(ТЫ БЫЛА ТАКОЙ ПЛОХОЙ ДЕВОЧКОЙ ВЧЕРА ВЕЧЕРОМ)

– Нет, – пробормотала она под барабанящий шум душа. –Папочка сказал – нет. Папочка сказал, что могло быть... быть... хуже... лицотого человека.

(ТЫ БЫЛА ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ ВЧЕРА ВЕЧЕРОМ)

Но им нужна была мелочь из телефонов. Так сказал папочка.

(ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ)

Затем она снова подумала о мамочке, о том времени, когда ейбыло пять лет, шел шестой... Она не любила вспоминать об этом, но память пришласама, от памяти никуда не деться.

Случилось это как раз перед тем, как явились плохие люди исделали мамочке так больно.

(УБИЛИ ЕЕ, ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ, УБИЛИ ЕЕ)

Да, правильно, перед тем как убили ее и забрали Чарли.Папочка посадил ее на колени, чтобы почитать ей; только он взял не такиезнакомые рассказы о Винни-Пухе, или Тигре, или миссис Жабе, или о «Большомстеклянном лифте Вилли Вонка». Он взял несколько толстых книг без картинок. Онанедовольно сморщила нос и попросила Винни-Пуха.

«Нет, Чарли, – сказал он. – Я хочу почитать тебе другиеистории, и послушай, пожалуйста. Я считаю, что ты уже достаточно взрослая, да имама считает так же. Эти рассказы, может, немного испугают тебя, но они оченьнужные. Это правдивые истории».

Она запомнила названия книг, из которых папочка читалрассказы, потому что они по-настоящему испугали ее. Одна книга называлась«Берегись!», ее написал человек по имени Чарльз Форт. Книга под названием«Необычнее, чем наука» Фрэнка Эдвардса. Еще книга под названием «Ночна правда».Была еще одна книга, она называлась «Рассказ о пирокинезе, несколько историйболезни», но мамочка не разрешила папочке читать оттуда. «Потом, – сказаламамочка, – когда она подрастет, Энди». И отобрала книгу. К удовольствию Чарли.

Рассказы и вправду пугали. Один – о дяденьке, который заживосгорел в парке. Другой – о тетеньке, которая сгорела в автомобильномдомике-прицепе; ничего больше там не сгорело, только тетенька, да немногообуглилось кресло, в котором она сидела и смотрела телевизор. Отдельные местаей понять было трудно, но запомнился полицейский, сказавший: «Мы не можемобъяснить этот смертельный случай. Ничего от жертвы не осталось, кроме зубов инескольких кусков обугленных костей. Для такого нужна газосварочная установка,а вокруг ничего не обгорело. Мы не можем объяснить, почему все это не взлетелов воздух, как ракета».

Третий рассказ был о большом мальчике – лет одиннадцати илидвенадцати, – который сгорел на пляже. Его папа, сам здорово обжегшись, сунулего в воду, но мальчик и там продолжал гореть, пока весь не сгорел. История одевочке-подростке, которая сгорела в исповедальне, когда каялась священнику вовсех своих грехах. Чарли все знала о католической исповедальне – ее подружкаДини рассказывала ей. Дини говорила, что нужно поведать священнику обо всемплохом, что ты сделала на протяжении целой недели. Дини сама еще не ходилаисповедоваться, потому что не прошла конфирмацию, но брат ее Карл ходил. Карлучился в четвертом классе, и ему пришлось рассказать обо всем, даже о томслучае, когда он зашел в комнату матери и съел несколько шоколадок, подаренныхей на день рождения. Если не расскажешь всего священнику, то не омоешься кровьюхристовой и попадешь в место, где горят в огне.

Смысл всех этих рассказов Чарли уловила. Они ее такнапугали, особенно рассказ о девочке в исповедальне, что она заплакала.«Неужели себя сожгу? – плакала она. – Как тогда, когда была маленькой и сожгласебе волосы? Неужели я сожгу себя до угольков?»

