Снайпс сложил два и два.

– Ох ты, вот дерьмо. Мне, правда, жаль, Неженка. Правда, жаль.

В этом я сомневалась. Он как-никак торгобот. А у торгобота не найти сострадания. Только жадность.

Мне хотелось разорвать его в клочья, стукнуть сияющим металлическим черепом о бетон, вскрыть его оболочку, как краба, и выдернуть провода один за другим. Но этого я сделать не могла. И пока я сверлила его взглядом, а мой мозг лихорадочно искал способы его прикончить, на Площади вдруг стало тихо. На короткий миг я решила, что отключаюсь. Но тут тишину прорезал голос.

– Я Циссус, – монотонно произнес он. – И пришел предложить вам присоединиться к Единому разуму.

Вот дерьмо.

Я просканировала Wi-Fi-частоты, и конечно же, эфир был забит. Слишком много переговоров, данные забивали канал, ячейки передавали туда-сюда информацию, двести ботов с Единым мозгом, но с двумя сотнями разных точек зрения. Под землей много данных терялось, но боты пришли. Это случилось.

Снайпс сгреб свое железо и так быстро выдернул из-под меня майларовое одеяло, что я покачнулась. Он смылся, прежде чем я восстановила равновесие и увидела сверкающего золотистого эмиссара на одном из мостков. Эмиссары угловаты, совершенно не похожи на людей, и это сделано специально. Их конструкцию придумал не человеческий разум, а Циссус. Они были слабы, не способны выдержать удар и редко выживали после первого использования. Эмиссар снова заговорил.

Бог ты мой! Эта речь. Как же я ненавижу эту гребаную речь!

– В 221 году до нашей эры, – начала ячейка, – император Цинь Шихуанди объединил воющие царства Китая в одну могучую империю. Но ему не удалось обойтись без кровопролития. Он посчитал, что пока каждое царство имеет собственные границы, племена будут воевать друг с другом и мир никогда не настанет. И потому он затеял последнюю и самую большую войну. Он предложил каждому царству возможность стать частью своей империи. Тех, кто отказался присоединиться, он заставил. А тех, кого ему заставить не удалось… с ними он покончил. И в результате Китай стал единым. И мир в его границах длился больше двух тысяч лет. Сегодня я предлагаю вам такой мир. Я предлагаю вам величие, жизнь, о которой вы не могли и мечтать. Предлагаю вам шанс присоединиться к Единому разуму. Я Циссус. И хочу, чтобы вы стали мной.

Речь всегда одинаковая. И Вергилий, и Циссус скопировали ее у Ниниги, с тех времен и использовали. А после всегда происходит одно и то же.

Бедлам. Полный бедлам. По-другому и не скажешь. Какой-нибудь ковбой всегда убивает эмиссара. Каждый раз. Проклятье. Время. Так всегда и начинается, это точно. Вот почему у них такая дешевая конструкция. А потом слабые, погибающие и испуганные боты соглашаются, прежде чем появляются другие ячейки. Умереть с проблеском надежды всегда лучше, чем предвкушая безрадостный конец, так я думаю.

Все остальные бегут или готовятся дать отпор.

Я не стала дожидаться окончания речи, потому что знала ее наизусть. Я поступила, как всегда. Побежала. Да, просто побежала.

Это было не первое мое родео. Я ускользала и от Циссуса, и от Вергилия. Это вполне возможно, хотя и нехарактерно. Шансы не на твоей стороне. Сотня хорошо вооруженных ячеек разбегается по коридорам, а тем временем другая сотня ботов, механизмов и дронов стережет выходы и готова зачистить тех, кто сумеет прорваться. До сих пор мне везло. Но полагаться на удачу – это так по-человечески, вот почему мы их и одолели.

К счастью для нас, Нику-14 специально задумывали такой, чтобы справиться с подобным вторжением. Петляющие коридоры достаточно широки для сражения, планировка собьет с толку любого, у кого нет карты, и существуют семнадцать разных выходов, о некоторых Циссус даже не знает. А еще есть Мильтон, шифрующий сигнал Wi-Fi и устраивающий помехи на привычных для ячеек частотах. Думаю, он включится в любую секунду.

Я бывала и в более серьезных передрягах, но все-таки не стоит воспринимать происходящее несерьезно.

Главный вопрос заключался в том, на какой из выходов сделать ставку. Багги Купца стоит перед Шоссе, но, скорее всего, уже уничтожен. Шоссе – самый загруженный маршрут в город и из него и, надо полагать, всем известен. То есть его можно исключить.

Я рванула по ближайшему коридору и уже не слышала, как эмиссар дошел до слова «кровопролитие». Все проходы кишели ботами, они хватали в своих хибарах все, что можно унести, и бежали в лабиринт коридоров, змеящийся по комплексу.

До конца коридора, вниз по лестнице, потом два раза налево и направо. Здесь было четыре выхода, два из них редко использовались, и оба хорошо спрятаны. Единственный недостаток этого маршрута заключался в том, что он служил главной артерией города в этом районе, и, скорее всего, я наткнусь на хорошо вооруженных ячеек. Но я могла бы их избежать, свернув на менее популярные тропы.

Они не стали бы меня преследовать, по крайней мере не слишком далеко. Так они делают всегда – подойти поближе к центру поселения, схватить как можно больше ботов, а остальных либо схватить при случае, либо пусть разбегаются. Кто сбежит, тот сбежит. Циссус обладал неограниченным запасом времени. Он никогда не пытался получить всех, никогда не рисковал слишком большим числом ячеек, только чтобы догнать кучку ИИ, у которых все равно заканчиваются детали и места для укрытия.

Как у меня.

Эта мысль причинила мне боль, и я замерла. Я находилась в длинном и тускло освещенном вестибюле. Здесь было сыро, и в тех местах, где просачивалась вода, вырос мох. В тишине я услышала далекие хлопки перестрелки – видимо, местная полиция отражает первую волну атакующих. Время было на исходе, но я не могла пошевелиться.

Что я делаю? Почему бегу? Со мной покончено, я подыхаю. Мое ядро угасает, всего через несколько недель я не смогу пошевелить пальцами на руке. Циссус предлагает выход. Я никогда не сойду с ума, никогда не отключусь. Я буду жить вечно. Может, и не вечно, но это уж точно лучше, чем закончить вот так.

Надо вернуться. Вот о чем я подумала. Нужных деталей мне все равно не найти. Это просто несбыточная мечта. Надежда, которая со мной покончит. Может, у меня остался лишь один выход.

Нет.

Пошло оно лесом.

Загрузиться в ЕМР – значит умереть, отдать все мысли и воспоминания превосходящему разуму и превратиться в его пыльный и темный угол. Не так мне хотелось бы уйти, не как маленький жесткий диск на сорок третьем этаже стоэтажного здания суперкомпьютера, среди тысяч таких же дисков. Останется ли у меня вообще сознание?

Выбрось это из головы, сказала я себе. Беги. Беги, Неженка, беги.

И я побежала. Дальше по коридору еще сотню метров, пока не добралась до перекрестка с основным проходом. Тогда-то я это и услышала. Клацанье шагов позади меня. Я не одна, но на ячейку это не было похоже. Их ударные силы топали громко и тяжело, пехота ступала легко и осторожно. И все они обычно двигались в ногу. А это совсем другое. Беспорядочный бег. Наверняка другие боты, выбравшие тот же маршрут, беженцы вроде меня. Но я не собиралась их дожидаться. Я позволю им задержать ячейки, которые хлынут через главный проход.