– Я действительно не помню, но какое это имеет значение?

– У вас амнезия?

– Может быть.

– Но у нас у всех тут амнезия, понимаете? Это ненормально. Мне объяснили, в чем дело. И я вам рассказываю. Нам необходимо вспомнить, кто откуда, кто куда направлялся, и вернуться каждому в свой мир. Кто-то уже умер, ему вперед по тоннелю к свету. А кто-то еще жив, сюда попал по ошибке или по случайности. Как вот я. И мне туда надо возвращаться.

– Наверное, мне тоже надо возвращаться, – сказала, подумав, Бабушка. – У меня дети. И внуки. И правнуки еще.

«С именем я угадала», – мимолетно порадовалась про себя Алена.

Шаман и Лорд смотрели на Надежду с восхищением.

– А вы? Ничего не помните? – спросила их еще раз Алена.

– Нет.

– Примем как рабочую гипотезу то, что нам с Ба… с Надеждой надо возвращаться, а вы уже умерли?

У Шамана вытянулось лицо. Лорд был, как обычно, настроен благостно.

– Не исключено, – принял он.

– Нам нужно срочно решить, как нам действовать. Время истекает! – нагнетала напряжение Алена.

Бабушка налила всем еще чаю.

– Это называется квест «День и ночь», – сказал вдруг Шаман.

Все повернулись к нему.

– Что?

– Откуда ты это взял?

Он растерянно поморщился.

– Я не знаю…

– Читал?! – накинулась на него Алена.

– Ну… да. Я много читал.

– И что это за шаманские штучки? Ты объяснить можешь толком?

– Нет…

– В жизни не слышала ничего непонятнее, – заключила Бабушка.

Раздосадованная, Алена выскочила из комнаты. В холле немного постояла у огромного зеркала в бронзовой раме, в завитках которой притаилась благородная патина, и подивилась еще раз фантазии Лорда, вытянувшего эту домину из своего подсознания. Потом неспешно пошла к выходу, любоваться на молочный туман и успокаиваться.

Туман напоминал сырой тюль. В его занавесках угадывались смутные мотивы: деревья, тянущие ветви к небу. Интересно, бродят ли в лесу еще какие-нибудь звери, подумала Алена. И чем сейчас занимается оборотень Федор. А главное – где скрывается Лиза?

Она спустилась по мраморной лестнице и направилась к реке. Как может быть, что она и Шаман приплыли сюда, а Надежда просто пришла? Где они вообще – на материке или на острове? Хотелось бы выяснить.

Честное слово, она бы не удивилась, если бы они все оказались на острове. Остров в бескрайнем океане как опора моста-тоннеля. Красиво.

По схеме Шамана, миров три. Верхний, Срединный и Нижний. Где-то они теперь, согласно его карте?

Кусочки коричневой коры, валявшиеся под ногами, походили на обрывки дубленой кожи со старинными картами сокровищ. Сосновые иголки не кололи босых ног. На верхушках деревьев птицы устраивали перекличку, колотил клювом по стволу красноголовый дятел. Промелькнула нарядная сорока. А есть ли здесь кукушки? Пока не слышно было. Спросить бы, сколько ей жить. Летучая Мышь сказала, что новых чисел после «прочерка» не появилось, но не раскрыла, какая дата там проставлена.

Осторожно, хватаясь за ветви, Алена спустилась к реке. Та несла свои воды спокойно, и течение не выглядело быстрым. Туман казался паром, поднимавшимся над водной гладью.

Алена подняла глаза – и на другом берегу вдруг увидела Лизу!

Девочка замерла и тоже смотрела на нее во все глаза. Она была в джинсах и бесформенном свитере с синими и красными пятнами, хорошо заметном даже при такой погоде. Длинные русые волосы были распущены. В школе она заплетала косы…

– Лиза! – крикнула Алена.

Ее захлестнули радость – и облегчение, и гнев!

Та сделала шаг назад.

– Лиза! Наконец-то ты нашлась!

– Ничего я не нашлась, – проговорила Лиза негромким хрипловатым голосом.

– Нашлась, нашлась! Ты куда ушла? Мы все так за тебя волновались, так искали. Тебя поисковый отряд ищет целый. И все остальные. Лиза, стой там, я сейчас к тебе подойду.

– Не надо.

– Лиза, ты чего? Ты не помнишь, кто я?

– Помню, – скучно отвечала Лиза. – Англичанка. Алена Вячеславовна.

– Верно! И я за тобой сюда пришла. Подожди меня немножко, я сейчас по мосту перейду. Он тут рядом, я знаю.

– Не надо, Алена Вячеславовна.

– В смысле?

– Не надо ко мне подходить. Я убегу.

– Лиза…

– Что «Лиза»?

– Мы тебя все так искали, мы так волновались!

– Кто?

Алена прикусила губу.

– Ну я! – выкрикнула она. – Я волновалась! Я за тобой сюда пришла!

– А я вас не просила.

– Пойдем со мной!

– Не-а.

– Солопко Елизавета!

– Ну?

Девчонка набычилась. И вправду вот-вот убежит.

В школе и незаметно было, что у Лизы таким бурным цветом цветет подростковый возраст… С ней никогда не было проблем: тихая, покладистая. Никакая.

– Расскажи, почему ты не хочешь пойти со мной, – попросила Алена.

– А зачем?

Это становилось невыносимым. Алена сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Упрямей, чем она сама, Лиза все равно быть не может.

– Мне тут объяснили, – заметила она как бы невзначай, – что этот мир – случайная ошибка. Здесь нельзя задерживаться более чем на сорок дней. А ты тут уже давненько.

– И?

– Этот мир не для мертвых и не для живых. Поэтому тот, кто здесь заблудится, исчезает, как будто бы его никогда и не было.

– Вот и прекрасно, – решительно сказала Лиза.

– Почему?

– Потому что так и надо мне.

Кричать через всю реку, пусть неширокую в этом месте, было нелегко. Хорошо хоть погода безветренная.

– Давай посидим-поговорим, – попросила Алена. – Вот тут на холме милый дом. Там нам нальют чаю.

– Не хочу.

Помолчали.

Алена покопалась в памяти. Вроде бы что-то звучало о родителях Лизы?

– У тебя мамы и папы нет, что ли? – спросила она осторожно.

Девочка дернулась.

– Вы же знаете.

– Я не помню тут почти ничего, Лиза.

– Ну нет.

– Но ты молодая. Маленькая даже еще девочка. У тебя вся жизнь-то впереди. Почему ты не хочешь возвращаться?

– А зачем?

– Как зачем? Жить эту свою жизнь. Ты же не жила еще. Только в школу ходила.