Торговать начали. Ух, как начали! За хлебокомбинат и его продукцию отвечали Абумова с Астемировой – а эти женщины своей деловитостью дохлого замучают. Продавцы блинов были столь радушны, улыбчивы и вежливы, следов дрессировки в их поведении заметить было невозможно – поэтому даже Валера не удержался и перепробовал блинов из нескольких ларьков по очереди.

Пивные шатры. Гигантский в центре и много мелких по всему парку. Пить педальным организаторам было строжайше запрещено. Запрет переставал действовать в ноль часов ноль минут следующего дня – а сейчас, ребята, только чай-кофе. Бесплатно для сотрудников, как и вся съестная продукция.

Скоро блины перестали радовать. Валера понял, что попросту обожрался. И чаю обпился. Руководил смотрителями передвижных пластиковых туалетов Николай Доляновский. Ему не повезло, это точно. Не в плане трудоёмкости и серьёзной материальной ответственности, а в плане обидности. Он так хотел получить приятную необременительную нагрузку, а ему, ему... Валера часто наведывался в синие домики – и каждый раз Доляновскому сочувствовал...

Проверять и ликвидировать возможные поломки – такое у Валеры было техническое задание. А потому он, не переставая, нарезал круги по парку.

И везде были свои. Кто чем занимался. Гена Репник руководил столбом. Под вопли и улюлюканье на его намыленный аттракцион так до сих пор никто не смог забраться. Вокруг прыгали голые и босые мужчины, кто с разбегу, кто медленно и рационально, они по очереди штурмовали столб – однако больше, чем на полтора метра, до сих пор не продвинулся никто. Но поток желающих не иссякал. В коробочку громкоговорителя честный Гена сообщил, что домыливать столб он не собирается, а значит, скоро он станет менее мыльный и труднодоступный, поэтому, чем больше попыток, тем больше шансов.

И люди пытались. Хе.

«Рука прачки» давала бесплатный концерт. У сцены яблоку было негде упасть. Левые рукава у курток и шубеек музыкантов отсутствовали. И голые их руки были цвета верхней конечности перетрудившейся на своей работе портомойки. Валера с ужасом увидел, что у некоторых подростков рукава верхней одежды свежеоторваны... А ещё у более некоторых оторваны и рукава дальнейшей одежды – до голого тела. Обезьяны. Ну надо же. Психоз. Это не опасно?

Арина Леонидовна, повязанная шалью пряничного колера и одетая в добротный тулупчик, смотрела концерт от штабного шатра. Рукава тулупчика были в целости и сохранности. Рядом с ней отсвечивала Вероника Кеник, бегала, как успел увидеть Валера, предводительнице за чаем и бубликом, подбирала упавшую на снег рукавичку. Ишь, прислуживает. Или тоже провинилась, как Доляновский? Валере стало неприятно поведение Вероники – нет, скорее, Арины Леонидовны, которая вынуждает людей так шуршать перед собой.

Ещё возле Арины Балованцевой стояли дяденьки и тё-теньки – очевидно, представители городского руководства. О-о, какие важные, у-у, какие солидные. Хоть по виду всё равно вороватые и жуликоватые, но о-очень представительные! И Арина Леонидовна с ними солидно себя вела, с достоинством. Валере понравилось. На равных, едришь твою мать! И они с ней так же на равных. А монументальная дама в долгополой богатой шубе и огромной, из того же меха, что и шуба, шляпе с завёрнутыми наверх полями аж в рот Ариночке Леонидовне заглядывала! Кто ж это такая? Чего ей надо? Ведь не из семьи, это точно... На этой шляпе Валера надолго задержал взгляд. Ух, мощна! Такие головные уборы очень почему-то любили руководительницы жизни. Да, Валера как сейчас помнил: точно в таких же ходили важные тётеньки во времена его детства. Завуч, начальница ЖЭКа. Богато, солидно. Интересно (разумеется, подумалось ему), а станет ли Арина Леонидовна такую шляпенцию носить, когда вырастет?..

А вот и Виктор Владимирович. Тоже рядом с прекраснейшей. Куда ж без него. Вот Джамиля Мамед-Бабаева. А она чего возле руководства трётся? Мамед-Бабаиха за пиво отвечает, вот и пусть к нему идёт!..

Чтобы не поддаваться немотивированной злости, Валера как следует тряханул матрёшку на центральной аллее. Болты и гайки крепления держали её правильно. Валера переместился к расписному блинному домику. А оттуда к красному павильону.

В павильоне с закосом под Японию слепая работница педальной кухни Настенька проводила мастер-класс по приготовлению суши и роллов. Повар Тунец, как с удивлением выяснил недавно Валера, её кавалер, ассистировал и торговал готовой продукцией. Настенька показывала чудеса ловкости, на ощупь отличая сорта рыбы, овощей и прочей снеди, молниеносно скатывая рисово-водорослевые колбаски с начинкой и нарезая их на одинаковые кусочки – чем срывала бурные аплодисменты своих учеников. Тунец стоял рядом с ней напыщенный-пренапыщенный и заплывшими жирком глазёнками обводил собравшихся. Он явно гордился своей девушкой. Валера вспомнил его с демонически-набелёнными щеками и подумал: «Надо же!»

Валерина девушка – ну, его почти бывшая девушка, тоже собиралась прийти в парк. Валера с раздражением трогал лежащий в кармане телефон, каждую секунду ожидая, что он зазвонит – и раздастся голос Лили: «Я здесь! А ты где?» У них был полумир. Невнятный, сомнительный, но Лиля не оставляла надежды.

Интересно, что там Арина Леонидовна делает? Продолжает демонстрировать городской администрации успехи своих верных слуг?..

Валера достал из кармана распечатку с планом мероприятий. Скоро начнётся шествие с чучелом Зимы. Навстречу которому на центральную площадь явится процессия с чучелом же Весны. Валера как-то случайно зашёл в комнату отдыха персонала и увидел, как девицы-затейницы ай-люли репетируют. Присутствовать при этом ужасе пришлось долго – пульт кондиционера, забытый предыдущей сменой именно здесь, никак не находился. Да уж, Валера бы в такой стыдобище ни за что участвовать не стал... Хорошо, что пульт под стулом нашёлся, Валера рванул прочь.

И вот теперь эти затейницы являли публике своё актёрское мастерство. Пищали там где-то, верещали, ряженые, напомаженные... Киборги Разумейко и Горнянко должны были им чучела таскать. Чучела, которые неделю напролёт мастерили в подсобке «Разноцветных педалей» специально приглашённые рукодельницы.

А народу! С самого начала праздника в этот задрипанный парк привалило огромное количество народу! И никто, как заметил Валера, не уходил. Наоборот – публики только прибывало. Ребята его смены, ответственные за охрану, сообщали, что гуляющих припёрлось гораздо больше, чем планировалось исходя из количества жителей района. Народ узнал, что праздник организуют «Разноцветные педали», а раз так, то там наверняка будет особенно супер. И люди хлынули...

На пару с Дубовым Валера отправился в очередной тур по парку. Да, кажется, народное гуляние задалось! Публика гудела. Люди стояли в очередь покататься на тройках с бубенцами, не жалея собственных задниц, съезжали со специально залитых в виде гористого лабиринта ледяных «американских горок». Даже моржи в длинной широкой проруби посреди пруда фыркали и погружались в исходящую ужасающим паром воду с особым, казалось, удовольствием. Мороз – и солнце, день, в общем-то, чудесный...

– Не морж ты, Валера, эх, не морж... – расстроенный, что его шутка со сталкиванием Валеры в прорубь не прошла, протянул многозначительно Дубов.