- У, сука! Все ребра мне пересчитали!

Авторитет молчал.

- Взгляни, - Маша передала Васичкину фотографии.

Увидев красивое женское лицо и мордашки троих малышей, Васичкин пришел в себя, успокоился.

- Твои? - Он сел на снег рядом с крутым.

- Мои.

- На. Двигай отсюда побыстрей. Мы в расчете.

- Удачи вам! - Авторитет сунул фотографии в карман и нетвердой походкой пошел к воротам. Издалека уже доносилось завывание милицейских сирен. В воротах крутой остановился, подмигнул Васичкину, и послал Маше воздушный поцелуй. Он вышел наружу и исчез в ночи.

Маша с Васичкиным стояли на коленях посреди разгромленного двора, освещенного пылающими машинами. Маша обнимала Васичкина, по-прежнему держа в одной руке автомат. Ее возлюбленный был с пистолетом и радиотелефоном в руках. В таком виде они и были сняты камерами оперативной съемки и вездесущим тележурналистом Корниловым.

- Как Вам удалось спастись? - энергичный Вертокрылов подскочил как раз к моменту окончания длинного и очень нежного поцелуя.

- Нас спасла любовь, - просто ответила Маша. Услышав эти слова, миллионы телезрителей вытерли обильные счастливые слезы, и радостно проглотили двойной рекламный блок.

Увы, ровно через месяц Маша призналась Васичкину, что эту фразу она подготовила заранее, когда составляла общий план операции.

Так закончилась история Автосервиса. Уже через неделю за бетонным забором действовал подпольный цех по производству минеральной воды, благо водопровод совершенно не пострадал при взрыве.

Дальнейшая судьба Паши нам неизвестна. Но, по слухам, он сейчас нелегально живет в Америке. Украденных денег ему хватило на два месяца жизни в грязной пятиэтажке Бруклина. Теперь он работает в гараже у итало-американских бандитов, перебивает номера у ворованных машин, форсирует двигатели, разбирает украденные автомобили на запчасти - словом, честно зарабатывает свой хлеб.

Денег ему хватает на оплату квартиры, по сравнению с которой московское жилище Паши можно назвать дворцом. Немного налички остается на посещение бара. О том, чтобы ходить в дорогие казино, по девочкам, или путешествовать, нечего и мечтать. Говорят, что Паша часто выходит на набережную с бутылкой рома и смотрит в океан, за которым находится его родина. Только там он чувствовал себя обеспеченным, нужным и богатым человеком. Он допивает бутылку и идет в свою однокомнатную квартиру. Перед его домом улица по колено завалена мусором, кран на кухне течет. Паша падает на старую кровать и спит, не снимая ботинок и пальто.

Но вернемся опять к событиям в Москве. На следующий день после разгона банды в “Автосервисе” телевизор сообщил народу о чудесном освобождении Васичкина.

- При освобождении лейтенанту помогала Маша Снежина, сотрудник службы безопасности отделения фирмы Мерседес, - сообщал репортер, начиная интервью с руководителем отделения этой фирмы.

- Не совсем так, - поправил его фирмач, - госпожа Снежина теперь является не просто сотрудником, а одним из руководителей нашей службы безопасности, в данный момент она отправляется в свадебное путешествие за счет фирмы.

- Таким образом, тщательно подготовленная и спланированная лучшими специалистами операция благополучно завершена! - подвел итог популярный журналист Вертокрылов.

Мама Васичкина растрогано смотрела на своего сына и его невесту. Маша ей нравилось. Она плакала от радости, глядя на счастливую пару, но какое-то непонятное чувство тревожило ее. Наконец она вспомнила.

- Игорек, может быть, это не к месту, но незадолго до твоего освобождения тебе звонила какая-то знакомая, - и мама внимательно посмотрела Маше в лицо.

- Забудь об этом! - и Игорь подарил своей прекрасной возлюбленной долгий и сладостный поцелуй.

На следующий день Васичкин с Машей уже летели в самолете на теплые и ласковые острова в Индийском океане.

… Васичкин никогда раньше не отдыхал за границей. Океан поразил его. Игорь был потрясен. Огромная, осязаемая стихия, колыбель жизни, ласково качала его на своих волнах, позволяла проникнуть внутрь, в таинственную глубину. Васичкин прекрасно нырял, он мог подолгу оставаться без воздуха, наслаждаясь красотой подводного мира. Маша ныряла не хуже, и они очень любили любоваться зрелищем своих молодых тел, плывущих в голубой невесомости. Золотые лучи солнца веером прошивали толщу воды, освещая их гладкую кожу, едва тронутую загаром.

Качаясь в бирюзовой бездне, Васичкин получил наконец возможность почувствовать себя свободно в трехмерном пространстве, границы его восприятия невероятно расширились. Океан качал влюбленных на своих волнах, пел им извечные песни, рассказывал о тайнах, сокрытых в своих глубинах…

Жизнь на берегу, в противоположность морской стихии, вызвала у обоих легкое отвращение.

Большинство отдыхающих тупо сидели в шезлонгах, всю ночь пили в темных прокуренных барах. В ночных клубах молодые девахи вертели круглыми задницами.

- Машенька, да тут полно русских! - эти слова стали для них ключевой фразой.

- Да тут все твои непойманые бандиты! - смеялась Маша в ответ.

Однажды они вышли из квартала ночных заведений и направились к океану. На гребнях волн плясала сверкающая лунная дорожка.

- Давай поныряем! - предложила Маша.

Они разделись и поплыли навстречу луне. Музыка на берегу стала едва слышной, затем плеск волн и шум ветра совсем заглушили ее.

- Нас не унесет? - забеспокоилась Маша.

- Не должно, наоборот, море все на берег выкидывает, - успокоил ее Игорек.

Он набрал полную грудь воздуха и нырнул. Океан вокруг был черен, темнее всех ночей наверху. Вокруг рук появлялись и исчезали яркие точки - планктон светился призрачным сиянием. В уши вошел целый мир неведомых звуков, шорохов, какое-то щелканье, хлюпанье, плеск.

Тьма сверху, снизу, со всех сторон. Васичкин потерял ориентацию, остановился, рванулся наверх.

- Ну, ты меня и напугал! - Маша была не на шутку взволнована.

- Ты знаешь, можешь меня ругать, но ты должна это попробовать. Давай нырнем вместе! - предложил Васичкин.

Два тела призраками скользили вниз в сияющей темноте. Красуясь друг перед другом, они шли все глубже и глубже. Органы чувств работали в более древнем режиме, чем когда-либо в их жизни. Они воспринимали мир через слух, давление, вибрации. В кромешной тьме они воспринимали всем телом волны океана, биение собственных сердец, ток крови по сосудам. В момент, когда они донырнули до точки невозвращения, оба синхронно повернули назад.

Поверхность океана колыхалась над ними на высоте пятиэтажного дома. Двое начали делать плавные длинные гребки, вытягиваясь в струну, быстро пошли наверх. Когда до поверхности оставалось не более пяти метров, из глубины к ним пришел звук. Такого громкого шума они никогда не слышали под водой. Звук перекрыл собой и плеск волн, и щелканье раковин моллюсков, - все звуки океана умолкли, растворились в нем.