Наконец, когда Лиза совсем уже отчаялась, им повезло. В магазине «Букинист» они увидели толстенный роскошный том «Растения Сибири», изданный еще в прошлом веке. Книга была почти новая, с прекрасными иллюстрациями, на отличной бумаге. Они купили ее, не раздумывая, хотя стоила она дороговато. Зато это был солидный, достойный подарок для «деда», как они называли между собой профессора Обуховича. Купили еще большую красивую открытку, на которой собирались написать какие-нибудь проникновенные и, насколько возможно, небанальные слова, и большой красочный пакет, куда уложили подарок.

Вздохнув с облегчением, стали решать проблему «что надеть». Покупать себе новый купальник Лиза категорически отказалась. Ее вполне устраивал старый, а они и так уже потратились. Решили купить один, для Людмилы. За купальником тоже пришлось побегать, зато нашли классный, яркий, желто-зеленой расцветки. Людмила со своими зелеными глазами была в нем чудо как хороша. Между прочим, благодаря хлопотам и беготне у нее прорезалась талия, что еще больше усилило обаяние нового купальника.

Поэтому в субботу они отправились к Обуховичам в самом лучезарном настроении. День начинался прекрасный, с синим-синим небом и легким теплым ветерком. Все обещало долгий жаркий день, идеальный для праздника на природе…

Тяжеленную книгу в ярком пакете сначала несли по очереди, а сойдя с электрички в дачном поселке Ягодное, понесли вдвоем, взявшись с двух сторон за ручки пакета.

Спустившись с платформы, они пошли по проселочной дороге к видневшимся вдали домам поселка. По обеим сторонам дороги плескалось под ветром, шелестело, пестрело разноцветными цветами, благоухало и стрекотало голосами невидимых обитателей пышное июньское разнотравье. Немного дальше начинался лес, и время от времени оттуда доносились чу́дные звуки – как будто взбулькивал хрустальными струйками маленький фонтанчик – это пела иволга. На душе у Лизы стало легко и спокойно, все тревожные мысли как будто испарились.

Когда они подошли к даче Обуховичей, там уже царило веселое оживление. Слышались громкие голоса, стук топора, лай собак. Пахло дымком и чем-то вкусным.

Большой добротный деревянный дом с террасой был распахнут навстречу гостям всеми своими окнами и дверями. К нему примыкала летняя кухня-навес с большой печью, на которой кипели несколько эмалированных чайников, а внутри явно что-то пеклось – на весь участок умопомрачительно пахло горячей сдобой.

Перед домом раскинулся широкий газон, засеянный низенькой мягкой травкой. Посреди газона росла огромная старая, развесистая береза. Вокруг ее толстого ствола, в узорчатой мелколистной тени стояли столы, уже накрытые для чая или кофе.

За забором дачи было припарковано несколько машин, но большинство гостей, бродящих по участку, видимо, жили в этом же дачном поселке и пришли пешком. Почти всех их Лиза и Людмила знали – преподаватели с их факультета, лаборанты с кафедры, аспиранты. Форма одежды действительно была очень даже дачная. Лиза с трудом узнала Анну Викентьевну Лапицкую, которая читала им генетику. Чопорная пожилая дама, всегда одевавшаяся очень строго и консервативно, здесь щеголяла в голубеньких бриджиках и такой же блузе – наряде, сильно смахивающем на пижаму. Приехавшие из города, хоть и одетые по-летнему, выглядели гораздо официальнее. Лиза увидела Ивануткина, как всегда элегантного, в светлых брюках и туфлях, в бежевой рубашке с коротким рукавом. Здесь же уже были Петраков в джинсах и футболке, и Зоя Евгеньевна в широких светло-зеленых брюках и фисташкового цвета блузке какого-то необыкновенного покроя, которая свободно струилась и летела под ветром, высоко обнажая красивые загорелые руки своей хозяйки. Зоя низко наклонялась к цветущему кусту шиповника, Петраков поддерживал ее за локоть, чтобы не упала с высоких каблуков. Лиза увидела, как омрачилась сияющая мордочка Людмилы. Вот горе-то, по-стариковски вздохнула она про себя.

По саду, возбужденные нашествием гостей, носились с лаем три собаки – профессорская лайка Чара, знакомая им еще по Крутоярскому лагерю, светло-шоколадная такса Глазунья, названная так за большие, выразительные, умные глаза, и криволапая, с ушами «до колен» бассетиха Степановна. Глазунья принадлежала дочери профессора Антонине, а Степановна – его сыну Степану. Зимой собаки жили каждая в своей семье, а весной переселялись на дачу и до осени наслаждались вольной жизнью на природе.

На перилах террасы, поджав под себя лапы, возлежала огромная, пушистая, радужно-серая кошка Мурепа – еще один член профессорской семьи. Она не принимала участия в общей суете, только царственно наблюдала ее лениво прищуренными янтарными глазами.

В летней кухне и у столов хлопотала женская половина профессорской семьи – профессорша Наталья Васильевна, стройная и моложавая, в легком сарафане и переднике, дочка Антонина и жена Степана Майя, обе в шортах и цветных футболках. Сын профессора Степан и муж Антонины Максим занимались мужской работой. Один колол дрова, другой устанавливал мангал возле летней кухни.

Сам профессор Обухович, свежевыбритый и благоухающий одеколоном, в наглаженных летних брюках и рубашке, стоял посреди участка, встречая гостей.

Лиза и Людмила, лавируя между гостями, то и дело здороваясь, пробрались к имениннику, поздравили, вручили подарок и, одновременно поднявшись на цыпочки, чмокнули с двух сторон в тщательно выбритые щеки. Старик расстрогался. Лиза увидела, что подарок понравился, глаза профессора заблестели, он любовно погладил обложку книги и сказал, что это – настоящий раритет, он давно за ним охотился, да все не везло.

Долго задерживаться около профессора Лиза и Людмила не стали – к нему подходили новые гости. Это были давние друзья профессора еще по «тунгусским» экспедициям, супруги Бельчевы. С ними был сын Евгений, или, как все его называли, Женик. Этот Женик – телезвезда местного масштаба – вел на местном телевидении вечернее ток-шоу «Визави». Сейчас он маячил за спинами родителей, ослепительно улыбался и стрелял по сторонам глазами. Встретившись взглядом с Лизой, он игриво подмигнул и заулыбался еще ослепительнее. Лиза недоуменно оглянулась, но позади нее никого не было, красавчик строил глазки именно ей. Лиза спешно придала своему лицу выражение, которое они с Людмилой называли «А я девушка-зима», убедилась, что Женик его правильно понял, отвернулась и потащила Людмилу здороваться с Натальей Васильевной, Тоней и Майей.

После шумных приветствий, объятий и поцелуев Антонина повела их в дом показать, где можно переодеться.

– Девчонки, вы сразу купальники надевайте, – посоветовала она. – Папа сейчас всех потащит на Песчанку, купаться и любоваться кувшинками. А до этого топайте к столу, попейте чаю или кофе, мы каких только пирогов не напекли!

– Тоня, а где дети? – спросила Лиза, удивленная тем, что ни в доме, ни в саду не видно и не слышно «банды».

– Ой, слава богу, удалось сплавить! – махнула рукой Антонина. – У Степкиных друзей сегодня детский праздник, вот всех четверых и сдали туда. Вечером Степа поедет и заберет. А то представляете, что бы тут сейчас творилось!

– Представляю, что сейчас творится у Степиных друзей, – пробормотала Лиза себе под нос.