— Миледи? — озабоченно спросил маркиз.

Евгения покачала головой.

— Со мной все в порядке, милорд.

Когда карета остановилась и лакей опустил ступеньки, маркиз заботливо помог Евгении выйти.

Отель был роскошный, но небольшой. Багаж отнесли в их апартаменты на втором этаже. Бриджит проводили дальше по коридору, устланному мягкими коврами, в комнату, предназначенную для камеристки. Маркиз и Евгения остались в спальне одни.

Евгения уставилась на кровать под богатым балдахином, которая занимала большую часть комнаты. Она едва не потеряла сознание, когда представила, что должно вскоре произойти. Маркиз заметил это и осторожно привлек ее к себе.

— Не нужно ничего бояться, — сказал он с нежностью в голосе, которой она уже давно не слышала. — Я... никогда не сделаю тебе больно, моя дорогая.

— Но вы... причиняли мне боль раньше, — напомнила Евгения, опуская глаза.

— Мне неприятно вспоминать об этом. Я был сам не свой от охватывающего меня страха.

— Страха, милорд?

— Что это счастье никогда не будет моим. Но пойдем. Ты устала и наверняка проголодалась. Я не такой... жестокий... чтобы ставить свое удовольствие выше твоего благополучия! Я оставлю тебя, чтобы ты переоделась к ужину.

Евгения была благодарна за тот слабый огонек сочувствия в глазах маркиза, который она заметила прежде, чем он низко поклонился и вышел.

Однако, оставшись одна, она тут же пришла в отчаяние. Сделав над собой усилие, она позвонила Бриджит, чтобы та помогла ей переодеться к ужину.

Хотя сегодня Евгения не могла нормально позавтракать и отказалась перекусить во время длительного путешествия, за ужином она едва прикоснулась к стоявшему перед ней лососю. Только по настоянию маркиза она заставила себя съесть несколько кусочков, чтобы успокоить его.

Он нежно подразнивал ее, спрашивая, та ли это девушка, которая с удовольствием порхала от одного блюда к другому, когда они впервые встретились на званом ужине у леди Грэнтон. Евгения удивилась тому, что узнает в этом человеке прежнего маркиза.

Она почувствовала его тайную надежду — теперь, когда он наконец заполучил ее, увез подальше от Грэгора, он надеется, что устранил препятствия для того, чтобы завоевать ее расположение.

Евгения поежилась, ей стало неуютно от этой мысли. Поэтому она стала расспрашивать маркиза о его прежней жизни. В конечном итоге она затронула вопрос о графине, за которой много лет назад он последовал во Францию.

Маркиз, приняв ее интерес за свойственное женам желание разузнать секреты мужей о прошлых романтических похождениях, улыбнулся. Вертя в руке бокал с вином, он неспешно и спокойно ответил:

— Я уже объяснял причину моего отъезда во Францию и последующей жизни там. Я не хотел, чтобы дети, оставшиеся под моей опекой, были оторваны от родной земли после того, как столь внезапно осиротели. Но я действительно увлекся графиней, хотя при более близком знакомстве она оказалась совсем не той женщиной, какой я ее представлял.

— Вот как! — Евгения рассеянно нащупала салфетку и стала нервно вертеть ее в руках, то сворачивая, то расправляя.

— Евгения, — мягко объяснял маркиз, — мужчина моего возраста, как правило, имеет опыт отношений со многими женщинами, которые привлекали его в той или иной степени. Но мое сердце всегда было свободным — до тех пор, пока я снова не увидел тебя. Может, я всегда был подсознательно влюблен в ту маленькую девочку, которая кружилась для меня в своем новом платьице на рождественском приеме в Бакбери много лет назад!

Евгении хотелось ответить ему подобным же образом — припомнить что-нибудь столь же задушевное, но она была будто парализована. Отложив салфетку, она отодвинула от себя тарелку.

— Я... я больше ничего не могу есть... милорд.

Маркиз молча опустил глаза, затем отодвинул свой стул.

— День был долгим, — произнес он. — Идем отдыхать.

Евгения сидела за туалетным столиком, пока Бриджит расчесывала ее волосы, и рассматривала свое отражение в зеркале. Маркиз ушел в свою гардеробную, оставив ее с камеристкой готовиться к предстоящей ночи. При свете свечей на глазах Евгении сверкали непролитые слезы.

— Не плачьте, мисс, — прошептала Бриджит. — Вы ведь сами так решили. Вы столько планов расстроили!

Евгения почувствовала на губе скатывающуюся соленую слезу.

— Каких планов, Бриджит?

Бриджит открыла рот, чтобы ответить, но тут же осеклась.

— Никаких, — пробормотала она. — Но, к сожалению, вы никогда не узнаете, что такое настоящая страсть.

— А ты знаешь, Бриджит? — печально спросила Евгения.

Бриджит наклонилась поближе.

— Это ни с чем не сравнить. Все тело горит, как в лихорадке. И ты готова умереть...

Служанка быстро выпрямилась, так как вошел маркиз. Евгения стерла слезу с губ и кивком отпустила Бриджит. Та поспешила уйти.

Маркиз подошел к жене. Евгения видела его отражение в зеркале — то, как жадно его глаза блуждают по ее телу, прикрытому тонким шелковым пеньюаром. Ее алые губы приоткрылись в болезненном ожидании, но кроме чувства вины, что она не может ответить своему мужу взаимностью, она ничего не испытывала.

Маркиз взял локон ее золотистых волос и поднес к губам. Евгения замерла, когда он наклонился и осторожно, нежно поцеловал ее в открывшуюся его взору ямочку на ключице. Неожиданно для себя самой — уставшая, измученная и напуганная бушующим в ее душе конфликтом — Евгения уронила лицо на ладони и разрыдалась.

Она почувствовала, как маркиз отстранился. Когда она подняла залитое слезами лицо и посмотрела в зеркало, у маркиза был такой вид, будто его ранили в самое сердце.

Евгения попыталась унять рыдания.

— Милорд...

Маркиз устало поднял руку.

— Ни слова, мадам. Все и так ясно.

— Но милорд...

С горькой улыбкой маркиз повернулся и пошел прочь.

— Спокойной ночи, мадам.

Евгения удивленно смотрела ему вслед.

— Вы оставляете меня одну, сэр?

Маркиз замер у двери.

— Мадам, — мягко произнес он, — я никогда не лягу в постель с женщиной, чье сердце столь очевидно далеко.

С этими словами он вышел. Евгения смотрела на закрывшуюся за ним дверь и со страхом думала, к каким последствиям может привести ее разрывающееся на части сердце.

Она стала женой — и не стала ею. Жена только формально. Евгения глубоко переживала свое столь странное двойственное положение. Каждое утро она сминала простыни, чтобы выглядело так, будто они с маркизом спали вместе. Она не хотела, чтобы Бриджит узнала правду о том, что ее муж каждую ночь спит на диванчике в гардеробной.