– Из нашего. Из того, откуда я пришла.

– То есть из мира живых? – уточнил он, торопясь спуститься.

– Ну… да. Полагаю, так можно сказать.

Лорд покачал головой – с искренней тревогой, к которой явно примешивалось недовольство.

– Но о чем тебе с ним разговаривать? Он там, а ты тут. И надо же было додуматься использовать зеркало! Неужели ты не знаешь, как это опасно?

– Нет! – Алена заняла оборонительную позицию. – Понятия не имею! Я даже не думала, что у меня получится связаться с ним. Просто случайно шла мимо.

– Случайно шла по холлу посреди ночи?!

Он заглянул в зеркало и не увидел там ничего, кроме отраженного помещения.

– Да… а что такого? Нельзя разве?

Теперь не оставалось сомнений в том, что Лорд злится.

– Ты являешься ко мне в дом, рассказываешь сказки о летучих мышах и не знаешь элементарных вещей! Понятия не имеешь о силе зеркала! Как думаешь, почему его занавешивали, если кто-то в доме умер?

– Я полагаю… боялись, что покойник покажется и позовет за собой?

– Примерно, – отвечал Лорд, ноздри его раздувались от гнева. – А ты сейчас чем занималась?

Алена развела руками.

– Я просто шла мимо и увидела его… своего друга. Как он сидит за компьютером, наверное, у себя дома. И я с ним немного поболтала. Я не умерла! – вдруг переполошилась она. – Я его сюда не звала! И вообще он тут бывал уже. И пока не умер. Тьфу-тьфу-тьфу!

Она с ожесточением постучала себя по дурной башке, раз уж рядом не оказалось дерева.

Лорд продолжал сокрушенно смотреть на нее.

– Хорошо, что ты наконец осознала, что играть с тем, о чем не имеешь понятия, опасно. Но ты подумала сейчас только о нем. Добренькая девочка. Когда подумаешь о себе? О нас?

Алена растерялась.

– В смысле? С нами-то что может произойти? Что он позовет нас туда, к себе? Но было бы здорово, если это получилось бы! А то я и не знаю, как к этому подступиться!

– Как можно быть такой дурой!

От Лорда, всегда мягкого и такого воспитанного, она не ожидала резкости и испугалась еще больше.

– Но что произойдет? Скажите мне!

– Точно не могу сказать, – прошипел он. – Завтра увидим.

Развернулся и пошел вверх по винтовой лестнице в свою спальню. Алена только сейчас заметила, что он был в пижаме. Значит, несмотря на то, что слабостям тела, таким как голод и потребность в сне, потакать больше не было нужды, он был верен своим аристократическим привычкам.

Сама Алена, раздавленная мыслью о том, что еще что-то напортачила, о сне и думать не могла. Она отправилась на кухню и бухнула на плитку чайник. Однако оказалось, что вначале надо разжечь печь. Этого Алена не умела. Зато, конечно, прояснилось, почему Лорд так долго возился, когда они вернулись после спасения Шамана…

Со все возрастающей досадой она стала подряд открывать деревянные ящички и тумбочки – и не нашла ничего. Совсем ничего! Хоть шаром покати! Откуда же хозяин доставал еду, которой угощал неожиданных гостей?

Брал и материализовывал ее с ходу из ничего?

Чего она еще не подозревает о том мире, в котором оказалась?

Алена попробовала представить себе шоколадку. Очень, очень постаралась. Но во рту слаще не стало и перед ней на полке ничего не появилось. Как утешаться в мире, где нельзя поставить чайник и откусить шоколада?

Она села за грубый, деревенский стол и опустила голову на руки.

Кого она могла бы позвать Оттуда, если бы у нее была такая возможность? Маму?

Мама бросила Алену задолго до того, как отправилась Туда. Словом, вперед по тоннелю.

Вначале умер от болезни папа. Алена была тогда еще маленькой. Мама много говорила о том, что они остались вдвоем против целого мира. Потом устала противостоять миру и начала думать, как бы с ним подружиться. Самым подходящим способом вновь занять привычное место в жизни оказались мужчины. Один за другим, они приходили и уходили, пока мама разыскивала Того Самого. И когда таковой ей вдруг встретился, от идеала его отличал лишь один незначительный недостаток. Ему вовсе не нужна была девочка-подросток, мамина дочь от первого брака.

Алена долго не могла поверить в то, что мама своими руками разрушает их неразлучную команду. «Мы вдвоем против целого мира, только ты и я, дочура». В одночасье все переменилось. В команду закрался предатель. Он подбросил маме в сердце и в глаза осколки хрестоматийного злого зеркала, и она перестала видеть в Алене дочь, только лопотала: «Ну я же не могу заставить его заботиться о чужом ребенке, с какой стати» и даже: «Не следует приводить в дом почти оформившуюся девушку».

Удар был такой сокрушительной силы, что Алена до сих пор была не уверена, что выстояла. Она собрала себя заново из кусочков, как янтарные бусы, но прежней формы кусочки уже не приняли, так и болтались, как отдельные бусины на леске.

Маме не улыбалось заморачиваться с оформлением бумаг для определения Алены в детдом, так что она просто оставила сознательную дочуру жить одну, а сама переехала к любовнику. Деньги на еду и одежду они ей выделяли, а потом Алена подросла, стала подрабатывать репетиторством и получать стипендию. Тогда и случилась автокатастрофа: машину, в которой была мама, протаранил пьяный водитель.

На похоронах Алена слышала шепотки. Далеко не все люди из маминой новой жизни знали о том, что у нее была дочь. Невидящим взором вперившись в гроб, девушка вспоминала: «Когда-нибудь ты вырастешь и поймешь меня». Алена выросла. Но так и не поняла.

Наверное, именно поэтому именно она – и только она – услышала в школьном дворе песню экстрасенса.

На рассвете (который, возможно, был всего лишь игрой ее воображения) Алена встала и вышла из дома. Большой плюс освобождения от тягот, связанных с телом: от долгого сидения на жестком стуле не затекла ни одна мышца. Только самой ей наскучило бесплодное «высиживание». Во время прогулки всегда думалось лучше, дышалось легче.

Утро было свежим, даже чересчур. Изо рта шел пар. Листья на деревьях начали желтеть. На некоторых березах золотыми стали целые ветки, они смотрелись в зеленой кроне, как седые пряди в шевелюре женщины, отказывающейся кокетничать.

Неужели и здесь наступает осень?

Алена надеялась, что вновь увидит Лизу, хотя это и казалось маловероятным. Но она все равно выбрала тропинку, ведущую к реке. Может быть, вчера надо было продолжать погоню? Но где и как искать подростка, который не хотел быть найденным, на этих бескрайних просторах?

Да и что, в общем-то, может с ней случиться?

Тревога, однако, не отступала. Тревога за Лизу. Тревога за Федора, которого она столь необдуманно окликнула Отсюда, Из-за зеркала.

Девочки не было видно. Река несла свои воды с тихим плеском. Но у деревьев, растущих на берегу, желтыми были уже все кроны. Трава под ногами пожухла. Мох поблек.