— Ла-а-адно, — словно не желающий делать домашнее задание школьник простонала Ася. Она повернулась к столу, на котором мы писали наши имена. Оперлась руками и начала думать.

— Тёть, а тёть, дай монетку на леденец! — я подняла глаза. Перед нами стоял самый настоящий чертёнок. С хвостом, рогами, волосатый, с козьими волосатыми приблудами. Мне поплохело. В памяти моментально всплыли образы всего земного иконостаса, а вместе с ними и авторитетные и уважаемые на местных небесах попы с крутящимися кадилами. 

— Хм… Давай так. Ты мне — а я тебе, — начала вести переговоры с террористами Ася, — Если получится засунуть эти две бумажки во-о-он в ту чашу без всяких приключений… — Ася указала на нужный нам объект, — Я отдам тебе… Вот этот волшебный и красивый кулон, — и Ася показала на золотое украшение на своей шее.

— Ты на что подбиваешь ребёнка! — зашипела я на Асю, победительницу номинации “мать года”. Но я не успела среагировать, как малец дёрнулся.

— Идёт! — чёртик выхватил из рук у нас две бумажки и понёсся со всех копыт к чаше. Прыжок с переворотом. Точный бросок “в кольцо” чаши. И в наших с Асей глазах как в лучших боевиках, с поджарыми мускулистыми слегка потными и чуть-чуть вонючими мужиками, чаша разрывается. Нахрен. Взрыв был такой силы, что снесло все украшения в центре площади. Нас окатило огненной волной.

— Охрана! Охрана!  — вопят местные продюсеры и шоу-раннеры.

Здешние братки в тёмных камзолах, красивые аки дьяволы во плоти, повылезали словно тараканы изо всех щелей. Через секунду охрана хватает чертёнка за дрожащие удирающие копытца:

— Лежать! Зачем ты это сделал, сатир!? — послышался низкий родимый голос омона с лирической пластинкой: “Мордой в пол”.

— Это не я! Это всё они! — доносилось уже где-то сзади. Потому что Ася буквально за шкирку моего целофанового парадно-выходного платья  поволокла меня в ближайшие кусты, — Мне они кулон волшебный обещали!

— По коням! — просвистела мне над ухом подруга, которая взяла меня за руку и потащила к ближайшей живой изгороди.

— Ася, — я шёпотом кричу на неё в листве, — КАКОГО. ЧЁРТА!!?!? Нас сейчас найдут и точно никакого отбора у нас не будет!

— Без паники! Солдат ребёнка не обидит!— и она начала снимать со своей шеи кулон.

— Как не обидит, если ты нагло воспользовалась услугами этого… чертёнка?

— Я не воспользовалась, а предложила ему паритетную сделку. Тем более мы не знаем, сколько ему лет. Может он вообще старый перец.

— Ася! — я вжала голову в шею, указывая пальчиком на него. Маг в чёрном одеянии стоял буквально в шаге от нашего куста.

— Раздевайся! — губами пролепетала Ася.

— ЧЕГО?? Мы полчаса с тобой вязали эти пакеты! — вырвалось у меня. Ну всё. Нам хана.

— Падай! Падай на землю, быстро! — и меня силой опустили вниз.

— Что это тут у нас? — ищейка в чёрном проникла в наш интимчик. У нас прослеживается уже особое пристрастие к местным кустам. Господи, лишь бы не ядовитые опять фитовыделения...

Ася толкнула меня. Я упала на лопатки. Ася профессионально безболезненно дала мне пощёчину. Раздвинула мои ноги. И закричала в мою первородную материю во всю мощь своего вороньего горла:

— Тужься! Тужься! — я скривила лицо, и в абсолютном афиге посмотрела на свою сумасшедшую. Тю-тю вагончик тронулся.

— РОЖАААЕМ!  — заорала она как резаная.

— А, — до меня дошло, я посмотрела на ищейку,  а после на Асю. Я поняла, — А-а-а!!! — я прижала руку ко лбу, —  КАК БОЛЬНО!!!

— Мужчина, Вы доктор!? Вы можете принять роды!!??   — Станиславский бы поверил. Ася играла профессионально. Ищейка  стал глотать воздух ртом.

— А-а-а-а-а!!! — словно подбитая утка на охоте простонала я, — Умираю! — поддержала драму я, с лёгкой долей переигранности.

— Мужчина, скорее-скорее бегите за доктором! Мы её теряем!!!

— А-а-а-а-а!!! — повторила свою реплику я.

Охранный мачомэн, перепугавшись до смерти, в панике рванул от очага деторождения.

— А-а-а-а-а!!! — я продолжила умирать тюленем.

— Всё, Ирка, заканчиваем задание с родовыми потугами. И  начинаем новое. Рви срочно своё платье!

— Я… — я сделала несколько раз движение руками, — Не могу! Эта пакетное безобразие будто на скотч приклеено! — я постаралась дёргать туда-обратно верх последнего писка моды, но не получилось.

— У-у-у! — Ася с силой хватанула мой корсет, уткнувшись пяткой в мой зад для упора.

— И правда эта фигня не снимается! — Ася посмотрела сквозь живую изгородь, — Чёрт, копы на хвосте! Давай со всей дури! — и Ася дёрнула так… Как все эпиляции мира сняли с меня одномоментно всю шкуру.

— А-а-а-а! — теперь я закричала профессионально. Звонко. Высоко. С задором. Я смотрю на себя… Розово-красный цыплёнок табака вместо кожи, в местах где с меня содрали платье.

— Нет-нет-нет! — Ася начала отступать, но было поздно. Руки кардиохирурга достали её бренное тело. Через секунду её кожа тоже стала похожа на красного, перезагоревшего на Анапском солнце общественного пляжа туриста, — Блин! — всего лишь сказала она.

После экзекуции, не теряя и секунды, Ася дрожащими руками полезла в свой кулон — запихнуть туда парадные пакеты и достать наши спортивные костюмы.

— Шевели булками! Надевай! — кинула она мне в руки форму, развернулась, и запульнула куда-то в текстуры леса амулет.

Спичка зажжена. Армейская скорость на максималках. Секунда-вторая. Мы уже одеты.

Не успели мы накинуть капюшоны, как кусты открываются. Мужчины в чёрной форме смотрят на нас. Мы на них. Доктор, судя по одёжке — местный бомжеватый знахарь-отшельник, также с глазами по пять рублей московского монетного двора ищет в нас рожениц.

— А я тебе говорила, что никто тут не рожает! А ты “рожает-рожает”, — включила Ася демонстративную стерву на максималках, обращаясь ко мне. А потом взяла за руку, тряхнула как следует, и, не замечая мужиков, распихивая их своими хрупкими плечиками, пошла вперёд, — Вот и делай им добро! Давай быстрее! Нам ещё надо разобраться с нашими заявками, а  то какой-то сорванец взорвал чашу! Не знаю, о чем думали… создатели отбора, но это дикость! Я пойду разбираться! Я это так не оставлю!

— Именно! Делай им ещё добро! — сказала я, и Ася взглянула на меня как на Идиота Достоевского. Мол, “переигрываешь, мать, переигрываешь!”

Мужчины, не сказав ни слова, посмотрели сначала на нас, а потом один вышел перед Асей, преграждая путь, и категорично так, не приемля отказа, низко произнёс:

— Девушки, нам надо Вас осмотреть!

— С чего бы такая радость? — возмутилась моя бестия, — На каком основании? — казалось её грива под капюшоном встала дыбом.