с достоинством взрослой женщины на меня смотреть, но дрожит как заяц.

Чудо, самое настоящее. Откуда ты взялась-то такая, Надя?!

— Мне пора домой. Как ты себя чувствуешь после вчерашнего? – торопливо спросила она.

Знаю, что имела в виду мои «страшные раны», но прозвучало как прозвучало. Сама напросилась, Наденька.

— Великолепно. Если бы я не у себя был, а у тебя дома, то точно не стал бы сбегать. Как насчет того, чтобы повторить?

Ну все, не щеки – пожар.

Вот честно, от кого другого подобное бы не вызвало ничего, кроме недоброй издевки. Насмотрелся на тех, кто ночью такая, а утром – не такая.

— Дыши, Надя, – стер с губ ухмылку, даже в простынь завернулся, как послушный мальчик, чтобы не смущать этого одуванчика. — Все хорошо, ты не попадешь в ад. А если попадешь, там нам тоже будет весело.

Не удержался, все же.

А Надя губы поджала.

— Все отлично, не такая я дремучая, между прочим.

— Угу, еще скажи, что опытная, – подмигнул. — Идем-ка на кухню, там и поговорим.

— Еще какая опытная, – пробурчало чудесное создание. — А вы… ты, может оденешься?

О Боже мой, ну вот за что мне это?!

Хмыкнул, подошел к шкафу, и натянул на себя мягкие домашние штаны. Надя пересилила себя, отворачиваться как школьница не стала. Но это из-за моих шуточек. Уши-то красные у нее.

Вообще, я всегда считал себя любителем опытных женщин, взрослых, знающих, что хотят и с кем. И цену себе знающих. Никогда не гонялся за молодым мясом, связывался с ровесницами в основном. Ну не фанател я от того, что нужно кого-то уламывать, хороводы водить, чтобы в руки далась.

— Все, идем завтракать, красна девица, – буднично, даже по-деловому сказал я, чтобы Надя расслабилась. А затем взял, и снова поцеловал ее. — Не бойся, не кусаюсь я. Хотя…, – подмигнул ей, и Надя фыркнула.

— Кусаешься, Никита. Еще как кусаешься, – начала она размораживаться.

— Только когда голодный.

— Что, вчера на корпоративе плохо кормили? – прыснула девушка.

— Я хотел другое блюдо. Вот его и покусал. Вернее, надкусил, – подошел к кофеварке, чтобы приготовить нам кофе.

Надя же спокойно, привычно даже, открыла холодильник, и достала упаковку с яйцами и бекон. И я снова завис. Были у меня девушки, даже одноразовые, которые готовили мне завтрак. Меня хоть и называли козлом довольно часто, но я не такое хамло, чтобы девиц выставлять голодными и не поговорив с ними.

Но, если быть честным, по утрам они раздражали. Особенно, когда мою рубашку надевали, и крутились на кухне. А на Надю мне понравилось смотреть. Она не принимает позы, не расклячивается, чтобы выглядеть соблазнительно.

Просто готовит яичницу. И мне это дико нравится. Именно эта девушка на МОЕЙ кухне, готовит завтрак МНЕ.

Жаль, что мою рубашку не надела.

— Я тебе четыре пожарила, – Надя поставила передо мной тарелку, перед собой тоже.

И так спокойно все, будто не она еще десять минут назад готова была дать деру, или залезть под кровать от смущения.

Видимо, сейчас она выполняет привычные дела, вот и вошла в зону комфорта.

— Итак, – Надя посмотрела на меня, так и не притронувшись пока к еде, — Никита, и что теперь? Поговорим сейчас, или после того, как ты позавтракаешь?

Хорошая моя.

Вот не могу не улыбаться, глядя на нее. Но ее вопрос мне не нравится.

Ей как другим я и не собирался вежливо объяснять, что «Нам было хорошо, но мы слишком разные, потому остановимся на одной ночи. И чеши-ка, дорогая, домой на такси, которое я уже вызвал, да поскорее»

Видимо, нужно быть честным, и сказать про отношения, в вечность которых я не особо верю. Вроде это и правда, но что-то останавливает.

Внутренний протест.

Надя вдруг решила быть наблюдательной, и включила взрослую женщину, читающую по лицам. Улыбка не сползла с ее губ, но стала холоднее.

— Видимо, разговаривать не о чем, – морозно произнесла она, и кивнула на тарелку: — Давай позавтракаем, а потом я поеду домой.

ГЛАВА 12

С утра первый порыв был – уйти по-английски.

Я отговаривала себя, ходила по комнате и собирала вещи с самых невообразимых предметов. Хорошо хоть не с люстры. А то мы могли.

Никита остановил. И… хорошо.

Все же, я не Золушка, чтобы сбегать. Да еще и не факт, что я сбегу, а за мной погонятся.

А мне это нужно? Чтобы погнался за мной?

Если быть совсем честной, то да. И хочется, и нужно. Пусть, глупо и по-детски, но приятно, когда мужчина… нет, не бегает, а доказывает, что нужна.

Но лучше пока не проверять, и побыть взрослой, рассудительной женщиной.

— Итак, – спросила, собрав все свои внутренние силы и взглянула на мужчину, — Никита, и что теперь? Поговорим сейчас, или после того, как ты позавтракаешь?

На его лице промелькнуло недовольство. Затем сомнение. И вина.

Вина, черт его возьми!

Я от подруг такое сто раз слышала – рассказы о встрече в каком-нибудь клубе с красавчиком, который ой как понравился. А этот красавчик поутру выпроваживал. Иногда даже не подбирая вежливых слов.

Никита вот подбирает. А хочу ли я слышать их?

— Видимо, разговаривать не о чем. Давай позавтракаем, а потом я поеду домой, – я усилием воли удерживала сползающую с губ улыбку.

Ну уж нет, не стану я перед мужиком нюни разводить. И обвинять ни в чем не стану.

Ночь классная была? Да!

Обещал он мне хоть что-то, кроме давнишнего шуточного предложения руки и сердца? Нет.

Вот и все. Никто никому ничего не должен.

— Накрутила себя, да? Надя, Надя, – улыбнулся Никита, — сама начала разговор, сама же его и закончила. Браво!

— Спасибо.

— На здоровье, – усмехнулся он, но взгляд серьезный: — Давай поговорим. Все что угодно, лишь бы не сбегала, и не выдумывала то, чего нет.

Я опустила глаза, в комнате тишина повисла.

Вот как разговаривать? Я, честно говоря, планировала намекнуть, что неплохо бы обсудить дальнейшее, но чтобы именно Никита расставил все точки над «и».

— Я тебя ничем не обидел вчера? – вдруг нахмурился он.

— Нет, мне было хорошо. Я не о вчерашнем хотела поговорить, – выдавила я, не решаясь произносить слово «будущее» – очень уж это звучало жалко. — Что