– Всегда пожалуйста, – усмехнулся Шекспир, а затем, опустившись на край технического возвышения, тянущегося по периметру тоннеля, спрыгнул вниз на рельсы. – Давай за мной. Здесь невысоко.

Бурый что-то заворчал про свою поясницу и про то, как его «все достало», но последовал за другом.

Вдвоем сталкеры двинулись в противоположную сторону от брошенного состава, ориентируясь по фотографиям планов и примерным прикидкам того, где они сейчас находятся.

– Давай поосторожнее, – произнес Шекспир, когда под ногой Бурого захрустела гнилая шпала и из-под нее выскочила толстая крыса.

Абсолютно голый, покрытый язвами грызун обиженно запищал и юркнул в темный технический лаз. Раздался плеск, и все стихло.

– Выход к смычке между лабораториями совсем рядом. Метров двести осталось, – сообщил военсталкер, сверившись с экраном ПДА.

Лицо мужчины казалось трупной маской в бледном свете дисплея. Шекспир приближал и удалял изображение, водя по нему пальцем. Бурый поморщился от прошедшего по телу холодка. А затем он понял, что его источником был сквозняк. Что-то приносило свежий воздух в затхлую сырость заброшенного комплекса.

– Ты чувствуешь? – нахмурившись, спросил он.

– И даже слышу, – кивнув, прошептал Шекспир.

Бурый напряг слух и через пару секунд тоже уловил едва слышные голоса. Разобрать, о чем говорили, было невозможно, но это, без сомнения, были люди.

– Туши свет, – скомандовал Шекспир и первым погасил фонарь.

Оставшись в темноте, сталкеры замерли на месте с оружием на изготовку. Однако источник звука не приближался.

– За мной, медленно и аккуратно, – скомандовал Шекспир. – Держимся стены, лишнего не высовываемся.

Прижавшись спиной к холодному бетону, Бурый последовал за другом. Под ногами негромко похрустывал щебень, которым был усыпан пол тоннеля. Вскоре сталкер отметил, что начинает различать отдельные предметы, а затем обнаружил, что с каждым шагом в туннеле становится светлее.

Раздавшийся впереди голос заставил его вздрогнуть от неожиданности.

– Борей-Главный, на связи Борей-Девять, у нас все тихо. Прием?

В ответ послышался треск рации и искаженное помехами подтверждение из штаба.

– За поворотом, – одними губами произнес Шекспир и, опустившись на живот, продолжил движение ползком.

Через несколько секунд он замер, глядя на тяжелые бронированные двери, установленные в стене тоннеля. Громоздкие створки были распахнуты, на каждой стояла трафаретная надпись «Х-25». Внутри виднеющегося за ними коридора ярко сверкали лампы, превращая вход в смычку между лабораториями в желтый квадрат. На его фоне четко выделялись две человеческие фигуры с автоматами в руках.

– Опять сложнонаведенные галлюцинации? – тихо произнес Бурый, замерший рядом с Шекспиром.

Военсталкер покачал головой и вытащил из подсумка монокуляр. Закрыв один глаз, поднес устройство к другому и невесело усмехнулся.

– Знаешь, мне почему-то кажется, что ты бы предпочел, чтобы как раз вот эти двое оказались галлюнами, – сообщил он, убирая прибор.

Увиденного было достаточно, чтобы понять, кто перед ним. Черная броня, армейские противогазы, шлемы с комплексами дополненной реальности. Европейские штурмовые винтовки, мигающие зелеными огоньками ID-идентификации. Подсумки с артефактами промышленного производства. Пристегнутые к наплечникам полоски с обетами. И нашивки с эмблемами в виде обсидианового прямоугольника на фоне земного шара.

* * *

– Последние слова будут, сталкер? – поинтересовался держащий его на прицеле военный с жестокой издевкой в голосе.

Нестеров попытался что-то сказать, но из его горла вырвался лишь невнятный хрип.

– Я так и думал, – усмехнулся доповский патрульный.

