– Просто автобус дальше не идет, – ответил Тристан, для уверенности коснувшись пряжки ремня. – У нас не было выбора, дружище.

Рыжий человек улыбнулся, в его имбирной бороде показался неровный ряд гнилых зубов.

– Дорога вовсе не кончается в этом городке, а водитель – просто мошенник. У него тут женщина в пригороде, с которой он проводит ночь. А дорога уходит дальше на много миль, поверьте мне.

– А здесь есть пригороды? – спросила Изабель девичьим голосом и звонко рассмеялась.

Рыжий человек остановил на ней мутный взгляд своих глаз и заявил:

– Пригороды обширны. Когда-то в приходе было двадцать тысяч душ, не считая племен индейцев Тупи и Шакриаба.

– И что же потом произошло? – спросил Тристан.

Глаза человека под огненными бровями заговорщицки обвели зал, словно то, что он сейчас скажет, не должен знать никто из сидящих в ресторане.

– Золото кончилось. – Он сделал театральную паузу. Поверх грубой рубашки красно-коричневого цвета он носил такого же цвета кожаный жилет, и невозможно было разобрать, то ли они с самого начала были выкрашены в этот цвет, то ли их сделала такими местная пыль. – Однако Курва-ду-Франсес еще станет метрополией, – заверил он. – Все планы строительства сохранились. Концентрические авеню, симметричные парки, красивая больница в иезуитском монастыре – все цело. Предусмотрены также – простите меня, сеньора, за столь вульгарные речи – бордели, чьи входы и выходы устроены так, чтобы посетители могли приходить и уходить никем не замеченные. – Его бегающий взгляд неприлично долго задержался на Изабель, словно незнакомец ожидал ответа.

– Звучит совсем неплохо, – сказала она, – особенно для тех, кто нуждается в подобных услугах.

Тристан коснулся лезвия бритвы в кармане и спросил прямо:

– Найдется ли в этом районе работа для мужчины?

Казалось, что рыжий человек ошеломлен вопросом.

– Умоляю вас, сеньор, посмотрите вокруг. Что вы видите? Лачуги да колючки, воспоминания и надежды. Золото, как я уже сказал, кончилось. Оно ушло в другие места. – Теперь его вопросительный взгляд остановился на Тристане.

Наш молодой герой клюнул на приманку.

– Куда же оно ушло?

– Туда. – Их осведомитель неопределенно махнул рукой, указывая сквозь стены таверны в сторону возвышающихся над ними гор. – В Серра-ду-Бурако. Там, мой юный друг, тысячи мужчин богатеют своим собственным трудом. Каждый день они находят самородки размером с мой кулак, – он показал свою лапищу, похожую на огромный комель с корешками рыжих волос, – или, по меньшей мере, размером с печатку на кольце дамы, – он заметил в сумраке таверны блестящий овал с надписью «ДАР». – За несколько самородков размером со спичечную головку можно купить столько красивых платьев, что даме хватит лет на десять. Вы, как я успел заметить, привезли с собой весьма увесистые чемоданы.

– Мы ищем, где поселиться, – объяснил Тристан, бросив взгляд на Изабель, чтобы убедиться, не сказал ли он лишнего.

– Зачем вам это? – спросил рыжий человек, сияя от удовольствия. – Судя по виду вашей дамы и ее красивой одежде, предыдущее ее жилье было весьма уютным.

– Уют бывает разным, сеньор, – ответила Изабель, и ее женственный голос зазвучал тверже, словно втискиваясь в мужской разговор. Тристан был благодарен ей за это, испугавшись, что в одиночку он может провалить возможные деловые переговоры.

Человек улыбнулся так широко, что из-под его курчавой бороды впервые показались розовые губы. Он обратился к Изабель, словно бросая ей вызов:

– А вы нашли для себя ни с чем не сравнимый уют в объятиях черного молодца, не так ли?

– Да, – холодно, к удивлению Тристана, ответила она.

