— Товарищ старший лейтенант, вы ранены? — подбежал к нему связист.

— Ерунда, голень осколком перебило, а могло нашпиговать, как сало чесноком. Так, хорош болтать, ты чего явился?

— Помочь вам.

— Бегом к станции, сворачивай ее и жди команды на отход. Автомат на радостях не забудь.

— Да уж радость, товарищ старший лейтенант, полные штаны, больше полувзвода полегло, а еще разведчики.

— Твоя правда. Ступай!

— А вы?

— Ступай, сказал! — повысил голос офицер.

Рядовой скрылся в лабиринте окопа.

Появления подкрепления боевики никак не ожидали.

Мадрас следил за боем из лесу и уже праздновал победу, правда доставшуюся большой ценой, что, в принципе, для него было неважно, с заданием он мог справиться, имея при себе два десятка наемников. Он знал, что потеряет много людей при штурме блокпоста, но пошел на это не задумываясь. Главное — выполнить основную задачу. Объекты, определенные за бугром, находятся в долине, это всего лишь небольшие и мирные селения, которых не должно остаться после рейда его отряда. Победа была близка, еще один-два штурма, и блокпост рухнет. И вдруг — два взвода от Марты. Но почему всего два взвода, и только один боевой, а второй боевым можно считать условно? Все же МТ-ЛБ — далеко не БМП или бронетранспортер. Ведь в Батари стоит батальон, от которого меняются блокпосты, и там всегда находятся две боевые роты. Так почему русские выслали сюда всего один боевой взвод, а не полноценную роту, которая без проблем решила бы исход сражения? Лишившись всей банды, Мадрас вынужден был уйти в горы и затаиться, потому как в Грузию пробиваться не было никакого смысла, там заказчики рейда по предгорным селениям не простили бы ему провала. Да и как прорваться, имея в лучшем случае с десяток бойцов личной охраны? Так и сидел бы в горах, дожидаясь лучшего и молясь о лучшем.

Мадрас не понимал замысла русских. Он не думал об артобстреле, у русских в Батари не было своей артиллерии, не считая минометного взвода, но и тот, даже подведенный к предгорью, не достал бы до плато. Но Мадрас нервничал — что-то русские все же задумали, — поэтому решил отвести часть банды, необходимой для решения основной задачи.

Он вызвал к себе связиста, чтобы связаться с заместителем, которого отправил к Наби, а сам остался со снайперами на перевале.

Связист явился тут же, так как находился на одной с Мадрасом стороне. Он принес и радиостанцию.

— Да, командир?!

— Связь мне с Сарагом, затем с Ахатом.

— Слушаюсь, — ответил связист и тут же доложил: — Сараг на связи.

— Умбет? Я!

— Да, Мадрас?

— Забирай всех снайперов и следуй к ущелью Джекум, забери там снайперов Талмаса и выдвигайся с ним ко мне.

— А как же бой?

— Ты понял приказ?

— Понял.

— Выполняй!

Связист переключил Мадраса на главаря ударной группировки:

— Ахат! Мадрас!

— Да, Мадрас?!

— Отводи к резерву группу из десяти человек. Вместе с ними отходи к «зеленке».

— Да, Мадрас, приказ понял, выполняю.

До боевиков, попавших в сложное положение, Ахату не было никакого дела, да и до Талмаса тоже. Главное — уйти с этого проклятого плато, от этого трижды проклятого блокпоста. Он по связи отдал все необходимые распоряжения и в сопровождении десятка боевиков, не передавая никому командования группировкой, по сути бросив ее, балками двинулся к резерву, который ждал, чтобы уйти с плато.

Согласовав со Шрамко план действий, Середин приказал взводу повернуть влево и от каменной гряды открыть огонь из всех видов орудия во фланг ударной группировки, штурмовавшей блокпост от «зеленки».

БМП, взревев двигателями, выдерживая линию и дистанцию между машинами в тридцать метров, пошли к гряде. Бойцы взвода спешились и бежали за машинами.

МТ-ЛБ по приказу Романа обошли блокпост и, выйдя на открытую местность, ударили из пулеметов по сильно поредевшему отряду Талмаса. Бандиты в спешке начали отход.

В бега бросились и люди Ахата. Лишившись управления, под мощным огнем БМП и солдат взвода, они уходили к «зеленке». Взвод Середина валил боевиков пачками.

Когда Шрамко сообщил, что вывел всех бойцов вместе с ранеными, убитыми на площадку перед разрушенными воротами, Середин приказал командиру взвода МТ-ЛБ старшему лейтенанту Крюкову:

— Резвый, на выход! Подобрать всех бойцов первого взвода и разведчиков, убитых и раненых отдельно. Санинструкторам оказать первую помощь тем, кому в состоянии оказать, но уже по ходу к серпантину. Отход начать немедленно. Я прикрываю вас.

— Я понял, Ольха, выполняю.

МТ-ЛБ, дав еще по несколько очередей, сдали за здание, где развернулись для приема бойцов Шрамко и разведгруппы.

На связь с Романом вышел старший лейтенант Козин:

— Ольха! Питон!

— На связи!

— Нам надо немного больше времени, чем ты определил для подготовки эвакуации.

— Почему говоришь ты, а не Дмитрий?

— Он ранен, ему оказывают помощь. Командование взводом взял на себя.

— Шрам серьезно ранен?

— Да нет, голень перебита, кровопотеря небольшая, жить будет, но, сам понимаешь, полноценно руководить подразделением, ну, и вообще перемещаться он не может.

— Понял, но дополнительного времени дать не могу, ты уж постарайся уложиться в отведенное.

— Почему спешка?

— Дима не говорил?

— Нет!

— Это не для эфира, но через полчаса мы должны быть на серпантине, а лучше — в долине.

— Кажется, я понял тебя!

— Тогда поторопись! О начале отхода доложишь.

— Да ты сам увидишь, когда пойдут к серпантину «мотолыги».

— Валера, доклад, понял?

— Так точно, командир!

Ровно в указанное время МТ-ЛБ, загрузившись, пошли к серпантину, о чем Середину доложил Козин. Получив доклад, Роман отдал приказ личному составу отойти от огневого рубежа на сто метров и там ждать боевые машины. Командиры отделений, они же командиры БМП, получили приказ вести огонь до отхода пехоты.

Спустя десять минут, не прекращая огня, БМП начали синхронно сдавать назад. Пехота запрыгнула на броню и в десантные отсеки. Две БМП развернулись и устремились вслед за МТ-ЛБ.

Третья, которой командовал старший лейтенант Середин, по-прежнему отходила, ведя огонь по плато. И только убедившись, что боевики больше серьезной угрозы не представляют, он приказал механику-водителю развернуть машину и догонять своих.

Пройдя через село, в котором не было ни одного человека — все жители ушли после предупреждения из Батари, Середин по бортовой станции вызвал на связь командира батальона: