– Принцесса – самая лучшая девушка на всем белом свете!

– Арчи, ты дурак. Молодой, глупый, самовлюбленный осел. Ты это знаешь?

– Спасибо за комплименты, любезная графиня. Боюсь, мне пора уходить.

– Ты еще тупее, чем я думала, – вздохнула Анни. – Что ж, попробуем тебя излечить…

Она подошла к Арчи, нежно обняла и впилась губами в его губы. Арчи почувствовал себя крестьянкой, которую соблазняет грубый солдат. Колени его подогнулись, сердце замерло. Он и сам не заметил, как оказался в постели графини. В эту ночь Анни превзошла себя. Арчи пребывал не то что на небе, а где-то несоизмеримо дальше, в каких-то неведомых пространствах, куда обычному человеку хода нет. О принцессе он и думать забыл, полностью отдавшись наслаждению. Потом он неожиданно разозлился. С ним так, как это делала графиня, себя еще никто не вел. Он вспомнил все, чему его учила Анни, и пришел уже ее черед стонать, закатывать глаза и падать в полуобморок.

– А ты хороший ученик! – похвалила она Арчи, когда они наконец немного успокоились. – Далеко пойдешь! Если ты когда-нибудь умудришься добраться до тела своей ненаглядной принцессы, думаю, она будет в полном восторге. Смотри только, не переусердствуй сначала. Такие страсти не каждая может выдержать!

«Ну почему вот так все устроено? – грустно подумал Арчи. – Неужели я такой плохой человек? Весь день только и делал, что думал об Анриетте, мечтал о ней, а вечером оказался в постели Анни. Что вообще есть любовь? Может, графиня права, и любви не существует. Она миф, мираж, легенда, воспеваемая только и исключительно безумными глупцами. А на самом деле ничего этого просто нет, а есть только некие процессы, заставляющие желать или не желать кого-то. И что остается от любви, когда она проходит?»

– Только мысли, слезы и горечь… – тихо сказала графиня. Арчи понял, что последние свои раздумья он произнес вслух. – А потом тишина… и новое чувство! А если предыдущее было слишком жарким и у тебя в душе все сгорело, то не остается ничего… выжженная пустошь, населенная жалкими осколками прошлого…

– Анни, это правильно, что я хочу еще к тебе приходить?

– Конечно! Одно другому не мешает! А то, что ты в кого-то там влюблен, меня нисколько не задевает, даже наоборот, возбуждает некий охотничий азарт. Я, знаешь ли, уже давно придерживаюсь принципа, что вольному – воля. Нельзя заставить человека делать то, что ему не нравится, как нельзя и запретить что-то. А если все же это происходит, ничего хорошего все равно не получается. Так что как я могу запретить тебе ходить ко мне в гости? Это было бы неправильно. А то, что ты сомневаешься насчет себя, так это уже тебе решать. Сейчас твое чувство только зарождается, а выдержит ли оно испытание временем, будет видно. Проверь его! Но поверь мне, лучше тебе найти кого-то своего круга.

«Да что они, сговорились, что ли, с де Вегой, – подумал Арчи. – Плевать! Буду делать, как говорит графиня: то, что желаю! Кому может помешать моя любовь, если я о ней не буду говорить вслух? Пусть она растет в моей душе, наполняет ее, приносит радость. Все равно, и тут мои друзья правы, я слишком ничтожное существо для принцессы, так что и печалиться не о чем. Раз любить ее как женщину я все равно не в состоянии, буду любить ее как мечту. А для плотской любви у меня есть самый превосходный вариант на этом свете!»

Поладив таким образом со своей совестью, Арчи отдался новой порции страстей со всем энтузиазмом, на какой только был способен. В словах графини был некий смысл, не уловить который Арчи не мог.

И вообще, кто сказал, что у настоящего мужчины может быть только одна любовь? Мужчина для того и создан, чтобы приносить радость многим!

Со следующей недели у Арчи и Макса все вошло в свою колею. Макс целыми днями пропадал в Академии. Занятия у него наконец-то начались, и теперь он с неослабевающим энтузиазмом изучал основы магии и волшебства, наверстывая то, что, по его мнению, давно полагалось знать. С момента той истории с бочкой, так вовремя опущенной на голову де Нора, Макс поверил в свои силы. Конечно, тогда ситуация была критической, и Макс активизировал все свои внутренние ресурсы, но все равно результат был налицо. А значит, многое из того, что до этого казалось Максу невыполнимым, вдруг обрело реальные перспективы на воплощение в самом ближайшем будущем. Так что Макс старался изо всех сил, иногда не спал ночами, но тренировался и тренировался, попутно пополняя теоретический багаж знаний. Он и Арчи пытался научить самым простейшим фокусам, но тот не имел совсем никаких талантов к магии и просто физически не мог понять, как можно силой мысли заставить загореться свечу или поднять хотя бы самую легчайшую пушинку. Он честно пытался, но, видя катастрофические результаты, вскоре прекратил заниматься этим совершенно бесполезным для него занятием. Да и Макс от него отстал, увлекшись многими новыми для себя вещами. Особенно его заинтересовал раздел магии, посвященный всевозможным ритуальным жертвам и силам, которые эти жертвы могли вызвать. Он искренне недоумевал, когда узнал, что специальным указом все подобные жертвоприношения были запрещены. Впрочем, вскоре он переключился на иные вопросы, в том числе на попытку проникновения в сновидения. Чем-то это его увлекло, а чем, он и сам толком не знал.

Арчи наконец приступил к своим прямым гвардейским обязанностям. Он получил форменную одежду: черную, расшитую серебром – цвета, о которых он давно уже мечтал, – и с того времени не снимал ее. Максу со стороны казалось, что он даже спит в ней. Впрочем, на чистоте одежды это никак не сказывалось. Арчи следил за ней лучше, чем за Громом, которого тоже старался не обделять вниманием. Плащ – непременный атрибут гардероба любого гвардейца – был изготовлен в форме равностороннего четырехугольного платка. Он был украшен богатой эмблемой, изображавшей герб Короны, – единорог и инициалы Валонта. Таких гербов на плаще было четыре: спереди, сзади и по бокам. Вдобавок Арчи получил пистолетные сумки и попону для Грома, украшенные подобным же образом. Под гербовой накидкой-плащом Арчи отныне носил защитную куртку-безрукавку из грубо выделанной кожи, которую всегда надевал поверх камзола из темной ткани с кружевными жабо, обшлагами и манжетами.

У Арчи и Макса появилось множество новых знакомств. Вечерами очень часто гостиницу «Честь и доблесть», которую они решили не менять, несмотря на возможность перебраться в более престижное место, сотрясали взрывы хохота, звон бутылок и веселые разговоры. Арчи сдружился со многими гвардейцами, и старыми, и попавшими, как и сам Арчи, в Гвардию только в этом году, и всех приводил на вечеринки. Макс, со своей стороны, старался привлечь как можно больше студентов, членов Академии, которые привносили во все пирушки свежую струю.

Как-то было принято, что члены Академии и Гвардии держались всегда своими компаниями, а сейчас, сойдясь вместе, искренне удивлялись этому факту. Вражды между этими двумя организациями никогда не было, так что сближению их ничто не препятствовало.

Арчи раз в неделю, как и обещал король, назначали на дежурства во дворце. Принцессу он видел часто, но за все это время не смог перемолвиться с ней ни единым словом. Она не делала вид, что не знает Арчи, часто улыбалась ему, здоровалась. Но он не мог себя заставить заговорить. Он не стеснялся, просто ему было как-то неловко, он тушевался и чувствовал себя преглупо.