Он протянул Лере загорелую руку. Девушка, подумав, протянула в ответ свою.

– Мир, – кивнула она. – Но мы еще посмотрим на ваше дальнейшее поведение.

– Мы исправимся, честное слово. К тому же я помню, что ты мне недавно жизнь спасла. А вы что тут фотографируете? – спросил Комиссаров.

– Мне аватарку давно пора поменять, – призналась Светка. – Вот мы и ищем… ракурс посимпатичнее.

– Фотографии девушек в морском прибое уже давно не в тренде, – со знанием дела заявил Костя. – Подобные аватарки есть у каждой второй девчонки, побывавшей на море. Зачем вам за кем-то повторять? Могли бы придумать что-нибудь поинтереснее.

– Серьезно? – иронически вздернула бровь Светка. – И что же ты можешь предложить поинтереснее?

Костя выпрямился и, прищурившись, огляделся по сторонам.

– Кое-что могу, – с улыбкой произнес он. – Пойдемте со мной.

– Куда это? – тут же насторожилась Светка. – Опять что-то задумал?

– Клянусь, нет! Просто хочу показать вам одно отличное местечко.

– Ну смотри у меня…

– Надеюсь, идти не далеко? – спросила Лера.

– Совсем близко, – заверил Костя.

Светка быстро сунула ноги в шлепанцы, свернула полотенце и запихнула его в сумку. Следуя за Костей, девушки пересекли пляж, затем перебрались через невысокие скалы, заросли кустарников и вскоре оказались перед высоченным старинным маяком.

– Вот, – тихо сказал Комиссаров, показав на некогда белоснежную башню.

Лера восхищенно ахнула. Она никогда еще не оказывалась так близко от настоящего маяка. Он стоял на скалистом выступе недалеко от берега, и вокруг него мерно шумели волны, разбиваясь об огромные черные камни.

Чтобы добраться до маяка, нужно было войти в воду, а может, и проплыть какое-то расстояние. Башню покрывала паутина трещин, побелка местами давно отвалилась вместе с кусками кирпича. На самом верху маяк опоясывала узкая смотровая площадка, сваренная из железных прутьев.

– Представляете, какой оттуда вид открывается, – указал наверх Костя. – Весь Новый Ингершам – как на ладони, горы, лес, даже санаторий «Аршакуни» видно. А если смотреть на море – серебряная гладь до самого горизонта. При закате – невероятное зрелище.

– А ты там будто уже был, – прищурилась Светка.

– Конечно! А кто не был? – рассмеялся Костя. – Местные все побывали, это как пить дать. Дверь там всегда открыта.

– Я никогда в жизни не была, – призналась Светка.

– Значит, самое время это исправить, – сказал Костя и двинулся вперед, поманив девушек за собой.

Лера и Светка переглянулись, но пошли за ним.

– Раньше он стоял на берегу, на краю утеса, – говорил на ходу Костя. – Но со временем море поглотило часть берега, и маяк оказался в воде. Во время отлива здесь мелко, можно пройти, но во время прилива – только плыть.

Перепрыгивая с камня на камень, они двинулись к маяку, возвышавшемуся перед ними, словно волшебный замок из старой сказки.

Костя легко скакал впереди, девушки за ним еле поспевали. Лера перешагивала с одного большого камня на другой по щиколотку в воде, один раз у нее соскользнула нога, и она едва не плюхнулась в волны. К счастью, умудрилась сохранить равновесие.

Вскоре Костя добрался до ветхой полуразвалившейся двери маяка и толкнул ее. Она с протяжным скрипом отворилась.

– А это не запрещено? – с опаской спросила Лера.

– Кем? Он же ничей, – пояснил Костя.

– А не опасно? – поинтересовалась Светка.

– Да эта крепость еще не одну сотню лет простоит.

Они зашли внутрь. У самого входа блестели глубокие лужи морской воды, на полу темнел толстый слой песка вперемешку с обрывками водорослей, мелкими камешками и осколками ракушек. Вверх вела длинная винтовая лестница, прикрепленная к стене.

Лучи солнца проникали в башню сквозь мутные стекла узких окон, напоминающих бойницы. Часть стекол отсутствовала, на подоконниках мирно ворковали голуби.

– За мной, – пригласил Костя. – Не отставайте.

Следом за парнем Лера и Светка направились вверх по лестнице, осторожно придерживаясь за ржавые перила. Чем выше они поднимались, тем сильнее у них захватывало дух. Наконец компания преодолела последний виток и оказалась на верхнем этаже, где когда-то был установлен мощный прожектор. Сейчас механизм полностью отсутствовал, о его существовании напоминало лишь ржавое крепление на полу.

Через узкую дверцу они вышли из сумрачной башни на смотровую площадку маяка, сваренную из толстых прутьев, и в первую минуту зажмурились от яркого света.

Закрыв глаза от солнца ладонью, Лера огляделась, и у нее аж дух захватило от такой красоты. С одной стороны раскинулось бескрайнее лазурное море с барашками волн, с другой был виден Новый Ингершам с высоты птичьего полета. Далеко внизу волны бились об острые камни, вскипая белой пеной, а здесь, наверху, ветер яростно трепал волосы, и внутри у девушки все сжималось от ощущения счастья.

Светка издала восторженный клич и тут же метнулась к перилам.

– Фотографируемся! – крикнула она и принялась позировать, вставая то так, то сяк.

Невозможно было не согласиться, что фотографии и правда получаются намного интереснее, чем внизу. Ветер играл косичками Светки, а позади нее открывались такие виды, каких точно не было на аватарках ни у кого из ее знакомых.

Костя подошел к ограждению и с наслаждением вдохнул морской воздух полной грудью.

– Большая здесь высота? – спросила у него Лера.

– Около тридцати метров.

– Ого! – присвистнула Светка.

– Мне нравится приходить сюда, – громко сказал Комиссаров, стараясь перекричать шум ветра и шелест волн. – Отсюда видно абсолютно все. Вон заброшенная нефтяная вышка.

Он указал рукой в сторону моря, и Лера действительно разглядела вдали старую вышку.

– Там – океанологический институт, совладельцем которого является мой отец, – продолжал Комиссаров. – А там – порт. И рыбоконсервный завод, тоже принадлежащий нам. А вон и «Аршакуни». – Он показал на большую гору, поросшую лесом.

Лера увидела над деревьями крышу гигантского старинного здания, почерневшую от времени.

– А есть в Новом Ингершаме хоть что-то, что вам не принадлежит? – спросила она.

– Разумеется, – добродушно ответил Костя. – Слухи о том, что мы полностью владеем этим городом, сильно преувеличены.

– Ну половиной-то точно! – заявила Светка. – Хотела бы и я родиться в такой богатой семейке.

Костя заметно помрачнел.

– Мне действительно повезло, – согласился он. – Да, я родился в богатой семье. Но моим предкам пришлось немало поработать, чтобы всего добиться. На Комиссаровых деньги с неба никогда не сыпались. Они их заработали сами. Нам все досталось от деда Вадима. Он умер еще до моего рождения – говорят, крутой был старикан, все окружающие его боялись. Но только такой и мог руководить заводом и несколькими небольшими фирмами в городе. Дед передал все моему отцу, и папа тоже немало сделал… А после него все достанется мне.