– Сказала бы сразу, что хочешь обниматься, а не танцевать, – фыркнул он.

– Лорочка, сосредоточься, – попросила Аглая.

Зажмурившись, я сбросила с пальцев накопившееся пламя. И тут же закричала от сильной боли: кисти обеих рук обожгло огнем. Он не стек на пол, а отчего–то остался внутри перчаток. Так не должно быть! Если только…

Если только на перчатках не лежит заклинание блокировки.

23. Счастливый случай

– Лора, что с тобой?!

Голос Марка донесся до меня сквозь звон в ушах. Я и раньше обжигалась огнем, но никогда – своим собственным, смешанным с магической силой. Для меня он безвреден, пока находится в контакте с телом, и становится опасным, едва стекает с пальцев. Чары на перчатках не позволили огню просочиться сквозь ткань, и он вернулся ко мне, опаляя кожу.

Больно… Так больно, что невозможно дышать.

И все же я шарахнулась в сторону, едва Марк сделал ко мне шаг.

– Не подходи!

– Лора, да что…

– Я же отдала тебе кольцо, – перебила его я, едва сдерживая слезы. – За что ты… так?

Боль нарастала. Если сорвать перчатки, вместе с ними сниму и кожу. Сразу бежать к лекарю? Обойтись тем, что хранится в моем сундуке?

– Как так? Что ты несешь! – воскликнул Марк, продолжая изображать изумление.

Аглая наблюдала за нами, превратившись в каменное изваяние. Нет, они не увидят моих слез!

Сорвавшись с места, я бросилась к себе. Каждый шаг причинял страдания. Хотелось опустить кисти рук в ледяную воду, но я понимала, что это не поможет. У меня есть зелье, отключающее чувствительность. Добраться бы до него, а там уже соображу, что делать дальше.

– Марина, не пускай ко мне Марка! – крикнула я, врываясь в комнату. – Ни за что!

– Да как же я… – растерялась она.

– Как угодно! – отрезала я, скрываясь в спальне.

Как же больно… Я как будто держала руки в огне и не могла их отдернуть. А зелье… в сундуке. Чтобы достать его, нужно открыть замок, а он заблокирован отпечатком моего пальца. Демоны! Я не смогу…

"Чего это ты? – поинтересовался Джин, появляясь на кровати. – Опять с драконом поцапалась?"

Джин! Я же запретила ему ощущать мои эмоции. Но он может помочь…

В соседней комнате что–то уронили. Или Марк вынес дверь?

– Это мой дом! – рычал он на Марину. – С дороги, ведьма!

– Прячься, – велела я Джину.

Ну что еще ему нужно? Что?! Превозмогая боль, я сама распахнула дверь спальни.

– Не тронь ее! – крикнула я. – Она выполняет мой приказ. Убирайся!

– Я же помочь хочу! – рявкнул Марк. – Чувствую магию и боль, но не понимаю…

– Чего ты не понимаешь? – Я истерически засмеялась. – Сработало или нет? Сработало, Марк!

Я сунула кисти рук ему под нос. Сглотнула, приготовившись. И дернула перчатку с руки.

Это было глупо. У меня началась истерика, и я уже не соображала, что творю. От дикой боли в глазах потемнело, и наступило долгожданное облегчение.

Очнулась я в постели, но поняла это не сразу. Сознание вернулось, а я не спешила открывать глаза, прислушиваясь к ощущениям. Вроде бы ничего не болит, хоть и страшно пошевелиться. Только пить сильно хочется.

Я набралась храбрости и попыталась двинуть рукой. Боли не было, но и ничего другого… тоже. Я попросту не ощущала рук.

Открыв глаза, я увидела леди Серенгон. Она сидела рядом с моей кроватью и смотрела на меня, кусая губы.

– Как ты? – спросила она.

– Я…

Во рту так пересохло, что ни слова не произнести. Леди Серенгон поднесла к моим губам стакан с питьем.

– Все хорошо, – сказала она, пока я жадно глотала чуть подкисленную воду. – Все уже хорошо. Тебе помог лекарь. Сейчас руки в стазисе, чтобы не осталось шрамов. Ты обожглась магическим огнем, поэтому просто ускорить регенерацию недостаточно. Сегодня полежишь, а завтра…

– Я не обожглась, – возразила я. – Меня обожгли.

– Да… – Леди Серенгон горько вздохнула. – Виновный понесет наказание.

– Поставите сына в угол? – усмехнулась я. – Его уже поздно воспитывать.

– Сына? – Она удивилась. – Ты о Марке? Но виноват не он, а Аглая. Ее давно надо было выдать замуж, но брат жалеет падчерицу… Это не оправдание, но она сирота, а он очень любил ее мать, потому и балует.

– А она действовала не по просьбе Марка? – не выдержала я. – Ведь они… они…

Леди Серенгон выпрямила спину и одарила меня недовольным взглядом.

– Хочешь сказать, что они – любовники? – произнесла она строгим голосом. – Нет, Лора, вовсе нет. И я знаю, о чем говорю.

– Так расскажите мне, – потребовала я. – Разве я не имею права знать?

Что–то подсказывало мне, что сейчас можно быть дерзкой. А если так, то самое время выведать драконьи секреты.

– Имеешь, – согласилась леди Серенгон. – Ты голодна?

– Немного, – призналась я.

Утолив жажду, я почувствовала голод. Но как я буду есть, если рук не чувствую…

– Хочешь что–нибудь особенное? Скажи, я велю приготовить.

– Нет, мне… без разницы… – растерялась я. – Ведь…

– Тогда лучше мясной бульон, – сказала леди Серенгон, перебивая. – И что–нибудь сладкое? Марина!

Я молчала, пока она отдавала распоряжения насчет еды. Что толку спорить? В конце концов, Марина может покормить меня с ложечки.

– Кое в чем ты права. – Леди Серенгон вернулась к прерванному разговору, едва Марина отправилась на кухню. – Аглая и Марк дружат с детства, и Аглая давно в него влюблена. Но ее чувства не взаимны. Марк давно дал ей это понять.

– И вы уверены, что это правда? При нашей первой встрече Марк попросил меня отказаться от замужества. Если не ради Аглаи, то… ради кого?

Не первой, а второй, но это детали. Откровенность за откровенность. Глаза матери часто слепы, когда речь заходит о детях.

– И ты ему отказала? – Леди Серенгон взглянула на меня с интересом. – Почему?

– Из–за семьи, конечно…

– Сейчас ты можешь отказаться от брака, сохранив честь семьи.

Э–э… Что–о?!

– Ущерб здоровью, Лора. – Леди Серенгон криво усмехнулась. – Никто тебя не осудит.

Она филигранно увела разговор в сторону и сумела меня удивить. Об этом я как–то…