Я оборачиваюсь. Это Изек.

– Говорю, мы похожи на сардин в консервной банке, – повторяет он. – Или на скот, который гонят на бойню, если предпочитаешь. Я тут задыхаюсь.

Я чувствую примерно то же. Но ничего не говорю. Зак держит меня за руку и зачарованными глазами смотрит на металлический свод, нависающий над нами. В его возрасте всё это, должно быть, кажется настоящим чудом. Мы движемся еле-еле, стиснутые со всех сторон другими колонистами. За два часа мы прошли вперёд какие-нибудь сто метров.

Вдруг раздаётся громкий гул. Я чуть не подпрыгиваю от неожиданности. Люди вокруг тоже напуганы.

– КОСМИЧЕСКИЙ КОВЧЕГ ПОКИНУЛ СТАРТОВУЮ ПЛОЩАДКУ. РЕАКТИВНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ ТОЛЬКО ЧТО ОТСОЕДИНИЛСЯ. СЕЙЧАС МЫ НАПРАВЛЯЕМСЯ К ЛУНЕ, ПОСЛЕ ЧЕГО НАЧНЁМ НАБИРАТЬ СКОРОСТЬ.

Раздаётся взрыв аплодисментов. Однако энтузиазм быстро гаснет в этом невыносимо долгом ожидании. Мы уже почти не двигаемся.

– Похоже, расселение займёт несколько дней, – замечает Изек.

Он и его родители стоят рядом с нами в очереди.

– Интересно, почему всё застопорилось? – говорю я.

– Что нам мешает пойти посмотреть? – В глазах Изека вспыхивают озорные огоньки.

– Любишь нарушать правила, да? – шепчу я.

– Может быть. Для чего вообще нужны правила, если их никто не нарушает?

Забавная философия. Однако бесконечное топтание на месте начинает меня угнетать, и предложение Изека кажется всё более и более заманчивым.

– Ты знаешь номер вашей каюты? – спрашивает он.

Я смотрю на своё запястье. Как и всем, мне выдали идентификационный браслет с номером комнаты. Галерея 56, уровень 15, каюта 808.

– Разумеется, знаю.

– Тогда чем мы рискуем? Посмотрим, что там стряслось впереди, а потом вернёмся. В крайнем случае, если не сможем найти своих, явимся прямо «домой».

Изек прав. Путешествие уже началось. Теперь нас не могут вышвырнуть из ковчега. И потом, если мы заблудимся, у нас есть шесть лет, чтобы найти нашу комнату. Более чем достаточно… Я поворачиваюсь к родителям.

– Мы проберёмся немного вперёд, чтобы выяснить, почему там пробка. Потом вернёмся.

– Нет, Исис! – возражает мать. – Останемся вместе. Ты потеряешься в этой толпе.

Я показываю ей браслет.

Отец пожимает плечами. Уверена, ему тоже хочется узнать, почему мы торчим тут уже целую вечность. Ведь нетерпеливый характер я унаследовала именно от него. Отец не произносит ни слова. Но я расцениваю его молчание как разрешение. Чмокаю мать в щёку, ерошу волосы Заку и устремляюсь вслед за Изеком. Представляю, какое бы лицо было у Ориона, если бы он нас увидел.

– Чего смешного?

– Ничего. Давай, иди.

Разумеется, мы с Изеком можем продвигаться вперёд лишь потому, что выходим за пресловутые жёлтые линии. Ловлю на себе раздражённые взгляды законопослушных колонистов.

– Эй! Стойте в очереди, как все! – кричит высокий тип.

– Мы просто посмотрим, почему затор, – отвечаю я. – А потом вернёмся к нашим семьям.

