— Где Тааффеит? — спросила я.

Мужчина проводил меня к загону, где лошадь спокойно гуляла. Я перепрыгнула через загон и подошла к ней.

— Ты как? — спросила я у нее.

В ответ мне было только фырканье. Я погладила ее спину и заметив, что конюх скрылся пошла обратно к стойлам.

Я прошла всех лошадей, проверила, что конюха нет в отсеке со сбруей и подошла к своему седлу, которое висело сейчас среди остальных. Провела руками по коже. Ничего необычного, опустила глаза на ремень. Застежка, обычная застежка.

Я еще раз оглянулась, чтоб убедиться, что рядом никого нет. Соединила два ремня, застегнула. Все в порядке. Почему же оно соскальзывать стало? Я подергала ремень и… увидела, что он растянут, потому и ослаб. Но как так? При первом осмотре этого не видно, только, когда есть нагрузка, натяжение. Но ведь когда я ехала спокойно тоже было это. Возможно, что, если бы дольше гуляла бы спокойно на лошади тоже начало бы ослабевать. Что случилось? Я попробовала спроецировать это в своей голове. Я стала соскальзывать…

Я прошла дальше, где лежали вальтрапы, ткань, которая под седлом. Посмотрела на свой. Обычный вроде. Оранжевый, немного блестящий.

— Николетт, — раздался голос Дина. — Вот вы где! Я услышал, что произошло, решил найти вас. Знал, что застану здесь.

— Почему? — спросила я подозрительно. — Ты устроил это?

— Что? — шокировано он посмотрел на меня.

Мне хватило его первой реакции удивления и непонимания, и я отбросила подозрения к нему.

— Просто спросила. Привычка. Дин, — позвала я его.

— Да?

— Ничего необычного не видишь?

Я кивнула в сторону вальтрапов.

— Вроде нет.

Я, пользуясь случаем, что он не знает, какой мой, подошла к ближе и кивая ему на то, чтоб подошел со мной. Дин приблизился и под моим присмотром стал перебирать их.

— Расскажи мне о них. Ты ведь что-нибудь знаешь об этом? На лошадях ездил?

— Да, немного. Но я тут не конюх же.

— И тем не менее.

— Вот этот. — Он достал красный вальтрап с золотистой вышивкой. — Из хлопка, на нем по праздникам выезжают. Этот, — он достал из войлока. — Для более холодного времени года.

Он описывал вальтрапы, перебирал их, показывал мне. Когда дошел до моего, я затаила дыхание.

— Этот тоже для праздников, ну или для знатных гостей. Цвет яркий, насыщенный. И… — Он нахмурился. — Это ваш?

— Как ты понял?

Он подал его мне.

— Потрогайте. Из чего он?

— Из… шелка?

— Да, сверху идет шелк. Эта ткань не используется для вальтрапов. Но он не весь такой, только середина, где лежит седло обычно. И переход к ней такой незаметный, скрыто из-за вышивки, что ткань меняется. Конюх мог не заметить.

— Или специально положить.

— Вряд ли. Если закуплено и есть… он не спорит и запрягает лошадь.

— А кто занимается закупом?

— Распорядитель конюшен. Но я не думаю, что он такое бы закупил. Такие вальтрапы не шьются, он сделан под заказ, под очень грязный заказ. Если свалиться с лошади из седла можно ушибы получить. Странную вещь скажу…

— Говори.

— Но очень хорошо, что в седле оказались вы.

Я уже второй раз слышала эту фразу, и она меня напрягала.

— Доложи мне, когда вернется его величество с Сарой. Ничего необычного не заметишь. По-рабочему. У тебя же есть мой номер?

— Да, конечно.

— И не распространяйся об этом.

— Фарину я обязан сказать.

— