– Возможно, он занят?

– У него не так много работы, и потом, заметь, Лиза специально не стала ловить машину около дома, а отошла в сторону, она хочет, чтобы никто этого не видел.

– Пожалуй, – сказал Дима, – я подарю тебе пять роз.

– А если я вышью платочек крестиком?

– Боюсь, что мне денег не хватит отблагодарить тебя за это, – засмеялся Дима.

– У нее довольно пухлая сумка, обычно она берет другую, поменьше.

Лиза села в машину, что-то сказала водителю и стала звонить по мобильнику.

– Точно, у нее какая-то встреча, – сказала я, – не потеряй ее из вида.

– Живой она не уйдет, – пообещал Дима, и я успокоилась, потому что свято верила каждому его слову.

Ехать нам пришлось около двадцати минут, за это время Лиза три раза доставала телефон. Я видела, как она нервничает во время разговора, она размахивала рукой, что-то весьма эмоционально доказывала, не обращая внимания на водителя.

– Она идет в ресторан, – сказал Дима.

– Похоже на то, только рестораном это не назовешь, забегаловка какая-то. Наверное, после похода в такое заведение она будет мыться с щеткой, знаю я ее брезгливость.

– Тогда вдвойне странно, что она сюда приехала. Пойдем, посмотрим, что происходит внутри.

Мы вылезли из машины и подошли к одному из окон ресторана. Лиза сидела за столиком не одна, напротив, развалившись на стуле, практически лежал Лаврухин. Он крутил в руках салфетку и что-то говорил, явно посмеиваясь над своей собеседницей. Лиза волновалась, она не брала меню и все время оборачивалась на дверь, как будто боялась, что зайдет кто-нибудь знакомый и узнает ее. Когда подошел официант, она отпрянула от неожиданности. Лаврухин сел нормально и взял Лизу за руку, она вскочила и явно сказала что-то оскорбительное в адрес директора магазина, потом опять села и отвернулась. Она точно замкнулась в себе и уже никак не реагировала на слова Лаврухина. Он глотнул пива и забарабанил пальцами по столу, Лиза открыла сумку и вынула из нее пухлый пакет. Положив его на стол, она что-то сказала и направилась к выходу, Лаврухин засмеялся и вновь развалился на стуле. Лиза уехала, а мы остались наблюдать за ее собеседником.

– Надо посмотреть, куда он отвезет этот пакет – домой или на работу.

– Ты знаешь, где он живет? – спросил Дима.

– Нет, знаю только, где находится его магазин. Ты думаешь, это документы Ильи?

– Очень похоже на то, хотя это немного не вяжется с нашей версией, не выгодно ей разорять собственного мужа… Но проверить нам придется.

– А может, мы просто треснем его по голове где-нибудь в подъезде и отберем пакет, – предложила я.

– Как не стыдно, как не стыдно, – закачал головой Дмитрий, – а ведь приличная девушка с виду.

– Чего с ним церемониться, и вообще, это документы моего брата!

– В том-то и дело, что это не факт.

Лаврухин не поехал на работу, его машина остановилась около подъезда жилого дома, и директор магазина «Лента» скрылся за весьма внушительной дверью.

– Как мы теперь узнаем, где он живет? – застонала я.

– Быстро вылезай, – скомандовал Дима.

Он достал из багажника черную сумку, схватил меня за локоть и потянул к дому напротив.

– Быстрее, быстрее, – торопил меня он, перепрыгивая через ступеньки.

На пятом этаже мы прильнули к окну.

– Вот смотри! – воскликнула я. – Загорелся свет!

– Бежим на седьмой, – сказал Дима, и мы рванули вверх.

Теперь окно, которое нас интересовало, находилось напротив, вот только ничего видно не было. Дима достал из сумки бинокль и сказал:

– Надеюсь, в этот раз меня не застукают.

– Что там? – нетерпеливо спросила я, прыгая вокруг него.

– Это он… бросил куртку на диван, включил телевизор… разворачивает пакет, смеется…

– Там папка?

– Нет, какой-то журнал… он достает из него конверт… деньги, в конверте деньги.

– Жаль, – разочарованно сказала я, – а вообще-то, хотела бы я знать, с чего вдруг Лизка занялась благотворительностью.

– Спроси у нее, может, она тебе расскажет, – усмехнулся Дима.

Маринки нигде не было, на кухне сидел Ромка и явно грустил. Хороший он парень, пожалуй, я буду скучать, когда он уедет к своему брату в деревню доить коров. И чего Маринка ворон ловит…

– Ты чего в кручине пребываешь? – спросила я, рыская в поисках еды.

В холодильнике скучала картофельная запеканка, и я, недолго думая, взялась ее разогревать.

– Да так, – ответил Ромка, пожимая плечами, – скучновато.

– А где зазноба твоя?

– Маринка, что ли?

– Ага, не из-за нее ли ты грустишь?

– С Глебом она.

– Это в каком смысле? – поинтересовалась я.

– Весь вечер он слонялся по дому, глазки бегают из стороны в сторону, противно… Ты уж не обижайся, но не нравится он мне…

– А чего мне обижаться, – улыбнулась я, усаживаясь напротив Ромки, – думаешь, я от Глеба в восторге? Последнее время он вообще ходит мрачный и злой, так что можешь говорить смело, я не из числа его поклонниц.

– Он попросил нас из кухни выйти. Чего он тут делал, я не знаю, но только явно по шкафам лазил… Сахар рассыпал, Маринке пришлось собирать.

– Не обращай на него внимания, переклинило его что-то, пройдет.

– Потом Маринка напросилась к ним в гости, а я тут сиди и думай, что он там ей показывает… – проворчал Рома.

Ах, Маринка, Маринка, до чего же любвеобильная особа, хотя вряд ли ей нужен Глеб. Просто она тянется за сестрой, хочется ей такой же жизни.

– Илья уже дома? – спросила я.

– Твой брат приехал и уехал, сказал, что срочная командировка, а Елизавета Григорьевна дома.

Значит, уже вернулась… То, что Ильи нет, это даже к лучшему, давно я собиралась отомстить Лизке за все ее нападки в мой адрес, и теперь пробил этот час. К тому же есть у меня один вопрос, на который, я думаю, Лизавете придется ответить…

В двенадцать в доме было тихо, я достала из шкафа наволочку и простынку, еле сдерживая смех, прорезала ножницами дырки для глаз, затем надела носки, чтобы моя походка была бесшумной, и подошла к зеркалу. Наволочку нацепила на голову, а простынку просто накинула на плечи, если бы я увидела такое привидение, то проблемы с сердцем были бы мне гарантированы. Вспомнив, как совсем недавно наблюдала нечто подобное, я даже пожалела Лизку.

Бесшумно плывя по коридору, я добралась до комнаты брата, осторожно зашла в маленькую гостиную и направилась к спальне. Комната была залита светом ночника, Лиза, скорее всего, читала. Зажав себе рот ладонью, чтобы не захохотать, я три раза глубоко вдохнула, немного успокоилась и шагнула через порожек.