«Если нас превратили в стадо животных, что нам делать? Людьми становиться! – возмущается народный артист России Юрий Назаров. – Богатейшая страна, а мы сидим, соображаем, как старикам помочь. Мы же совесть потеряли. У нас воцарился индивидуализм. Силы кончились – давай на свалку?» Если бы каждый гражданин России получал свою долю национальных богатств и справедливое вознаграждение за свой труд, эта проблема не достигла бы нынешних масштабов. По Конституции Россия считает себя социальным государством. Но можно ли так назвать государство, которое не оказывает должной помощи старикам, детям, больным, людям с ограниченными возможностями? «В России прекрасно жить только богатым. Это абсурд, что миллионы людей нашей богатейшей страны вынуждены «выживать». Европа больше приспособлена для жизни простых людей», – утверждает живущая в Париже Лиза Пескова, дочь пресс-секретаря президента России.

В числе своих положительных черт лишь 3–5 % опрошенных называют милосердие. Само это слово у нас долго было забыто, как и слова «благотворительность» и «меценатство». После Октябрьской революции с частной благотворительностью – сиротскими приютами и больницами, ночлежными домами и бесплатными столовыми – было покончено. Благотворительные фонды возникли лишь в 1990-х годах, но за ними нередко скрывались бандиты, добиваясь от властей различных льгот. Так, фонд социальной защиты спортсменов готовил боксеров для преступных групп.

Настоящая частная благотворительность появилась у нас недавно. Например, Чулпан Хаматова стала одним из учредителей фонда «Подари жизнь». Этот фонд и другие собирают деньги для больных детей на сложнейшие, дорогие операции, которые государство не оплачивает. «Для меня было открытием, что в нашей стране очень много добрых и отзывчивых людей… Они… подключают знакомых. Среди них есть те, кто обладает серьезным капиталом. И есть очень небогатые люди – они несут кто сто, кто тысячу рублей», – рассказывает актриса. По моим собственным наблюдениям, небогатые люди часто щедрее богатых.

Ради уникальных операций больных нередко приходится отправлять за рубеж, хотя следовало бы организовать им медицинскую помощь в нашей стране. «Сейчас мы делаем 200 пересадок костного мозга в год, – говорит директор Института детской трансплантологии Б. Афанасьев, – и все равно это капля в море. Я помню своих первых пациентов, по тем временам безнадежных. Счастье видеть их – словами не передать!»

Недавно в результате авиакатастрофы погибла вся хоккейная команда из Ярославля. Ее капитан, 30-летний Иван Ткаченко, за 15 минут до взлета перевел 500 тысяч рублей на счет 16-летней девочки из Воронежа, больной острым лейкозом. Оказалось, что он много лет переводил на лечение больных раком крупные суммы, оставляя в тайне свою фамилию и адрес.

Когда летом 2010 года европейскую часть страны охватили лесные пожары, врач Елизавета Глинка, Доктор Лиза, вместе со своими коллегами собрала все для помощи пострадавшим – от белья до огнетушителей. Позднее она создала фонд «Справедливая помощь», помогающий выживать бездомным, наркоманам и недавним заключенным. Вот одна из адресованных ей реплик в Интернете с подписью «отморозок»: «Желаю вам всем сдохнуть вместе с вашим вонючим фондом! Единственная помощь бомжам, которой они достойны, – это укол в голову, чтобы сдохли в мучениях! Социальный мусор нужно усыплять. Это не люди, а бесполезная двуногая скотина». Доктор Лиза ответила коротко: «Отморозок, желаю Вам никогда не болеть и не нуждаться. И живите долго».

Пока по размеру пожертвований и по доле населения, участвующей в благотворительности, мы заметно уступаем развитым странам Запада. «Кто внушил русским, что они добрые и широкие?» – бросает читателям вызов Эдуард Лимонов. Разве это не позор, что в нашей стране, где столько богатых людей, средства на лечение больных детей и людей с ограниченными возможностями приходится собирать с миру по нитке? Лимонов пришел к печальному выводу: «Русские давно не щедры… они давно не добры». Так ли это?

Когда по радио слушателей спросили: «Почему вы не занимаетесь благотворительностью?» – одни сослались на занятость, а другие ответили: «Мы перечислили деньги в Детский фонд. А они пошли чиновникам. Те отдыхали потом на Черноморском побережье». Или: «Если я пошлю свои вещи, я не знаю, не разворуют ли их или выбросят». В самом деле, в результате лесных пожаров 2010 года более 3,5 тысячи человек остались без крова. В Рязанскую область пришли грузовики из Сибири с одеждой и обувью для них. А потом эти вещи обнаружили на свалке – чиновники решили не усложнять себе жизнь.

У нас никто не уверен в том, что его помощь попадет в руки нуждающихся, а не жуликов и воров, наживающихся на чужом горе. Вот пример – в 1999 году в Москве произошел взрыв дома на улице Гурьянова. Сотни убитых, раненых, без крыши над головой… На развалинах появилась Жанна Петриченко, которая собирала деньги и обещала пострадавшим квартиры. Но она их обманула и на этом заработала около миллиона рублей. На мой взгляд, в России, в отличие от Запада, государство не стимулирует пожертвования на благотворительность налоговыми льготами. Традиционная русская отзывчивость и щедрость жива, но благотворительности пока не хватает высокой организованности и поддержки государства.

Мне не раз доводилось спрашивать, что в наших нравах кажется иностранцам необычным. Им нравится, что в вагонах петербургского метро, заметив входящую старушку или пассажира с ребенком, молодые люди уступают им место. В России мужчина может уступить место и здоровой молодой женщине – так всегда было принято. Вместе с тем русские реже извиняются и употребляют слова «спасибо» и «пожалуйста» в четыре раза реже, чем, например, немцы.

«Москва – не самый дружелюбный город в мире. Не могу сказать, что русский народ – агрессивный. Но русский человек, видимо, нечасто имеет повод для радости – как еще объяснить его несдержанность? Он заводится с полоборота. От количества мелких неприятностей, с которыми я сталкивался ежедневно, дух захватывало. То машину оцарапают, то в магазине нахамят», – констатирует английский журналист Мэтью Чанс. Половина наших сограждан признается, что они хамят окружающим регулярно. Л. Измай-лов рассказывает: однажды на остановке автобуса женщина чихнула, и стоящий рядом парень ей говорит: «Будьте здоровы!» Она отвечает: «Спасибо!» Он: «Пожалуйста». Она: «Не выпендривайся». Он: «Да пошла ты…» Аспирант из Берлина Роберт Шеринг спрашивает: «Почему москвичи на улице бегут, толкаются и при этом никогда не извинятся? Почему они не придерживают дверь при входе в метро?» Ему при этом чуть не выбили дверью зубы.

В московском метро, особенно в часы пик, люди спрессованы, как кильки в банке. Там нельзя пробиться, не расталкивая людей локтями. В вагоны общественного транспорта люди не входят по очереди, а толпой врываются. Теснота и толкучка ожесточают – люди опаздывают, торопятся и не щадят друг друга. Добравшись в час пик до своего офиса, взъерошенная москвичка жалуется: «В метро на вход работала только одна дверь из четырех. В очереди мне три раза наступили на ногу, а возле турникета какой-то мужик прошипел в спину: «Шевели быстрее своим тазом».