Он понял, что женственность, которой он наделил Изабель, теперь стала частью ее существа и она может одарить ею других мужчин, если пожелает. Это встревожило его.

– Я рад за вас, сеньора, – спокойно ответил незнакомец, так потупив кустистые брови, что почти закрыл ими налитые кровью глаза. – Здесь, в Курва-ду-Франсес, люди привыкли уважать плоть и ее нужды.

Тристан снова вмешался в разговор:

– Как можно получить работу на этом прииске? В Сан-Паулу я работал на сборке «жуков» – в мои обязанности входило завинчивать болты левой стороны крепления двигателя.

– А... – произнес человек с уважением. Его лохматые рыжие брови поднялись, и количество морщин на медном лбу удвоилось. – Я слышал, что в Сан-Паулу делают экипажи. Эти паулисты – умный народ, но они безжалостные люди. Вы правильно сделали, бежав от них, мой черный друг. Они думают только о том, как бы раздобыть побольше рабов. В Серра-ду-Бурако вы не будете работать на других, вы станете гаримпейру – свободным старателем и независимым предпринимателем. Все золото, найденное на вашем участке, – за вычетом восьми процентов государству и разумных взносов в кассу кооператива горняков, который поддерживает порядок, ведет учет и обеспечивает функционирование промывочных желобов и дробилок, – будет принадлежать вам. Не воображайте, будто золото само выскакивает из земли, дабы украсить пальцы дамы. Нужно преодолеть лишения, пройти шаг за шагом множество этапов, а это бросает вызов бразильскому организаторскому таланту. Кусочки золота похожи на вошек в спутанных волосах матушки-земли – они прячутся в них, зарываясь все глубже! Но тяжесть золота выдает его: когда смываешь в корыте более легкие минералы, грязь и песок, эти маленькие зверюшки застревают на дне! Вам понадобится промывочный таз батеа, – поскольку кооператив разрешает каждому гаримпейру относить в свою хижину наиболее многообещающие куски руды, а потом, дружище, вечером садишься на корточки, превозмогая боль в мышцах, возишься у этого болтливого колдуна – горного ручья, – и на ребристом дне таза появляются светляки самородков: эти маленькие чертенята, эти драгоценные золотые мошки не в силах перескочить через ребра батеа! Не раз доводилось мне видеть, как мой бедный товарищ, у которого за душой не было ничего, кроме лохмотьев, прикрывающих спину, за одну только ночь становился богаче лордов самого Дона Педру Сегунду!

Странно было слышать, что о Доне Педру Сегунду говорят как о живом. И все же Тристан спросил:

– Как же получить эту работу?

Рыжие брови снова вскинулись, причем так высоко, что открыли бледные круги вокруг усталых, мутных от пинги глаз.

– Эту работу нельзя получить! Перестань думать как раб! Ее нужно пойти и взять! Чтобы разбогатеть, нужны только кирка, молот, лопата, батеа и участок земли.

– А как можно получить участок земли? – спросила Изабель. Годы наблюдений за тем, как дядя Донашиану управлял своим богатством, привели ее к выводу о том, что почти все имеет свою цену, и лишь очень немногие вещи бесценны.

– Ну, участок можно купить! – услышала она в ответ. – Участок можно купить у гаримпейру, который, как я, сделал себе состояние и теперь, когда на него надвигается старость, желает насладиться этим богатством. Однако будьте уверены – хотя я и успел обеспечить себя на всю жизнь, несколько раз копнув лопатой, и теперь могу жить в достатке, пока меня не положат в роскошный гроб, – на моем участке осталось столько золота, что хватило бы принцу и принцессе аравийским. В Серра-ду-Бурако нет другого такого участка: он находится как раз там, где древний вулкан слил воедино жилу свинца и поток чистейшего синего огня, создав настоящий золотой рог, застывший в земле, словно матушка-земля трубит из него самую радостную из своих песен! Вот он, смотрите.