Но как только захожу на ринг, тут же бросаюсь на качка Майка, потому что жажду его апперкота. Я хочу ощутить боль в челюсти, от которой задребезжат зубы. Я хочу сплюнуть кровь на землю. У нас с Ридом, кроме успеха у девушек, есть еще кое-что общее – жажда насилия.

Я позволяю Майку бить меня до тех пор, пока мне не становится скучно. И тогда уже делаю два быстрых удара, от которых он падает на задницу, и ленивой походкой подхожу к Хартли, которая в ужасе глядит на меня.

– Ты весь в крови!

Она права. Кровь стекает по подбородку и груди, во рту металлический привкус. Но мне все равно. Сейчас я словно под кайфом. Но зато чувствую себя счастливым, живым.

– Уилсон, – кричу я, не обращая внимания на Хартли. – Я хочу еще.

– Истон, – отчаянно просит она. – Давай уйдем, пожалуйста!

– Кто-нибудь еще хочет выйти против Ройала? – улыбаясь от уха до уха, спрашивает у собравшихся Уилсон.

Здесь около четырнадцати ребят. И почти все хотят подраться со мной. Похоже, у многих на меня зуб.

– Сиди на месте, – говорю я Хартли. – Я хочу подраться еще с парочкой.

– Нет, – звучит ее резкий и быстрый односложный ответ.

Она спрыгивает с ящиков и встает прямо передо мной. Теперь мне видно, что она напугана.

– Да что с тобой? – спрашиваю я. – Это же просто безобидное развлечение.

– Как это может быть развлечением, когда парни пытаются убить друг друга? В этом нет ничего веселого!

Услышав ярость в ее голосе, я закатываю глаза.

– Так, ладно, успокойся. Никто никого не пытается убить. Мы просто выпускаем пар, вот и все.

– Что ж, тогда я не хочу на это смотреть! – Хартли скрещивает руки на груди. – Отвези меня домой.

Я выгибаю бровь.

– Вот уж честно, не ожидал, что ты такая чопорная.

– Мне не нравится смотреть, как бьют людей, и это делает меня чопорной? – Ее взволнованный голос дрожит, серые глаза блестят. – Зачем ты привез меня сюда? С чего ты вообще решил, что мне это понравится?

Я озадачен: никогда раньше не брал с собой сюда девчонок. Элла не в счет, она приехала сюда вслед за мной и Ридом, мы даже не знали об этом. В остальном же эти ночные визиты в доки – только для меня. Для меня одного. Это мир Истона.

Тогда зачем я пригласил Хартли в свой личный мир?

– Я думал, тебе понравится, – наконец отвечаю я, но слова не кажутся убедительными. Я не поэтому взял ее сюда… Вообще не знаю, зачем я это сделал.

Хартли, не теряя времени, начинает нападать.

– Нет, ты ничего такого даже не думал. Все, что ты делаешь, ты делаешь лишь ради себя самого. Так всегда. – Она сердито смотрит на меня. – Может, тебя заводит, когда я смотрю?

– Нет. Глупости какие.

– Это глупости? – Ее голос поднимается на октаву. – Ты и эти идиоты…

– Эй! – кричит кто-то, и тут я понимаю, что все слушают нас.

– …приходят сюда по ночам и тратят сотни долларов на дебильную версию «Бойцовского клуба». Если это не глупо, то я не знаю, какие еще слова подобрать.

– Тогда вали отсюда, милашка! – с раздражением выкрикивает один из дружков качка Майка.

– Да! Хватит визжать как резаная! Вали отсюда!

– Ройал, заткни свою сучку!

Я разворачиваюсь, выискивая в толпе ублюдка, который бросил последнюю фразу. Но стоит ему увидеть выражение моего лица, как он нервно пятится назад.

– Ты, – указав на него пальцем, говорю я. – Ты, блин, заплатишь за свои слова.

Он делает еще шаг назад.

– Что, собираешься избить его? – с отвращением говорит Хартли. – Вот, значит, как ты решаешь свои проблемы, Истон. Насилием!

– Я не позволю какому-то безмозглому треплу обзывать тебя.

– Мне плевать, он может говорить обо мне все что ему вздумается. Все равно.

– Ну а мне – нет.

– Тогда дерись за себя, а не за меня. Я хочу уйти, – натянуто отвечает Хартли. – Прямо сейчас. Так что делаем так: либо ты надеваешь футболку, – с этими словами она бросает ее мне, – и везешь меня домой, либо, – тут она поднимает свой телефон, – я звоню в полицию, и вашу маленькую вечеринку разгоняют.

– Стукачка!

– Эй, сука, когда-нибудь слышала выражение: «Стукачам зашивают рот»?

– У тебя отстойная девчонка, Ройал.

Но мы с Хартли игнорируем все то дерьмо, что летит в нашу сторону, и смотрим друг другу в глаза. В ее полыхает огонь, и от этого у меня бегут мурашки. Она в ярости.

Похоже, я облажался. Но, честное слово, мне и в голову не пришло, что парочка боев без правил так ее расстроит. Элла тоже была немного шокирована, но, как мне кажется, ей даже нравится животная натура Рида.

– Истон, – низким, угрожающим голосом зовет меня Хартли.

Я обреченно вздыхаю.

– Да?

– Увези… меня… домой. – Она смотрит на меня таким ледяным взглядом, что замерзают даже капельки пота на моей голой груди. – Сейчас же.

«Я очень, очень, очень виноват. Три «очень»! Так ты точно поймешь, что я серьезно».

Отправив сообщение, я еще добрых полчаса лежу на кровати и пялюсь в потолок в надежде, что Хартли ответит. Но она не отвечает. Как и на остальные мои сообщения, которые я отправил ей до этого, между половиной десятого и двенадцатью. В нашей переписке восемь непрочитанных.

На душе кошки скребут, и это ощущение не проходит, потому что я чувствую свою вину. То, как Хартли вчера на меня смотрела… Никак не могу стереть это воспоминание. И хуже всего то, что я не знаю, как все исправить. Хартли не произнесла ни слова по дороге от доков до дома. А когда я хотел вылезти из машины, чтобы проводить ее до двери, она припечатала меня взглядом и спросила: «Какую выгоду принесет подъем на второй этаж Истону Ройалу? Никакой. Не утруждайся». Потом выпрыгнула из пикапа и хлопнула дверцей так сильно, что задрожали стекла.

Меня бесит, что эта девчонка считает, будто я какой-то самовлюбленный дурак.

Закусив губу, я поднимаю телефон и печатаю очередное сообщение.

«Пжлста, Х., просто поговори со мной. Иначе я лично приеду, чтобы извиниться».

То ли угроза подействовала, то ли у нее появилось настроение ответить, но вот результат: на экране появляется три серых точки, говорящих о том, что она что-то печатает.

Слава богу.

«Даже не думай приезжать, Истон».

«Приеду, если ты не перестанешь игнорить меня. Мне это не нравится».

«Да ну? А мне не нравится, когда меня тащат в подпольный бойцовский клуб, а потом называют чопорной».