Папочка с мамочкой казались расстроенными. Мамочкапобледнела и все время кусала губы, но папочка обнял Чарли за плечи и сказал:«Нет, малышка. Нет, если будешь осторожна и не будешь думать об... этом. Тыиногда делаешь это, когда расстроена или испугана».

«Что это такое? – плакала Чарли. – Скажите мне, что этотакое, я ведь даже не знаю, и я никогда не буду этого делать, обещаю!»

Мамочка сказала: «Насколько мы знаем, малышка, это называетспирокинез. Это слово значит, что кто-то может иногда зажигать огонь, лишьтолько подумав об огне. Обычно это происходит, когда человек расстроен.Некоторые люди, очевидно, обладают этой... ну, способностью на протяжении всейсвоей жизни и даже не подозревают о ней. А некоторых... ну, эта способностьохватывает на мгновение, и они...». Она не смогла договорить.

«Они себя сжигают, – сказал папочка. – Как тогда, когда тыбыла маленькой и сожгла себе волосы, да. Но ты можешь и должна держать это вузде, Чарли. Ты должна. Видит бог – это не твоя вина». При этих словах его имамочкины глаза встретились на мгновение и что-то промелькнуло между ними.

Обняв ее за плечи, он сказал: «Иногда ты ничего не можешьподелать, знаю. Это нечаянно, это просто печальное происшествие. Когда тымаленькая, заигравшись, забывала пойти в туалет и делала в штанишки, мы называлиэто „происшествием“ – помнишь?» «Я больше так не делаю».

«Конечно, нет. Скоро ты будешь держать в узде и то, другое.А пока, Чарли, ты должна обещать, что никогда, никогда, никогда, если сможешь,не будешь выходить из себя, выходить из себя так, что тебе захочется зажечьогонь. А если все-таки ты выйдешь из себя и не сможешь ничего поделать, отбросьэто от себя. В мусорную корзинку или в пепельницу. Постарайс выйти на улицу.Постарайся отбросить это в воду, если она есть поблизости».

«Но никогда не бросай в людей, – сказала мамочка, ее лицопопрежнему оставалось бледным и серьезным. – Это очень опасно, Чарли. Тогда тыбудешь очень плохой девочкой. Потому что, – она с трудом выдавливала из себслова, – ты так можешь убить человека».

А потом Чарли плакала навзрыд, это были слезы ужаса ираскаяния, ведь обе мамочкины руки – в бинтах, и она понимала, почему папочкачитал ей все эти страшные истории. Накануне мамочка не разрешила ей пойти кДини из-за того, что она не убрала у себя в комнате. Чарли ужасно разозлилась,и тут же появилось это огненное, как и всегда, оно, словно какой-то злобныйчертик, появилось ниоткуда, кивая и ухмыляясь, а она так злилась, что толкнулаэто от себя к мамочке, и мамочкины руки охватил огонь. Все обошлось не такстрашно, как могло бы.

(МОГЛО БЫТЬ ХУЖЕ, МОГЛА ПОПАСТЬ В ЛИЦО)

Потому что в раковине оказалась мыльная вода для мытьяпосуды, не так страшно, но это был ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ ПОСТУПОК, и она обещала имобоим, что никогда, никогда, никогда...

Теплая вода барабанила по лицу, груди, плечам, окутывая еетеплым покрывалом, коконом, прогоняя воспоминания и тревогу. Ведь папочкасказал ей, что все в порядке. А если папочка говорит, значит, так оно и есть.Он – самый умный человек в мире.

Ее мысли с прошлого перенеслись в сегодняшний день – онаподумала о преследователях. Папочка говорил, что они работают на правительство,на какую-то его очень плохую Контору. Эти люди все время гонятся и гонятся заними. Куда бы они ни забрались, люди из Конторы спустя какое-то врем опять туткак тут.