И вот что интересно: не переходя на личности в репортажах о российском футболе (ну, если, конечно, это не Кокорин с Мамаевым), мы частенько стали «оттягиваться» в рассказах о людях футбола тамошнего. Здесь и непроверенные слухи, и сенсационные факты личной жизни игроков или тренеров, и ерничество по поводу внешнего вида персонажей. Все понятно — «герои» твоего комментария о тебе и слыхом не слыхивали, никогда не узнают и твоих оценок, а значит, безнаказанность гарантирована.

На это замечание мне иногда отвечают, что дело не в некой «тактичности» по отношению к своим, а в зарубежной прессе. Мол, там все эти пикантные детали вовсю гуляют по страницам газет и просятся в репортаж, а у нас — сплошные тайны за семью печатями. Но, согласитесь, это лукавство. Ведь я говорю и о спонтанных, чисто человеческих оценках. Скажем, об опытном, но теряющем форму итальянском или немецком защитнике можно услышать и «уже не тот», и «доигрывает свой век», о нашем же — в крайнем случае что-то вроде: «на перспективу тренерам нужно будет подумать о достойной смене».

«Защищаются по-рабоче-крестьянски». Можно ли представить себе такую фразу об игре одного из наших аутсайдеров? Конечно, нет, ведь целый регион обидится. А о «Лестере», между прочим, за год до этого ставшем чемпионом Англии, — пожалуйста. Ведь графство Лестершир в Восточном Мидленде наша оценка никак не волнует.

Комментарий звучит интригующе: «Манчестер Юнайтед» против «Манчестер Сити»! Подобное дерби в английском футболе всегда предполагает провокации». Прекрасно. Слушаю и соглашаюсь. Наверно, такое журналистское утверждение имеет право на жизнь. Вполне допускаю даже, что это очень тонкое замечание. И какие-то действия игроков уже могут служить его непосредственным подтверждением.

Но почему оно звучит исключительно оттуда? А московское дерби: ЦСКА — Спартак? Здесь провокациям места нет? Это какой-то другой, стерильный футбол? Или просто: «Не хотелось бы никого обижать»?

Фраза: «Я часто нападаю на английских судей» — нормальна и обычна для репортажа. А вот слышали ли вы когда-нибудь от российского комментатора: «Я часто нападаю на наших судей». В лучшем случае это будет: «Мы часто нападаем на наших судей». И за этим тут же пояснение, что эти обобщенные «мы» далеко не всегда оказываются правы, ну, и, как говорится, далее по тексту.

Максимально раскручивая чужие страсти, мы старательно глушим свои. Это не только обедняет репортаж, но и насаждает двойные стандарты.

В беседе с известным и, увы, трагически погибшим журналистом Павлом Шереметом для его книги «ТВ: между иллюзией и правдой жизни» мы, в частности, обсуждали вот такую ситуацию. Скажем, «Московский комсомолец» на первой странице поместил карикатуру на какого-то политика. Тот обижается, но через два дня дает интервью тому же «МК», потому что деваться ему некуда. Но если там же вдруг появится карикатура на кого-то из тренеров, он просто плюнет на газету, мол, нужна она мне, и навсегда откажется с ней разговаривать, ничего при этом не потеряв.

И, попутно, скажите, когда вы последний раз видели у нас острый футбольный шарж, которыми полнятся издания в других странах?

Зарубежные коллеги своих не жалеют, как будто и не надо поддерживать хорошие отношения и с помощью ласкового тона сохранять возможность дальнейшего общения с объектом репортажа. Почему? Объяснения даны уже давно. Их несколько, но первое лежит в области контракта: даже суперзвезда не будет нарываться на санкции за отказ от контактов с прессой.

Вы скажете: хорошо, а как тамошние комментаторы, в свою очередь, говорят о наших? Если честно, ответить затрудняюсь, потому что о наших они вообще особо не говорят. Читатель удивлен?

Правда, в дни последнего чемпионата Европы во Франции столкнулся с исключением из этого правила. После того, как по просьбе «Экип» написал в номер футбольную колонку, получил приглашение в редакцию. Моим гидом стал Эмманюэль Боян, совмещающий работу корреспондента с ведением репортажей о матчах нашей Премьер-лиги. Издание имеет на одном из этажей своего дома в Париже собственную телестудию. В числе прочего, «ТВ-Экип» регулярно показывает наш футбол. Замечу, что Эмманюэль оказался весьма сведущим в делах РФПЛ, а предметом его особой гордости является произношение фамилии рекордсмена сборной России по числу проведенных за нее матчей.

«У нас его называют „Иньяшевич“, но я-то знаю, что правильно — Игнашевич!»

Впрочем, ударение у моего французского коллеги при всей правильности букв все равно упало на последний слог. Но тут, видимо, уже ничего не поделаешь…

Комментировать сборную России непросто. В случае поражения комментатору напомнят о тональности репортажа. Если ты хвалил команду — значит, сглазил. Но если ругал, то накаркал. Как втиснуться между двумя эмоциональными глаголами? Разве что ограничившись перечислением фамилий?

Фраза «не уровня сборной», по оценке зарубежных коллег, едва ли не самая мягкая из тех, что у них говорят об игроке, провалившемся на своей позиции в важном международном матче. У наших болельщиков она, как оказалось, может вызвать бурю негодования.

Слова, сказанные мной о Романе Широкове в матче с испанцами (1:4) на чемпионате Европы 2008 года, повлекли за собой серьезную критику. Как если бы наш плеймейкер, вопреки мнению комментатора, безукоризненно сыграл на непривычном для себя месте центрального защитника.

Критиковавших уже не интересовала моя оценка умелых действий Романа, когда он ближе к концу встречи в своей естественной функции пошел вперед и сделал голевой пас Роману Павлюченко. Или то, что сам Гус Хиддинк, после этой игры убравший Широкова из основного состава, в интервью корреспонденту «Спорт-экспресса» Максиму Квятковскому сказал: «Широкову, чтобы вернуться, надо выйти на другой уровень». Тут, извиняюсь, даже возникает вопрос: а не процитировал ли кого-то наш главный тренер?

Кстати, специально пересмотрел в записи тот репортаж из Инсбрука. Признаюсь, тут мне стоит дать самому себе, а попутно и начинающим комментаторам один совет. Надо всегда представлять разношерстность своей аудитории. Если для кого-то рассуждения об общей турнирной стратегии применительно к конкретной игре крайне интересны, то кого-то они просто могут привести в бешенство.

Поясню. Хиддинк очень грамотно подвел команду к финальному турниру Евро. Внимательно следя за нашими на сборах в Германии (помните, это когда голландец усаживал всех на велосипеды вместо поездки на автобусе), я видел, как они после напряженного сезона удивительно быстро приходят в себя и обретают нужные кондиции. При этом умница Хиддинк выстраивал подготовку так, чтобы наши вышли на пик к решающим матчам в группе, в число которых, как и подтвердило дальнейшее развитие событий, уж точно, не входил стартовый матч с испанцами. О том, что в стратегическом смысле он не носит характера «пан или пропал», говорили в команде. Намекнул на это и я — в начале репортажа, кстати, процитировав Игоря Акинфеева. Так вот, как выяснилось, такие вещи делать нельзя. Огромная часть телезрителей, послушав национальный гимн и, возможно, даже подпев ему, не желает и слышать о замысловатой «турнирной стратегии», какой бы мудрой она ни была. Нужна победа. Здесь и сейчас. А турнирная стратегия? Как говорила по другому поводу Скарлет О’Хара, «я подумаю об этом завтра».