Кажется, мои слова его успокоили. Он не пытается нас остановить. И мы продолжаем двигаться вдоль толпы. Краем глаза слежу за роботами, стоящими через каждые тридцать метров. Я знаю, что они нас видят. И видят, что мы вышли из разрешённой зоны. Я не понимаю, почему они не вмешиваются. Вскоре мы натыкаемся на небольшой скандал. Мама, держа за руку сына, примерно ровесника Зака, громко спорит с одним из роботов:

– Он хочет в туалет. Проводите нас. Мне тоже нужно…

– СКОРО ВЫ БУДЕТЕ В СВОЕЙ КАЮТЕ. ТАМ В ВАШЕМ РАСПОРЯЖЕНИИ ПЕРСОНАЛЬНЫЙ САНУЗЕЛ И ВАННАЯ КОМНАТА. ПОКА НАДО ПОТЕРПЕТЬ. ВЕРНИТЕСЬ В ОЧЕРЕДЬ.

– Эй! Ты вообще понимаешь, что тебе говорят? – вмешивается отец мальчика. – Нам нужен туалет! Сейчас! А не в ближайшие шесть лет!

– МОИ ДАТЧИКИ УЛАВЛИВАЮТ АГРЕССИВНОСТЬ В ВАШЕМ ГОЛОСЕ. Я НЕ ХОЧУ ПРИМЕНЯТЬ СИЛУ, НО Я ВПРАВЕ ЭТО СДЕЛАТЬ, ЕСЛИ ВЫ НЕ ВЕРНЁТЕСЬ НА СВОЁ МЕСТО.

Ничего себе – откровенная угроза. Этот робот кажется более грубым, чем киберстюардесса на шаттле. Модель для внутреннего использования, видимо… Мальчик заливается слезами.

– Мама, мама… Я уже не могу терпеть, – всхлипывает он.

Глаза матери вспыхивают гневом. Тем не менее она делает шаг назад, утешая малыша.

– Ничего, ничего, Исаак. Всё будет хорошо…

Эта сцена рождает во мне чувство протеста. Мы с Изеком продвигаемся дальше. Теперь люди в основном сидят. Сколько они уже ждут? Нам приходится перешагивать через нечистоты. Представляю, какой стыд испытывали бедняги, которых нужда застала на глазах у всех. Позор! Мой гнев разгорается всё сильней.

Немного погодя мы снова становимся свидетелями конфликта. Небольшая группа мужчин возмущённо требует объяснений. Несколько роботов, объединившись, плечом к плечу стоят напротив недовольных. Один человек толкает робота. И происходит неизбежное. Машины начинают раздавать направо и налево удары электрических дубинок. Раздаются крики.

Потом всё затихает. Раненые люди с проклятиями отступают назад, в бешенстве от собственного бессилия. Невозможно бороться с железными солдатами.

– Видела? – спрашивает Изек. – Когда приходит подкрепление, дверь пару секунд остаётся открытой.

– И что?

– Во время следующего инцидента попытаемся пробраться туда, откуда они появляются.

– Совсем сдурел?

Вместо ответа Изек широко улыбается. Мы продолжаем путь.

– Ты разве не хочешь выяснить, куда нас ведут? – поддразнивает он меня.

Я корчу ему рожу. В реальности наше прибытие на ковчег мало походит на идиллические обещания рекламных буклетов. И нехорошее предчувствие уже давно шевелится во мне. Возможно, Изек прав. Надо узнать, что там, в конце этого бесконечного коридора…

Ждать следующего случая долго не приходится. На этот раз две женщины громко требуют, чтобы им дали воды. Железные конвоиры вновь окружают недовольных. Но возмущение нарастает. Ближайшая дверь отъезжает в сторону, и появляются два других робота. Они присоединяются к своим коллегам, пытаясь утихомирить колонистов.

Словно тени, мы с Изеком проскальзываем в открывшийся проход. Вскоре дверь закрывается. Удалось!

Мы находимся в узком, довольно тёмном коридоре. Сигнальные лампы горят через каждые десять метров. Мы идём от одного островка света к другому. Много раз коридор разветвляется, и нам приходится выбирать направление. Из-за низкого потолка я чувствую себя кротом в норе. Пусть небо в Нью-Йорке всегда серое, зато оно даёт ощущение свободы. Я не привыкла быть взаперти.

– Ты в порядке? – спрашивает Изек, заметив, что мне не по себе.

– Нормально. Идём дальше…