– Тяжело ли он ранен? – спросил я в надежде не услышать того, что казалось неизбежным.

– Он предстал перед Господом, – с невыразимой печалью в голосе отвечал отец Нолан.

На миг оба мы замолчали, затем священник негромко продолжил:

– Накануне вечером отец Кин вернулся из деловой отлучки немало потрясенным. Зная его много лет, должен заметить: он не из тех, кого легко напугать, но вчера нечто лишило его присутствия духа настолько, что он взял с меня слово немедля сообщить вам, буде с ним случится недоброе. Правду сказать, его слова меня ужасно встревожили, но я ни на минуту не мог поверить…

Голос его осекся, и я начал опасаться, что служитель Божий вот-вот заплачет.

– Где он? – мягко спросил я.

– Там, где я его обнаружил, когда его душа уже рассталась с телом. Ужасное зрелище.

– Отведите меня к нему.

Отец Нолан кивнул и повел меня дальше, в могильную тишь библиотеки. Просторный зал ее был уставлен шкафами высотою от пола до потолка, ломившимися от книг, и стройными рядами ученических столов. Казалось, покойная красота пустынного зала сдерживает отчаянное биение сердца в груди. Следуя за отцом Ноланом, я прошел к стене с огромным витражным окном, изображавшим блаженного Иеронима. Здесь, на полу, под сенью сего покровителя книжников, и лежал отец Кин. Разноцветные лучи озаряли его недвижное тело, пылинки в воздухе над головою мерцали, словно сверхъестественный ореол. Незрячие синие глаза друга были устремлены к небесам, руки же – будто вскинуты над головой. Мало-помалу сие ужасное зрелище расплылось, затуманенное вуалью навернувшихся на глаза слез.

– Как? – спросил я, когда ко мне наконец вернулся дар речи.

Отец Нолан приподнял плечи и безнадежно развел руками.

– Этого я вам наверняка сказать не могу. Но вот что было пришпилено к его сутане.

С этим он подал мне сложенный листок. Развернув бумагу, я увидел, что это – подстрекательская листовка с изображением знамени так называемых «нативистов» и каким-то антикатолическим доггерелем[31] под ним.

– Пришпилена к одежде… в знак предостережения? – спросил я, возвращая бумагу отцу Нолану.

– На наш взгляд, да, – ответил он, с тревогою на лице покачав головой. – Отец Мориарти велел мне убрать ее. Дети и без того довольно напуганы.

– Вы полагаете, отец Кин убит нативистами? – не веря своим ушам, спросил я. – Здесь, в стенах библиотеки Святого Августина?

– Они смелеют день ото дня, – сказал отец Нолан. – Хотят изгнать нас отсюда.

Вспомнив визит в участок и обращение, коему подвергся отец Кин со стороны полицейских, я не сумел подыскать никаких слов ободрения. Казалось, распростертое на полу мертвое тело друга снится мне в жутком, кошмарном сне, от коего я всей душой надеялся пробудиться.

– Мое сожаление не выразить никакими словами, – сказал я.

Отец Нолан печально кивнул.

– Слова не в силах передать боли, что порождает в душе вынужденное расставание с другом. Знайте: отец Кин очень дорожил дружбой с вами. А еще он просил передать вам вот это.

Запустив в рукав пальцы, он потянул наружу бумажный конверт, однако повелительный голос за спиной заставил его немедля спрятать предназначенное мне послание.

– Отец Нолан, зачем вы здесь и кто это с вами?

К нам быстрым шагом подошел темноволосый, чем-то похожий на быка человек примерно лет сорока, в сутане, развевавшейся за спиной, словно парус.

– Это мистер По, друг отца Кина, – с запинкой пробормотал отец Нолан. – А это, – он повернулся ко мне, – его высокопреподобие доктор Мориарти, настоятель Церкви Святого Августина.

– Неподходящее время для пышных титулований! – прорычал отец Мориарти, окинув сердитым взглядом нас обоих. – Я же просил запереть библиотеку на замок. Что этот человек здесь делает?

Не в силах скрыть испуга, отец Нолан покраснел, раскрыл было рот, но прежде, чем он успел измыслить какую-нибудь неуклюжую ложь, в разговор вступил я.

– Отец Кин назначил мне здесь встречу сегодня утром, а отец Нолан сообщил ужасную весть. Готов оказать любую возможную помощь в поимке виновного.

– В поимке виновного? Уж не намерены ли вы ловить саму Смерть? Не понимаю вашего предложения, сэр, – заявил отец Мориарти, продолжая испепелять меня взглядом и жестом маня к себе пару священников, остававшихся у дверей. – Позвольте пожелать вам всего доброго. Мы должны позаботиться об усопшем брате. Отец Нолан, будьте любезны проводить гостя. Сегодня библиотека останется закрытой.

Отец Нолан смиренно кивнул и повел меня к выходу. Едва переступив порог, я вспомнил о дневнике, оставленном другу для изучения. Если не забрать его сейчас, пожалуй, другой возможности для этого может и не представиться.

– Мне нужно осмотреть кабинет отца Кина, – негромко сказал я отцу Нолану. – Там у него книга, принадлежащая моему другу.

Отец Нолан ошеломленно вскинул брови и заволновался пуще прежнего.

– Тогда мы должны поспешить: отец Мориарти вот-вот пошлет кого-нибудь и туда.

– Да, разумеется.

Отец Нолан засеменил по коридору с такой поспешностью, точно опасался погони, и я последовал за ним. Когда же он отворил дверь в святая святых отца Кина, мы оба застыли, как пораженные громом. Обычно опрятный до мелочей, кабинет был перевернут вверх дном.

– Вот-те на! – пробормотал отец Нолан. – Какой ужас…

– Разбойники! Все, чем он дорожил, уничтожено!

Пол устилали бумаги и книги, научные сокровища отца Кина были разбросаны по столу, а при виде разнесенной вдребезги коллекции птичьих яиц я словно получил чудовищной силы удар в грудь. Тут мне бросилось в глаза нечто весьма странное. Террарий мой стоял на столе нетронутым, однако внутри не осталось ничего, кроме тщательно перерытого чьей-то рукой слоя земли. Фигурки Иеремии Мэтьюза и мисс Лоддиджс, и таксидермический стол, и задник, изображавший Чачапоясские горы, – все это исчезло. Переступая через разбросанные по полу книги, я подошел поближе и огляделся. Шляпной коробки с расчлененными воронами на месте тоже не оказалось. Наверняка это уже не дело рук нативистов, воспылавших ненавистью к католическому священнику: из кабинета бесследно исчезло все, связанное с тайной мисс Лоддиджс!

– Прошу, мистер По, поскорее.

– Да, я понимаю, однако это очень важно. Вот здесь была необычная диорама с миниатюрными фигурками – они исчезли. Как и коробка с чучелами птиц. Отец Кин принял их у меня на хранение. Вы, случайно, не знаете, когда все это успели унести?

– Помнится, диораму я видел вчера днем, когда разговаривал с отцом Кином. Действительно, диорама была очень странной.