увидеть долгожданного наследника трона; теперь же престолонаследие оказалось под сомнением, и вся нация скорбела о пользовавшей всенародной любовью королевской дочери, скончавшейся в возрасте всего двадцати одного года. Роды Шарлотты продолжались пятьдесят часов, и можно предположить, что попытки ускорить процесс и привели к смерти. В следующем году королевский акушер сэр Ричард Крофт покончил с собой.

Портрет Мэри Уолстонкрафт, написанный в год ее смерти, вскоре после рождения дочери, Мэри Годвин.

Мэри преследовали и другие смерти, еще более болезненные. Она родила первого ребенка от Перси в 1815 году на два месяца раньше срока, но девочка прожила недолго. «Для матери на самом деле тяжело потерять ребенка», – писала она в дневнике, сознаваясь, что не может отогнать от себя мысли о своей «маленькой мертвой девочке». Мэри говорила: «…оставшись наедине с собственными мыслями, если я не читаю, чтобы отогнать их, я всегда возвращаюсь к одному – что у меня был ребенок, но больше нет». 19 марта 1815 года она писала:

«Снова приходят сны о моей малышке – о том, что она была такой холодной и что мы растирали ее у камина, и она ожила, – но я просыпаюсь и не вижу ребенка; я думаю о малютке весь день».

А что, если бы можно было вернуть человека, стоящего на пороге смерти? Считается, что в 1814 году Мэри прочла доклад о нашумевшем случае пробуждения матроса, пролежавшего в коме много месяцев. Занимался эти случаем доктор Генри Клайн, чьей пациенткой когда-то была сама Мэри. А что, если бы стало возможным вернуть человека, перешагнувшего этот порог?

Раздувание погасшей искры

Мэри Шелли была не единственным человеком, задумывавшимся над этим вопросом. В 1774 году в Лондоне было основано Общество оживления утонувших (позднее название сменили на Королевское гуманистическое общество (КГО)). Его учреждение было связано с участившимися случаями случайных и преднамеренных смертей в водах лондонских рек и каналов. Все больше людей жило и работало около воды, но очень немногие умели плавать, в то время как неослабевающее давление нищеты и перенаселения наносило тяжелый ущерб психологическому здоровью людей и приводило к эпидемиям суицида. КГО занималось поиском и распространением информации о реанимации и вознаграждением попыток спасения (успешная попытка сулила большее вознаграждение). Люди, которых вернули к жизни, в том числе и после неудавшегося самоубийства, ежегодно шествовали по улицам города, прославляя КГО и его методы. Некоторые из этих методов были довольно пугающими. В одной из рекомендаций предлагалось вдувать дым в анус потерявшего сознание утопленника; в другой – вставить электроды в наружные отверстия несчастного и подать к ним электрический ток (см. на странице 52 информацию о других ранних способах дефибрилляции).

Более утонченная версия этой электрошоковой терапии предлагалась Джованни Альдини, племянником Гальвани, в качестве истинной мотивации его жуткого представления в январе 1803 года, во время которого тело казненного убийцы Джорджа Форстера подверглось гальваническому оживлению (см. страницу 54). Согласно статье лондонской «Таймс», целью демонстрации было: «…показать чувствительность человеческого тела при должном применении животного электричества. В случае утопления или удушения это обещает стать крайней мерой оживления деятельности легких и, соответственно, раздувания погасшей искры жизни».

В своей работе «Обзор применения гальванизма» Альдини сам подвергает яростным нападкам пораженчество современной медицины:

«Можно привести множество примеров поспешного захоронения людей еще до того, как жизнь полностью покинула их. С ужасом и негодованием взираю я на поспешность, с которой человек, вроде как испустивший свой последний вздох, изгоняется из общества и лишается последнего шанса на восстановление».

В качестве одного из методов спасения Альдини предложил снабжать детей переносными гальваническими машинами «весом от 24 до 38 унций»[12], чтобы они могли «изучить ее ценность с самых нежных лет, а затем научиться применять ее в случаях временной остановки жизнедеятельности». Несмотря на очевидную дальновидность – по аналогии с современными программами, предусматривающими оборудование всех школ и подобных учреждений простыми в управлении дефибрилляторами, которыми сможет пользоваться каждый, – эта инициатива Альдини тем не менее выгладит подозрительной, с учетом того, что подразумевалось, что он сам будет поставлять эти устройства по разумной цене.

Омерзительное занятие

Новые технологии, такие как электрошоковые устройства или переливание крови (см. текст в рамке на странице 137), и шокирующие эксперименты, подобные гальваническому оживлению Альдини и ослам Уотертона (см. текст в рамке на странице 138), свидетельствовали о том, что грань между жизнью и смертью все больше подвергалась сомнению и стиралась. Как в этом странном новом мире врач должен был понять, что жизнь абсолютно точно угасла? Неточное определение смерти грозило ужасными последствиями: преждевременным положением во гроб, внезапным воскрешением мертвецов и случаями захоронения заживо.

Запатентованный гроб поздневикторианского периода, усовершенствованная версия аналогичных устройств, которые начали появляться в конце XVIII века благодаря страху перед расхитителями могил.

В конце XVIII века наблюдался скачок в появлении историй о преждевременном погребении, и хотя не совсем понятно, сколько из них были правдивыми, страх они вызывали самый настоящий. Например, последние слова Джорджа Вашингтона были обращены к его врачу: «Похороните меня достойно, но не позволяйте класть меня в могилу менее чем через три дня после моей смерти». Эти страхи породили спрос на технологии, способные избавить от них. Были изобретены различные «безопасные гробы»: как правило, они были соединены с колокольчиками, подвешенными над могилой, чтобы лежащий в гробу в случае неожиданного возвращения в сознание мог потянуть за шнур и призвать кого-либо на помощь в этой непростой ситуации. Неизвестно, был ли на самом деле кто-нибудь похоронен заживо, не говоря уже о спасении с помощью подобного устройства; в действительности послепохоронные мероприятия представляли для врачей меньший интерес, чем возможность с уверенностью констатировать смерть. Последние слова композитора Фредерика Шопена были о том же:

«Земля душит… прикажите вскрыть мое тело, чтобы меня не похоронили заживо».

ПЕРЕЛИВАНИЕ КРОВИ

Год публикации «Франкенштейна» принес значительный прогресс в оказании срочной медицинской помощи женщинам с кровотечениями при родах (состояние, чуть не убившее Мэри Шелли после выкидыша в июне 1822 года). Попытки переливания крови предпринимались еще в те времена, когда Уильям Гарвей проводил эксперименты с кровообращением, но изначально кровь переливалась от животных к человеку; эти попытки были настолько опасны, что их запретили. Вероятно, первое успешное переливание крови от человека к человеку было выполнено в 1795 году американским врачом с говорящим именем Филип Синг Физик в Филадельфии, но о нем не сообщалось. В