Мы двинулись в уходящую во мрак очередную неизвестность, стараясь держаться правой стороны. Под ногами зашуршал щебень. Кое-где над головой бугристыми сосульками свисали со свода успевшие сформироваться солевые сталактиты. С некоторых лениво капала вода. Поёжившись, я достал и натянул прихваченную шапку на уши, надел перчатки. Мысленно похвалил себя за предусмотрительность при сборе. Ксюха последовала моему примеру и тоже утеплилась. Макс лишь втянул голову в плечи и сунул руки в карманы джинсов. Туннельный воздух был ощутимо холоднее, чем на станции. Сквозило. От терпкого запаха креозота начала слегка кружиться голова.

Я переживал за Серёгу. Мне очень хотелось надеяться, что он цел и невредим, но я понятия не имел, как буду пытаться отбивать его, если вновь встречусь лицом к лицу с тем дьявольским отродьем в образе уродливой девочки. Я хорошо помнил нечеловеческую силу, которой та обладала. Вспомнились образы из её головы. Пещеры, клетка, крестьяне, факелы… Факелы! Сколько же тебе, сука, лет?

Внезапно свет от фонарика мигнул и стал ярче. Намного ярче обычного. Удивившись и обрадовавшись одновременно, я убавил яркость, чтобы сберечь заряд. Света меньше не стало. Странно. Я выключил фонарик. Свет не исчез.

– Лёша! – вскрикнула обернувшаяся назад Ксюха.

Я вздрогнул. И повернул голову.

– Вот же срань! – вырвалось у попятившегося Макса.

Позади зловещим светом единственной уцелевшей фары на нас смотрел головной вагон поезда.

Туннель содрогнулся, когда поезд пришёл в движение.

Я рефлекторно убрал ногу с рельса, когда тот завибрировал, и схватил Ксюху за руку. Не зная, что делать, мы медленно отступали назад, вглубь туннеля, таращась на надвигающуюся махину. Бетонные обломки, что лежали на пути, вагон, словно бульдозер, со скрипом раздвигал в стороны, попутно отряхиваясь от тех, что лежали на мятой крыше. Соскальзывая с краёв, они нехотя падали вниз, раскалываясь на части.

– Педаль. Долбаная педаль! – Макс схватился за голову.

– Что педаль? – спросил я.

– Педаль безопасности. Я вдавил её, и она заела.

– И что?

– Ты что, слепой?! – он потряс вытянутыми руками в сторону вагона. – Вот что! Напряжение пришло… и он тронулся! Потому что, чёрт, я всё сделал правильно!

Макс почти кричал, пытаясь перекрыть шум.

Вагон, словно потревоженный громадный зверь, злобно скрипел, сильно раскачиваясь из стороны в сторону на ржавых рессорах и медленно, но верно сокращая расстояние между нами.

Ту-дум! Ту-дум! – застучали колёса на стыках рельсов.

– Он раздавит нас! – крикнула Ксюха и потянула меня за собой.

Она была права. Раскачивающийся поезд в узком туннеле размажет нас по стенам в фарш, как мясорубка.

– Бежим! – выйдя, наконец, из оцепенения, бросил я, хлопая Макса по спине. – Под ноги! Под ноги смотрите!

И мы побежали. Словно в ответ на это, поезд свирепо издал протяжный металлический вой. Должно быть, зацепил и протащил какую-то железяку. Мне показалось, что его скорость нарастала, хотя быть такого, конечно же, не могло. Если только…

Я обернулся на ходу, вглядываясь в место машиниста. Нет, к счастью, в кабине никого не было. Запущенный Максом поезд ехал сам по себе.

Силы начали быстро иссякать, сказывалась накопленная усталость. Мой взгляд шарил по стенам в поисках ответвления. Должно же быть что-то! Сбойка, отходник, что-нибудь, где можно укрыться. Очень не вовремя Ксюха зацепилась ногой за шпалу и чуть не упала. Мы с Максом успели подхватить её под руки. Но дыхание сбилось. Бежать становилось всё тяжелее.

Ту-дум, ту-дум! – всё отчётливей громыхало за спиной. От вагона нас уже отделяло, пожалуй, каких-то несколько десятков метров.

– Развилка! – вскрикнула Ксюха, кивнув вперёд.

И правда, пространство чуть поодаль начинало расширяться, разделяясь на две трахеи.

– Быстрее! – прибавил ходу Макс.

Сразу за развилкой один из туннелей чуть изгибался вправо и резко уходил вниз. Значит, это основной, догадался я. Во время одной из моих первых вылазок в метро, я с удивлением узнал, что большинство перегонов между станциями в целях экономии электричества имеют форму ямы. Скатываясь и набирая скорость на холостом ходу, составы преодолевают таким образом, немалые расстояния, подключая тягу уже на подъёме.

Левый туннель, стало быть, являлся примыкающим. Предчувствие мне подсказывало, что Серёгу надо искать там. До развилки оставалось немного, но и стук колёс раздавался уже совсем рядом. Только бы не споткнуться. Впереди показался стрелочный перевод.

Я издалека начал всматриваться в пути, пытаясь определить по стрелке, куда направится вагон. Ага, прямо.

– Нам налево! – гаркнул я друзьям, начав смещаться. – Ксюх! Макс!

Бежавший чуть впереди Макс, вдруг замотал головой и замахал рукой вперёд:

– Нет! Прямо! Прямо бегите! – и резко вильнул в сторону, к стрелочному рычагу у самой стены.

Пытаться понять его действия, а, тем более, – перечить, времени не было. Я лишь выкрикнул Ксюхе:

– Давай прямо!

И собрал остатки сил для последнего рывка. Макс слёту навалился на рычаг всем своим весом, и я заметил, как стрелка сдвинулась. Теперь вагон повернёт в левый туннель.

– Давай, давай, Ксюх! Ещё чуть-чуть…

Мы проскочили поворот и свалились прямо на шпалы, на безопасном от траектории расстоянии. Макс тоже успел за нами, но падать не стал, а лишь развернулся. И откуда только силы?

Произошедшее дальше вполне могло бы сойти за эффектную сцену из крутого боевика.

Как только вагон проследовал по заданному направлению в левый туннель, опасно накренившись в нашу сторону на повороте, но всё же устояв на рельсах, Макс рванул за ним.

– Стой. – беззвучно прошевелил я губами. – Куда?

Сравнявшись с вагоном, он оттолкнулся от рельса и запрыгнул на обломок вагонной сцепки, зацепившись руками за поручни задней двери, подтянулся.

– Лёша, что он делает?

Так. Так. Так. Я попытался взять себя в руки и перестать выпадать в осадок. Пока не получалось.

Поднявшись на подкашивающихся ногах, я попытался побежать за ним. Но сделав несколько шагов, понял, что сильно переоценил себя.

– Ты-то куда? Стой! – раздался за спиной встревоженный голос Ксюхи.

– Стою, стою. – успокоил её я, согнувшись пополам и уперев руки в колени, наблюдая, как удаляются зловещие красные огни вагона, унося во тьму ещё одного моего друга.

Макс перевалился через раму разбитого заднего окна и скрылся из виду. Ксюха подошла ко мне сзади и, положив руку на моё плечо, тяжело вздохнула.