Кто-то позвонил в дверь.

Руслан, всё ещё пребывая в мире грёз, как был – в одних трусах – открыл дверь и замер. На пороге стояла Марианна, одетая в нечто, напоминающее тунику, и с интересом рассматривала хозяина каюты.

– Прошу прощения. Можно войти?

Руслан очнулся, отступил.

– Проходи…

Схватил уник, начал натягивать. Рука Марианны опустилась на его локоть, останавливая начатое движение. Они застыли, глядя друг другу в глаза. Сердце заработало быстрее, стало жарко.

– Мари… – выговорил он занемевшими губами.

В дверь позвонили ещё раз.

Марианна сняла руку, села в кресло с улыбкой на губах.

Руслан надел костюм, открыл дверь.

– Можно? – спросил Веласкес, бесстрастно глянув на гостью.

Руслан сделал приглашающий жест.

– Присоединяйся, мы тут собираемся устроить кофе-о-клок.

Мелькнула мысль: если бы не пришёл Серджо, смог бы он остановиться? Как в своё время говорил юморист: хуже всего грехи, не доведенные до конца?

– Клиф, ещё пару кресел.

Из пола выросли удобные разлапистые кресла с мягкой изоляцией и удобными подлокотниками.

– Ещё два кофе.

– Мне не надо, – отказался Веласкес.

– Клиф, ещё один кофе.

Трансформ-автомат вылепил из стены кофе-машину, выдал второй прибор и добавил вазочку суфле.

Марианна взяла чашечку спейспрессо первой.

– Как вы думаете, долго нам ещё здесь прохлаждаться?

Мужчины переглянулись.

Руслан мысленно убрал окно с видом на сад, но увидел на лбу гостьи морщинку и вернул окно. В конце концов, любимые пейзажи не характеризовали его как законченного романтика.

– Это надо спросить у нашего гения, – сказал он, имея в виду Шапиро.

– Всеволод почему-то уверен, что мы победим. Меня позабавило его заявление, будто нас кто-то предназначил для великих дел.

– Он всегда выделялся оригинальными идеями. Но спешу заметить, он и в самом деле ошибается редко. Вдруг в его жилах течёт кровь экстрасенсов?

– Функции гения заключаются в том, – сказал Веласкес ровным голосом, – чтобы рождать мысли, которые через много лет станут достоянием кретинов[31].

Марианна с любопытством оглядела непроницаемое лицо витса:

– Серж, да вы тоже философ?

– Тут поневоле станешь философом… или озвереешь.

– Неизвестно, что лучше, – засмеялся Руслан. – Но мне тоже почему-то кажется, что наши беды скоро кончатся. Не зря же нас в самом деле мотает по свету какая-то нечистая сила.

– А вам не кажется, что Шапиро – резидент МККЗ? Не слишком ли он много знает для обыкновенного земного учёного?

Марианна фыркнула:

– Ты так говоришь, Серж, будто земной учёный – какой-то лох, компьютерный лузер. А Всеволод, между прочим, универсалист.

Веласкес изобразил вежливую улыбку:

– Я имел в виду не его осведомлённость о фундаментальных законах Мироздания, а, скорее, его убеждённость в успехе нашей миссии. Последние заявления Всеволода Дмитриевича практически безошибочны. Причём он зачастую предвосхищает события.

– Просто он классный специалист.

– Не отрицаю.

– У меня ещё один вопрос: к какому типу цивилизаций относятся войдики? К белому, серому или чёрному?

– На мой взгляд, они нейтральны, – сказал Руслан, с удовольствием отхлёбывая кофе.

Веласкес промолчал. Он всегда молчал, если вопрос не был задан ему лично.

Руслан посмотрел на него:

– Ты ведь не просто так зашёл?

– У меня родилась идея, – признался витс.

– Слушаем тебя.

– Во-первых, войдики могут помочь нам сориентироваться.

– Мы уже обсуждали эту проблему. Вряд ли они интересуются нашей Галактикой и подскажут, где её нужно искать среди миллиардов других галактик.

– Но они обязаны интересоваться космосом и знать такие объекты, как Тёмный Поток[32] или Большая Дыра.

Руслан с интересом посмотрел на непроницаемое лицо витса.

– А может быть, не Шапиро является агентом МККЗ, а ты?

– До агента Комиссии мне далеко, – флегматично покачал головой Веласкес.

– Я не поняла твою идею, – проговорила Марианна, закидывая ногу на ногу так, что от них невозможно было оторвать взгляда. – Допустим, войдики действительно знают, где находится Тёмный Поток или Дыра. Что из того?

Веласкес покосился на красивые ноги девушки, перевёл глаза на Руслана, который вынужден был сделать усилие, чтобы принять равнодушный вид.

– Если войдики знают, где находится Дыра или поток, они укажут нам координаты, и Клиффорд рассчитает район за пределами войда, где расположен наш Млечный Путь. Тогда мы сможем послать депешу на базу.

– Галактика – не лужайка у коттеджа, в ней больше двухсот миллиардов звёзд[33]. А для струнной связи надо знать точное направление.

– Ничего, с первого раза не свяжемся, свяжемся со второго, сотого или тысячного, на это остатков энергии хватит.

– Оптимист ты, однако, сеньор Веласкес.

– Каким создали.

– Ну а если войдики всё же смогут послать нас по какой-нибудь «кротовой норе» на большое расстояние? Ты чего бы хотел?

– Моё «хотел» – служение людям. Я бы хотел, чтобы мы уцелели и вернулись домой живыми и здоровыми. Но кроме этого я ещё хотел бы закончить начатое дело. Если нам не удастся остановить экспансию Знающих, кто сделает это? Выживет ли вообще род человеческий?

– Браво! Ты говоришь то, что думаю я.

– Я с вами, – поднял стакан с кофе Руслан. – Но ты заикнулся ещё о чём-то.

– Я попросил бы войдиков отправить нас к Дыре. Там дежурят наши зонды, имеющие связь с Землёй, и мы могли бы дождаться наш флот.

– А если Долгоживущий ошибся и перенёс нас не в наше время? – не унималась Марианна. – Для нас одинаково плох и первый вариант – более глубокое прошлое, и второй – недалёкое будущее. В первом случае мы никого не найдём у Дыры, и пасущиеся там «крокодилы» порубят нас на фарш. Во втором – появись мы в будущем, а уже поздно – переселение началось.