Итак, я, кажется, все продумала, можно отправляться спать.

На следующее утро я позвонила Надежде и посвятила ее в свой план, согласно которому мы заберем деньги у Дьяченко. Она со всем согласилась. Я попросила ее одеться так же, как и в прошлый раз. Продолжим наш спектакль с теми же действующими лицами и костюмами. Обговорив с Надеждой все детали, я села гримироваться. Хорошо, что когда-то я окончила курсы стилистов, впоследствии эти знания не раз пригодились мне. А однажды мы с Алиной проехались по магазинам и накупили мне целый пакет париков, косметики, разноцветных линз. Тогда я объяснила подруге, что хочу найти свой образ настоящей женщины, чему она немало обрадовалась. На самом деле, все это мне было необходимо для того, чтобы быстро менять внешность.

Я села перед зеркалом, внимательно осмотрела себя и задумалась. На этот раз мне нужно быть совсем неприметной серой мышкой, на которую никто не обратит внимание. Я надела самый простой русый парик, челку опустила как можно ниже на лоб, чтобы спрятать глаза, линзы вообще не стала вставлять, подкрасила губы светлой помадой, подвела стрелки на глазах, чтобы изменить их форму. Еще прихвачу с собой очки без диоптрий: они очень изменяют лицо.

Теперь гардероб. Я достала из старого шкафа, стоявшего в кладовке, серую куртку с капюшоном, которую давно не носила. Шею я обмотаю белым вязаным шарфом. Пожалуй, образ серой мышки готов. Вряд ли кто-то обратит внимание на такую бесцветную особу – бедную училку в очках.

Одевшись, я спустилась в гараж.

* * *

Я ехала к Серафиме. По пути заскочила в магазин электроники и купила недорогую модель сотового телефона.

Серафима лопатой вычищала снег около крыльца. Она была в старой фуфайке и больших валенках с галошами. Надо же! Какая экзотика!

– Серафима, а я за вами.

Пока женщина переодевалась в своей каморке, я позвонила Алене Дьяченко. Голос, как и вчера, мне пришлось изменить.

– Алена, вы готовы заплатить за мое молчание?

– Понимаете, у нас сейчас трудно с деньгами…

– У вас всегда трудно с деньгами. А скоро будет еще труднее! Так что готовьте «пол-лимона», и побыстрее, иначе Надежда – а она уже сидит возле здания прокуратуры – сейчас войдет в него вместе с кассетой! Поверьте, запись получилась очень качественной, ваши с мужем голоса слышны предельно четко. Да и по именам вы себя не раз назвали. Так что Надежде там поверят, не сомневайтесь!

– У нас много денег, мы откупимся!

– Ах, так денег все-таки много?! Тогда, может, сговоримся за «лимон»…

– Нет, подождите! Как – «лимон»?! Вы же говорили: пятьсот тысяч?.. Мы согласны…

– Ну вот, это другой разговор, – почти пробасила я, – встречаемся через час в кафе «Смарагд». Деньги отдадите Надежде, а если вздумаете шутить… – я сделала хорошую театральную паузу, – предупреждаю, ребята, вы пожалеете. И не думайте, что нас всего двое. За вами следят несколько человек!

– Х-хорошо, я п-поняла, – упавшим голосом пролепетала Алена.

Через сорок минут мы с Серафимой, оставив машину подальше от кафе, вошли в зал и сели за дальний столик. Подошедшей официантке мы заказали по чашке кофе, по стакану сока, кучу пирожных и слоек.

– Зачем так много? – испуганно прошептала Серафима, округлив глаза до размеров блюдца. – Это же все стоит кучу денег!

– Тебя не должно это волновать, – так же тихо прошептала я, незаметно оглядевшись вокруг, – деньги у меня есть. И потом, не забывай: все расходы рано или поздно оплатит твой бывший. Не хватало еще наказывать его за наши собственные гроши!

Тут официантка принесла нам заказ на подносе, поставила на стол чашки с кофе, сок, тарелочки с пирожными и удалилась, пожелав нам приятного аппетита. Моя спутница смотрела на все это изобилие завороженно.

– Я давно не ела пирожных, а вкус кофе вообще забыла, – призналась Серафима. Она была очень напряжена, держалась неестественно, и я боялась, что на нас обратят внимание.

– Тогда расслабься и получай удовольствие.

Женщина несмело протянула руку к тарелке с пирожными:

– Полин, а зачем так много всего? Можно было и по одному взять…

– Ты разве не понимаешь, нам здесь неизвестно сколько придется сидеть, – прошептала я, – мы что, за пустым столом будем лясы точить? Пусть все думают, что мы подруги-училки, встретились, сидим здесь, воспоминаниями делимся… Не привлекай к себе внимание! Давай ешь, только медленно, не торопись. Растягивай удовольствие.

– Да ем я…

Вскоре появилась Надежда. Она окинула взглядом зал, в котором к тому времени народу было достаточно, заметила нас, но не подала виду, молодец, выбрала столик поближе к нам и села. К ней тотчас подошла официантка, приняла заказ. Надежда не торопясь потягивала кофе. Через минуту она встала и вышла в дамскую комнату. Я последовала за ней.

Мы нырнули в кабинку и заперлись. Я достала из кармана микрофон и приколола его ей за ворот джемпера. Куртку Надежда оставила в гардеробе.

– Все, давай выходи, ни пуха тебе, ни пера!

– К черту, к черту! Подожди, я суеверная…

Надежда трижды показала мне кукиш и зачем-то потрясла им перед моим носом.

– Это мне? – спросила я, отстраняясь.

– Это всем нечистым духам, кто хочет навредить мне, – сказала она, – так делал мой муж перед выходом на сцену, и он потом всегда отыгрывал спектакль «на бис».

Я легонько подтолкнула ее к выходу, через минуту выскользнула сама. Когда я вошла в зал, Надежда сидела за своим столом и пила кофе. Я вернулась на свое место.

– Все в порядке? – тихо спросила Серафима. Ее чашка была пуста, она потягивала сок через соломинку, заедая его пирожным.

– Микрофон ей пристегнула. Теперь подождем главного героя нашей пьесы.

Мы продолжали трапезничать, я говорила с Серафимой о всякой ерунде, изредка поглядывая на дверь. Дьяченко все не было. Неужели сорвется? Неужели он не придет? Я посмотрела на часы. Опаздывает! Вот что значит непорядочный человек, и в этом он неточен! Серафима уже допивала сок, и я подумала о том, что нам предстоит повторить заказ.

Вдруг в дверях появился наш долгожданный фигурант. Он прищурился, обвел взглядом зал, скользнул и по нашему столику, отыскал Надежду. В этот момент он был похож на Фокса из кинофильма «Место встречи изменить нельзя», когда тот пришел в ресторан «Астория» и, прежде чем зайти в зал, долго оглядывал всех посетителей. Потом Дьяченко, не раздеваясь, подошел к столику Надежды и, резким движением отодвинув стул, сел напротив нее.

Я тут же сняла со спинки стула свою сумочку и поставила ее на стол таким образом, чтобы глазок камеры, выглядывавший из щелки, смотрел как раз на Дьяченко.

– Явился, гад, – зло, сквозь зубы прошипела Серафима. – Так бы вот пошла и плеснула ему в рожу соком!