– Она приобретает необходимую практику.

– Учится откусывать нос засранцам?

Дикен мяукнул, будто в знак согласия. Этот кот поддерживает только того, кто чаще дает ему жрать.

– Да пошел ты! Я не всегда засранец. Стиви занимается реабилитацией профессионального хоккеиста, смотрит, что помогает, а что нет, что эффективнее и какова предельная нагрузка. Это на пользу ее медицинской карьере.

– Тогда почему она не козырнула наличием брата, играющего в НХЛ, и не пошла работать в клинику, где лечат профессионалов?

– Потому что ей неприятно куда-то пролезать за счет своего брата.

– Но она же живет в его квартире?

– Только потому, что бывший ей изменил. Пока ей просто некуда пойти. Надеюсь, к ней сейчас не он приперся – я ему шею сверну.

Мне все равно, если придется сломать ему нос моими костылями: я этого ублюдка достану. Я взял мобильный и принялся составлять сообщение Стиви, но от волнения несколько раз все стирал и начинал заново.

Наконец получилось следующее: «Ты готова? Мне зайти?»

Ничего задиристого и без угроз убить. По-моему, неплохо – вежливо и нейтрально.

– Довольно эмоционально для того, кто якобы равнодушен к соседке.

– При чем тут, она нужна мне для лечения!

Нолан фыркнул:

– Хорошая отмазка, Шиппи.

Я не стал отвечать на подначку. На экране телефона забегали точки. Я нахмурился, прочитав ответ Стиви: «Время неподх. Позже напишу».

– Время неподходящее, напишу попозже? В смысле?!

– Значит, она занята и свяжется с тобой, когда освободится. А я тебе говорил – не будь девчонкой, затащи девчонку в постель!

Я показал на свои трусы. Сегодня я выбрал пару с надписью «Осторожно: содержимое под давлением» в надежде рассмешить Стиви, хотя это чистая правда. Теперь, когда у меня наступала эрекция, я уже не чувствовал себя так, будто опустил мошонку в кислоту.

– Какая постель, ты рехнулся?!

– Ну язык-то ты не откусил и пальцы не переломал… – Нолан покачал головой: – Идиот ты, вот ты кто. Если она к себе кого-то привела, ты сам виноват.

И брат поперся в недра квартиры, громко сетуя, как я бездарно прогаживаю лучшие годы жизни.

Я снова припал к глазку. Ждать пришлось долго – дверь напротив открылась почти в восемь часов. Я рванул свою дверь и шагнул через порог, готовый сделать то, в чем братец настоятельно советовал мне опередить соперников: заявить на девчонку свои права.

Стиви

Не успела я выйти в холл, как дверь Бишопа распахнулась. Опираясь на костыль, он уставился на меня прищуренными глазами:

– На сегодняшний вечер у нас все в силе или ты занята с кем-то еще?

Сзади меня подошел Эр Джей.

– Уинслоу, здесь тебе не чертова раздевалка! Куда ты прешься в одних трусах?

Огромная ручища старшего брата легла мне на глаза, причем мизинец едва не угодил мне в нос.

Я треснула его по ладони и отступила:

– Можно подумать, я не видела парней в трусах!

– Рук? – бешенство, отчего-то читавшееся на лице Бишопа, пропало, и он перевел на меня смягчившийся взгляд. – Что ж ты не сказала, что к тебе зашел твой брат? Я уже два часа жду.

– Вот не знала, что обязана тебе докладывать о своих планах на вечер!

– Что здесь происходит, черт побери? – Глаза Эр Джея загорелись нехорошим огнем.

Они с Бишопом уставились друг на друга, и у меня возникло ощущение, что между ними давняя и стойкая, мягко выражаясь, неприязнь. Пожалуй, этим и объясняется, отчего наши с Бишопом разговоры о хоккее сводились к его общению со спортивным врачом или Кингстоном. Бишоп вообще производил впечатление нелюдима. Или домоседа. Или нелюдимого домоседа. Верхняя губа Эр Джея дернулась.

– Ты что, мутишь с этим типом?!

– Я помогаю Шиппи с лечением! – я нарочно назвала соседа прозвищем, чтобы до Бишопа дошло – мне неприятна сцена, которую я вот-вот заработаю по его милости.

– Шиппи?! – Глаза Эр Джея полезли из орбит, грозя выпасть на пол.

– Слушай, тебя уже Лейни заждалась, и Коди пора укладывать… – я схватила брата под локоть и подвела к лифту, застучав пальцем по кнопке вызова. К счастью, лифт стоял на нашем этаже, но, когда дверцы раздвинулись, Эр Джей втащил меня за собой в кабину. Большим пальцем я надавила на кнопку подземного гаража, мрачно поглядев на Бишопа, так и стоявшего в холле в красных трусах и с самым разъяренным видом. Можно подумать, у него есть на это право! Вот еще, господи ты боже мой!..

Брат невоспитанно показал пальцем на Бишопа, оставшегося за закрывшимися дверцами.

– Отвечай, что между вами? И чтобы выбросила из головы всякую дурь!

– Что-что?

Эр Джей скрестил руки на груди:

– С хоккеистом ты встречаться не будешь!

– Ты издеваешься надо мной?!

– Стиви, он растопчет твое сердце! Неужели тебе уже охота по новой с кем-то связываться, да еще с профессиональным хоккеистом, который по полгода в отъезде? А этот Уинслоу вообще законченный засранец!

Я потерла виски, стараясь не терять самообладания и еле сдерживая бурлящий гнев.

– Так, во-первых, Рук, ты не будешь диктовать, что мне делать и с кем. Я не ребенок, я взрослый человек и в состоянии принимать взрослые решения, не советуясь с тобой или с кем-то еще. Во-вторых, между мной и Бишопом ничего нет…

– За идиота меня держишь? – фыркнул брат. – Уинслоу выскочил на площадку в одних трусах с криком, что ждет тебя уже два часа! – Эр Джей пригладил волосы и попытался нервно забегать в тесной кабине. – Неужели ты с ним замутила?

– У него травма области паха, Эр Джей. Он не в состоянии заниматься сексом.

– Ну и слава яйцам, – огрызнулся брат.

Дверцы лифта разъехались, и я вытолкнула Эр Джея в общий гараж.

– Я помогаю как физиотерапевт, а не скачу на его сломанном члене. Да и не твое это собачье дело!

Я не стала признаваться в том, что неоднократно представляла себе такую картину. За время наших сессий я постепенно узнавала Бишопа: под угрюмостью и необдуманными комментариями, порой звучавшими как грубые оскорбления, скрывался, как я начинала думать, очень неплохой человек.

Плюс он невероятно хорош собой, и надо быть полностью асексуальной, чтобы в голову не приходили грязные мысли, которые были мне очень полезны во время моих индивидуальных сеансов, начинавшихся у меня после наших ежевечерних физиотерапий (вибратор в последнее время просто не остывает). Но такими деталями я не собиралась делиться с непонятно отчего раскипятившимся братом.