Роман хотел зажмуриться, но отяжелевшие веки отказывались подчиняться. Все его внимание было приковано к черному зрачку автоматного ствола в ожидании выстрела. А затем военный вздрогнул, его голова дернулась вбок, и из образовавшейся в шлеме дыры вылетел алый фонтанчик. Второй боец что-то вскрикнул и отшатнулся, когда кровь его напарника брызнула ему на противогаз, заляпав линзы. Следом за этим на его груди поочередно появились три аккуратные дымящиеся дырочки, камуфляж вокруг которых начал быстро темнеть. Солдат пошатнулся и рухнул навзничь. Повисла тишина, и Нестеров, не в силах пошевелиться, уставился в почерневшее небо, на котором выступили первые звезды. Какая-то неясная тень проскользнула за головой Романа, двигаясь на периферии его взгляда. Еще одна вышла из-за автомобиля, перекрывавшего бо́льшую часть обзора для сталкера. Роман испуганно выдохнул и попытался схватиться за пистолет на поясе, но его пальцы лишь впустую скребли по асфальту.

Боец «Обсидиана» в угольно-черном комплекте брони наклонился над вторым военным и, подняв свою странную, футуристично выглядящую штурмовую винтовку с громоздким глушителем, сделал два контрольных выстрела в голову и сердце. Затем повернулся к Нестерову.

Обливаясь потом, Роман умудрился расцепить застежку на кобуре и дотронуться до холодной стали оружия.

– Не стоит, – проговорил адепт, наступив сталкеру на грудь и глядя ему прямо в глаза.

У мужчины был мягкий тихий голос, похожий на ядовитый дым, спокойно и беспрепятственно затекающий в сознание и парализующий волю. Человек в черном снял дыхательную маску и поднял защитные очки. Нестеров уставился в лицо незнакомца. У того был отрешенный взгляд, словно мыслями их владелец находился сейчас далеко отсюда.

– Сталкер Эхо. – Боец «Обсидиана» слегка склонил голову набок.

Роман почувствовал, как чьи-то руки сжали его голову с двух сторон, а через секунду в шею уперлась острая игла шприца. По венам потекло что-то теплое, и сталкер начал проваливаться в забытье. Грохоча турбинами, над улицей скользнула черная тень десантного вертолета.

– Он же Роман Нестеров. Нам пришлось на многое пойти, чтобы найти вас, молодой человек. – Адепт убрал ногу с груди сталкера. – Но ваш брат желает вас видеть, а его слова – это приказ для любого из нас.

Лицо мужчины расплылось, превратившись в размытое пятно. Мир свернулся в узкую точку, и последнее, что Роман услышал, прежде чем бесконечный колодец забытья поглотил его, были слова незнакомца:

– Сообщите Янусу, что Нестеров у нас и мы готовы начинать активную фазу. Я лично возглавлю атаку на «Санаторий», чтобы убедиться, что все там превратилось в прах и пепел…

Во сне ему опять явились призраки. Сотканные из обрывков воспоминаний и неуловимого чувства тоски бестелесные фантомы стенали в огромном машинном зале брошенной атомной электростанции. Он никогда не бывал здесь в реальности, но почему-то отчетливо сознавал, насколько это место важно для всего человечества. Темные силуэты умерших, стоящие вдоль стен, взывали к нему, требовали остановиться, винили его во всем, чему еще только предстоит произойти. Они наполняли его разум картинами апокалипсических видений – горящими городами, мутантами на улицах, небом, залитым кроваво-красным штормом планетарного расширения Зоны. Они рассказывали ему о том, как привычный мир рухнул, но он был не в силах их понять. Он просто продолжал идти вперед, поднимаясь по импровизированным ступеням из разрушенных бетонных блоков, стальных ферм и искалеченных человеческих тел. Поднимался, пока земля не терялась внизу в дымке, а от разреженного воздуха не становилось тяжело дышать. Наконец, у самого верха сюрреалистически громадной горы обломков он всегда падал на колени, а его глаза застилало ярко-голубое свечение.