платформы. Могучая струя вспенила слежавшийся снег. И тут Блинов снова почувствовал холод.

В это время Ван Шен ехал в плацкартном вагоне вместе с компанией Саламандры. Кроме них, в огромном вагоне было всего три пассажира.

Ван сумел подружиться с Сергеем и Гномом, за интересной беседой незаметно летели километры. Друзья купили пива и соленую рыбку, дело пошло на лад. Орел порадовал вареной картошечкой, обваленной в зеленом укропчике, Гном купил пакетик соленых огурчиков, Ван пирожки с картошкой. Русская еда пришлась Вану по сердцу. В Белгороде взяли еще пива, веселье шло по нарастающей. Пели русские песни, Ван подпевал. Затем китайца упросили спеть по-китайски. Ван задумался:

- Я спою вам старинную песню о любви, - сообщил он, и запел народную песню о том, что скорее горы рассыплются, высохнут реки, и среди ночи ярко засветит солнце, прежде чем из сердца исчезнет любовь.

Он пел громко, красиво выводя невероятную для русского уха мелодию. Друзья зачарованно молчали. Кайф поломал вошедший в вагон представитель украинской таможни.

- Попрошу документы!

В паспорте китайца не оказалось украинской визы.

- Выходи с вещами из вагона! - обрадовался таможенник.

- Странно, на русской границе нас даже не проверяли, - попытался качать права Гном.

- Граница утверждена две недели тому назад! - провозгласил таможенник, - ну пошли, что стоишь, - бросил он Вану.

Сергей попытался убедить сурового представителя закона, что это дело требует особого подхода, так как данный китаец - студент, приехавший поступать в институт в России, но переутомился, изучая русский язык, а теперь срочно нуждается в лечении.

- Помочь могут только специалисты из Крымского института Магарач! - авторитетно добавил он.

- Мне до того дела нет! - не уступал таможенник.

Все понимали, что таможенник сопротивляется только для того, чтобы повысить цену, и тянули время до отхода поезда. Наконец Саламандра обратилась к украинскому дядьке:

- А разве вы не можете поставить визу?

- Я визами не торгую! - громко заявил таможенник, и добавил вполголоса, - пятьдесят, и никакого торга.

Саламандра сунула ему в руку шуршащую бумажку.

- Я так и думала.

- До свидания. Здоровеньки булы! - и таможенник испарился за дверью вагона.

Когда украинская граница осталась позади, друзья вздохнули гораздо свободней. За окнами поезда под ослепительными лучами солнца искрился снег.

- Когда будем в Симферополе? - спросил у товарищей Сергей.

- Выехали вечером, поздно вечером и приедем, - беззаботно откликнулся Гном.

- Приедем утром. Поезд не скорый, везде стоит, на таможне вот два часа простояли, - поправила его Саламандра.

- Ну что, Ваня, чем в Крыму будешь заниматься? - подначил китайца Гном.

- Не знаю, в море хочу искупаться, - Ван сам не знал, говорит он правду, или шутит. Сергей вопросительно посмотрел на Саламандру.

- Ван, ты знаешь, мне очень нравятся китайцы, - томно сказала она, пристально глядя ему в глаза.

- А мне очень нравятся русские девушки, - китаец не отвел взгляда, - а еще девушки народности Тай.

- Везет нам на китайцев! - рассмеялся Гном. - Сначала господин Беггинс, а теперь еще Ван. Может, возьмем с собой?