был металлический прямоугольник, в котором Джон сразу узнал сундук. Несмотря на то, что существо держало его небрежно, Джон видел подобные сундуки в прошлом и знал, что они весят просто до хрена. Поставив коробку на землю, гримм подтолкнул ее вперед, выражение его лица становилось все более осторожным по мере приближения к нему. Когда Джон потянулся к коробке, гримм зарычал и оттащил ее, указывая на все три огня, а затем похлопал себя по груди, указывая на коробку другой рукой.

Это торг со мной? Сколько маны он израсходовал, чтобы научиться это делать?

Сузив глаза за огненной маской, Джон подавил желание разрезать существо, чтобы посмотреть, что заставляет его тикать, и кивнул. Невероятно чувствительные к мане, все гриммы, должно быть, почувствовали его вспышку желания, потому что те, что поменьше, издали крики и отступили так быстро, как только могли, в то время как более крупный осторожно попятился, поднимая свое тело и руки, чтобы стать как можно больше.

*щелчок*

Три плавающих огненных шара слились в один, и Джон вытянул руку, позволяя чистой мане кристаллизоваться над его ладонью, образуя крошечный сверкающий кристалл, размером примерно с ноготь его мизинца. Повторив действие еще раз, он легким движением запястья отправил их зависать в воздухе по другую сторону коробки.

“Два кристалла для шкатулки”.

В то время как гриммов привлекли голубые огненные шары, кристаллы маны вызвали у них слюноотделение. В глазах самого большого гримма росла жадность, и его товарищи даже начали пробиваться вперед, отступая только тогда, когда большой гримм начал рычать и раздавать яростные пощечины, которые заставили их упасть. Подпрыгнув, совершенно невредимый, меньший гримм сердито зарычал на него, но, несмотря на то, что его взгляд продолжал приковываться к двум кристаллам, он был непоколебим. Очевидно, борясь с почти непреодолимым желанием схватить два кристалла конденсированной маны и убежать, большой гримм упрямо указал на оставшийся огненный шар и хлопнул себя по груди.

“Нет, двух достаточно. Я не знаю, что в коробке, поэтому не предложу тебе больше”.

Джон понятия не имел, как много понял большой гримм, но было ясно, что он знал, что он отказывается. Ворча и рыча, он некоторое время расхаживал взад-вперед, прежде чем издать еще один рев, на этот раз приказывая своим меньшим товарищам принести что-нибудь еще. На этот раз остался только один гримм, быстро выбежавший из каменоломни и устремившийся в горы за ней. Поскольку существа, казалось, были достаточно умны, чтобы понимать, как торговать, Джон терпеливо ждал возвращения существа.

Почти полчаса спустя оно, наконец, вернулось, совершенно запыхавшись. Рухнув на землю, оно протянуло огромный цветок неуклюжему гримму. Даже когда оно лежало на земле с высунутым языком, Джон мог видеть желание съесть цветок в его глазах. Несмотря на это, оно все равно дало большому гримму подношение. Взволнованно ухнув, большое существо осторожно взяло его и положило на коробку, отступив назад и повторив свой теперь уже знакомый жест. Цветок с шестью разноцветными лепестками был вырван из земли вместе с корнями и всем прочим.

Сначала Джон был совершенно сбит с толку, но когда он рассмотрел цветок поближе, его глаза расширились. Цветок было невозможно идентифицировать, но что было невероятным, так это мана, которая текла через него. Благодаря максимальному контролю маны Джон обнаружил, что ему легко различать и идентифицировать отличительные признаки маны, которые несет в себе каждое живое существо. Однако, когда он рассмотрел предложенный ему цветок, он понял, что может ощутить подпись маны от нескольких видов цветов, смешанных вместе.

Это привитый цветок. И единственные люди, которые могли привить такой цветок, как этот, - маги. Подождите, если в этих горах были маги, то поэтому гриммы умеют торговать? Они ели растения из сада мага? Они все еще здесь? Нет — если бы они были здесь, они бы пришли, чтобы найти меня после моего светового показа. Тогда, там все еще есть руины? Подождите, это то, что ищет команда искателей приключений?

Его мысли лихорадочно метались, Джон внезапно почувствовал, что его переполняет возбуждение. По почтению, с которым гриммы обращались с цветком, было ясно, что он был чрезвычайно дорог для них, но очарование кристаллизованной маны, очевидно, было намного сильнее. Рассмеявшись, Джон сорвался с места и вытащил огненный шар из воздуха. Протянув руку, он создал еще четыре кристалла маны размером с ноготь, игнорируя окно, которое появилось в его поле зрения, когда он это сделал.

[+1 очко судьбы.]

[Апокалипсис приближается.]

Эта игра действительно худшая.

Чем больше он использовал маны, тем ближе, казалось, был апокалипсис и тем больше копилось Очков Судьбы. Покачав головой, он отбросил эти мысли в сторону и выбросил четыре новых кристалла, чтобы присоединиться к двум, которые парили в воздухе. Указав на металлический сундук и цветок, он хлопнул себя по груди, услышав возбужденный возглас самого большого гримма. Приняв это за согласие на обмен, Джон схватил сундук и цветок и отступил назад. Положив цветок в карман, чтобы изучить позже, он взял в одну руку сделанный им гранитный резервуар, а в другую - металлический сундучок.

От одной мысли мана закружилась вокруг него, и его тело поднялось в воздух. Пламя вскипело вокруг него, когда он взлетел на вершину карьера, быстро исчезая за горой. Позади него, освобожденные от подавляющего чувства опасности, которое давало им его присутствие, шестеро гриммов бросились вперед, хватая кристаллизованную ману и пытаясь запихнуть ее в рот. С громким криком самый крупный из гриммов ударил одного из своих товарищей по голове, пока тот не выплюнул два кристалла, которые ему удалось захватить, и заставил его отдать один из них самому медлительному гримму. Как только он убедился, что каждый из них получил по кристаллу, он издал торжествующий рев и направился обратно в темный лес.

Как только он добрался до вершины горы, Джон спрыгнул на землю, позволив своей огненной маске исчезнуть. Он провел с гриммом в каменоломне значительно больше времени, чем ожидал, но если он поторопится, он был уверен, что сможет вернуться на ферму до рассвета. Он был невероятно взволнован, рассматривая металлический сундук и цветок, но долгое время, проведенное в этом мире, умерило его ожидания.

Бесконечные войны превратили все записи о магии и магах, которые ее использовали, в пыль, и если бы какие-то фрагменты уцелели, они сохранились бы в таком месте, как это, нетронутые пламенем разрушения. Одного представления о том, что могло бы уцелеть в башне полноценного мага, было достаточно, чтобы воспламенить его мозг, но, сделав глубокий вдох, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, Джон