в университете учился. А потом работал ассистентом опытного лекаря. А университет — это сложнее, чем школа. Там та же химия и математика будет. И еще много чего другого.

— Но ведь Ари лечит людей без всяких университетов, — растерянно выдал Стас.

— Ари — ведьма, у нее редкий дар, — пояснил альв. — К тому же ее вон законом преследуют. По-хорошему, ей бы тоже в университет. Но допустим, тебя я смогу устроить, ты мне практически сын. А с ней сложнее — ведьма, да преступница, да без рекомендаций…

— Я готов учиться, — неожиданно твердо кивнул мальчик. — Честно, готов. Мам! У нас учебник химии был?

— Не гони лошадей, Стас, — медленно сказал альв. — У меня предложение такое: я поговорю с Гленом, попрошу его взять тебя учеником. Справишься — будет тебе университет. Не потянешь — найдешь другое дело по душе. Нат, как считаешь?

Ната, влюбленно глядящая на альва, который легко и просто разрулил еще и эту проблему, кивнула.

— А Стас прям по-настоящему учеником будет? — уточнила она. — Чтобы и кровь, и гной, и прочие прелести?

— А как же. Глен — врач-универсал. И роды принимает, и зубы дерет, и раны чистит. Цверги — они вообще в своей профессии всегда лучшие. Очень уж настырные. Так что будь уверена — Стас научится у него всему… Ну, пожалуй, кроме родов. А в шестнадцать, если не передумает, в университет поедет. Не в альвийский, там очень долго учиться, не меньше двадцати лет. В человеческий.

— Спасибо! — просиял Стас. — Мама, дядя Валь — спасибо!

Он подскочил, порывисто обнял сначала мать, потом альва, потом — видимо, от избытка чувств — запихал в рот целый пирог и сбежал.

— Какие у тебя прекрасные дети, Ната, — нежно сказал Валь. — Ты — очень хорошая мать.

— А из тебя вышел бы прекрасный отец, — внимательно поглядела на мужа женщина.

Тот смутился, покраснел, подергал себя за ухо:

— Не уверен, — признался он. — Я слишком… слишком альв, наверное.

— Зато я — вполне себе человек, — напомнила Ната, прекрасно его понимающая. — Если ты захочешь ребенка — скажи. Я не против.

— Я подумаю над этим, — широко раскрыл зеленые глаза альв. — Правда, подумаю. Я как-то совсем не представляю себя в роли отца. Вот Иен — он весь такой основательный и взрослый, он — справится. А я… мальчишка!

— А сколько тебе лет, Валь? — с острым любопытством спросила Ната.

— Двести сорок три, — ошарашил ее Валь.

— Да… — протянула она. — Дитятко совсем. Валь, ты взрослый, умный и очень обаятельный мужчина. Ты потрясающий, вот честно. Я таких ответственных и добрых людей в жизни не встречала. Ты прекрасен, понимаешь? Ты — лучший.

— Я? — выдохнул альв. — Но…

— Никаких но. Ты. Прекрасен. Точка.

Валенуэль заморгал и неуверенно улыбнулся, а потом вдруг встрепенулся:

— Ты знаешь, я еще пару слов Стасу забыл сказать. Я быстро.

Выбежал во двор, потер покрасневшее лицо. Никто и никогда не говорил ему ничего подобного. Ни с кем и никогда он не ощущал себя настолько мужчиной — кроме нее. Женщины у него были — и альвийки, и цвергини, и человечки. Но что-то серьезное он испытывал только к Лильке, и то — недолго. Понял, что там шансов у него нет, и отпустил, благо, не успел влюбиться всерьез. Тот момент даже по его самооценке не ударил, потому что он прекрасно понимал, что с Иеном ему не сравняться. Тот — воин, да еще мастер. А Валь был — бывший раб. Никчемный, нищий, бесполезный. Даже меч разучился в руках держать. Конечно, когда Валь вернулся в родной дом, заплел косы, надел роскошный наряд и достал свою флейту, он поменялся не только внешне, но и внутри успокоился. Только всё равно где-то внутри себя он был рабом с ярлыком в ухе и окровавленной спиной. И оттого в каждом женском взгляде ему чудилась насмешка. Особенно, конечно, в альвийском.

Ната была другой. Она не просто прощала его за рабство, ей на самом деле было наплевать. С Натой было очень просто быть сильным. Она ему это позволяла, отступая в сторону и смотря на него с таким восхищением, что он не мог ее подвести. Ну и как-то оно само выходило, что он всегда появлялся вовремя. Как герой, как рыцарь, спасающий прекрасную даму. У него был перед глазами пример — Иен. Тот Лильку без ума любил и вставал за нее горой всегда. Даже когда эта блондинка творила откровенные глупости. Натка куда рассудительнее подруги, хотя тоже порой терялась. И до чего же приятно было о ней заботиться! И о мальчишках тоже.

Влад и Стас сидели во дворе на поленнице и о чем-то очень тихо разговаривали. Не иначе, как задумывали новую глупость — потому что с такими серьезными лицами и делаются самые глупые ошибки. Увидели его, замолчали. Глядят вопросительно, но уже не враждебно. Кажется, они понемногу привыкают к «отчиму».

— Дядя Валь? — без всякой агрессии, даже тревожно спрашивает Стас. — Забыл чего?

— Да. Попросить хотел. К солдатам не лезьте. Не сейчас. Нужно сначала придумать, как усатого таракана раздавить, а потом ботинком махать. И по одному не ходите, только с кем-то. Стас, только с Гленом, понимаешь? И еще я хочу попросить Иена, чтобы он вас мечом махать научил. Что думаете?

Подскочили оба, глаза вытаращили, засияли.

— Да, да, хотим, конечно, а можно?

— Нужно, — довольно кивнул альв, про себя думая, что ему тоже не мешало бы возобновить тренировки. — Иен, я думаю, вам мечи сделает. Он очень хороший парень, думаю, вы подружитесь.

Парни кивнули, потом переглянулись, потом Влад вдруг встал и протянул альву руку. Тот непонимающе на нее поглядел.

— Дядя Валь, прости нас, — серьезно сказал мальчик. — Мы были неправы относительно тебя.

— Извини, — вторил Стас, тоже поднимаясь. — За глупости, которые говорили. За то, что не хотели слушать.

— Эээ, спасибо, конечно, — удивленно ответил альв. — А с рукой — это какой-то обряд? Вроде побратания?

— Нет, — широко улыбнулся Влад. — Это в нашем мире мужчины, которые уважают друг друга, пожимают друг другу руки. Вроде как жест дружбы. Стас?

Мальчишки показательно пожали друг другу руки.

— Мы тебя очень уважаем, —