Каждый год в Тэнгляйхе проводили древнюю церемонию прощания, которая давала возможность отпустить заблудших духов в другой мир. Только у Натт в этот день была совершенно другая цель.

— Мёрке, — испуганно позвал некромант, — ты не то делаешь. Зачем ты раскручиваешь портал? Так нельзя… — Он попытался вырваться из круга, но у него ничего не вышло: портал не отпускал его.

— Мёрке!

Натт не отзывалась, напряженными губами беззвучно шепча чье-то имя.

— Мёрке, что в коробке? Не молчи, демон тебя дери. Мёрке!

— У вас всегда так? — Стихийник, встревоженный не на шутку, тоже попытался высвободить руки.

— Она не слышит… — Внезапно некромант рухнул на колени, а за ним последовал Фирс. Оба мага стремительно теряли силы.

— Эй, некрофилка, прекращай, это уже не смешно. — У Фирса перед глазами стало темно.

— Квелд Мёрке, Квелд Мёрке, — Форсворд наконец прочитал по губам подруги знакомое имя.

— Нет… Остановись. Так нельзя, мы все… — он не договорил. Освободившаяся из коробки тьма схватила его за горло и вырвала из круга. Натт и стихийника отбросило почти к самому озеру.

Синд Форсворд поднялся с земли. Его глаза скрыло за черной непроницаемой поволокой. Он с нескрываемым удовольствием сделал глубокий вдох и медленно подошел к перепуганным Мёрке и Хасселу.

— Квелд Мёрке? Ты серьезно? — Лицо некроманта исказила жуткая гримаса. — Какие же вы предсказуемые, адепты смерти. Всегда одни и те же ошибки. Нельзя возвращать любимых. Хотя я очень рад, что вы нарушаете свои же правила. Иначе у меня не было бы такой возможности.

Фирс Хассел пришел в себя и начал сгущать воздух, закрывая себя и Мёрке щитом. После создания круга сил у него было мало, но он знал, что к ним никто не придет на помощь.

Маг прижал Натт к себе и приготовился защищать ее до конца.

Одержимый некромант криво улыбался и неумолимо сокращал расстояние. Он щелкнул пальцами, и воздушный барьер юного волшебника пал. Фирс не растерялся и потянул воду из озера, закрываясь новым куполом.

— Скука. Уходи, глупый мальчишка, ты мне не нужен. Отдай мне Мёрке, и я тебя не трону. — Еще один щелчок, и стихийника вместе с Натт облило ледяной водой. Они сидели совершенно беспомощные и дрожали от ужаса и холода.

— Беги, Фирс, я так виновата… это все я…

— Нет, нет, нет. Мёрке, я тебя не брошу! Никогда. — Замерзшей рукой он сгустил пламя на ладони и метнул в одержимого мерцающий всполох.

— Как знаешь, маг. Я дал тебе шанс.

Фирса мгновенно парализовало, и он упал на спину. Стихийник совсем не дышал. Мёрке хотелось закричать, но крик застрял в груди — там же, где бешено трепыхалось сердце.

— Пойдем со мной, — ласково позвал голос, который она помнила с детства. Только это был не Квелд.

* * *

— Зачем ты показываешь это? У меня нет провалов в памяти, и я хорошо помню тот день. — Синд Форсворд отогнал наваждение, вызванное магией банши.

— Хотела, чтобы ты еще раз взглянул на того, с кем вы имеете дело. — Лже-Мьюл попыталась пожать плечами, но веревки мешали ей.

— Я помню каждую мелочь. Йеден Стаат и Рё’Тен почувствовали возмущение, вызванное несанкционированным порталом, и поспешили нас спасать. Некроманты вовремя остановили существо и изгнали его из меня.

— Не совсем, — возразила банши.

— Да-да, какая-то его часть осталась до сих пор в моем теле, она же и вызвала одержимость спустя четыре года после инцидента. Расскажи мне что-нибудь новое.

— Нет же. Все не так, господин инквизитор, — насмешливо проговорила демоница. — Того демона из тебя изгнали полностью. В твоем теле нет ни капли от него.

— Тогда что же это? — Синд ткнул пальцем в залитый черным глаз.

— Это не демон и не одержимость. Это твоя собственная тьма. Такое случается, особенно с некромантами. Личные переживания, постоянный контакт с мертвыми. Главное, что ты контролируешь ее, — пояснила Мьюл.

— Что ты такое говоришь? Это последствия изгнания, — упрямо проговорил Форсворд.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Просто убедил себя в другой версии. Ведь гораздо проще сбросить с себя ответственность за содеянное, чем терзаться от чувства вины. Не так ли, Синд Форсворд? — Банши облизала губы, чувствуя нарастающую боль в душе бывшего некроманта. Однако он быстро успокоился.

— Это последствия изгнания, — механически повторил инквизитор.

— Как тебе будет угодно, — банши закатила глаза, — но того духа не удалось изгнать из нашего мира. Он застрял где-то между. Ни туда ни сюда. В обливион он сам не хочет, а тут у него сил мало. Дух ищет кого послабее, чтобы подобраться к Мёрке.

— Зачем ему Натт? — Синд словно очнулся и вновь с интересом слушал демоницу.

— Понятия не имею. Знаю только, что она познакомилась с ним не здесь. Вероятно, он пришел в Тэнгляйх следом за Мёрке, — предположила Мьюл.

— Все сходится, это ее старший брат. Квелд Мёрке. Он умер тем же летом. Натт разрыла его свежую могилу и украла сердце для запрещенного ритуала. Она призналась Рё’Тену, что хотела заключить в него душу своего любимого брата. Но Квелд вернулся в наш мир другим. — Синд вновь вспомнил свою одержимость на втором курсе и то, как едва не убил подругу и Фирса Хассела.

— Квелд Мёрке?.. Не уверена, что беснующийся дух принадлежит ему. То, что вы вытащили с того света, никогда не было человеком, — пояснила банши.

— С чего ты взяла? — недоверчиво спросил инквизитор.

— Человеческие души гораздо слабее, и ими движут простые мотивы: месть, любовь, тоска, гнев. А здесь происходит совсем другое, что-то во сто крат сильнее даже моей жажды. Наш демон без труда заставил меня исполнить реквием. Банши очень редко его поют по собственному желанию.

— Почему? — поинтересовался Синд.

— Потому что мы становимся смертными. Так что можешь снять с моей шеи ярмо, я теперь обычный человек.

Инквизитор внимательно оглядел сидящую перед ним девочку. Бесцветные волосы почти до пояса; огромные серые глаза, из которых, кажется, вот-вот потекут слезы; тонкие ручки и ножки; едва начавшая округляться грудь, которая сейчас с трудом поднималась от частых прерывистых вдохов. Он явно перестарался с обездвиживанием пленницы: простое дыхание доставляло ей сильную боль, а нежная кожа шеи превратилась в кровавое месиво. Действительно сложно поверить, что перед ним сидит демон. Или уже не демон? Белесый глаз не видел ничего, кроме обычной раненой тринадцатилетней студентки.

— Эй, инквизитор Синд Форсворд! Может, уже развяжете меня и разрешите залечить порезы и переодеться?

Форсворд ослабил веревки, чтобы Мьюл смогла выпутаться. Она с облегчением вздохнула и покрутила затекшими руками.

— А это? — она ткнула на зачарованный ошейник.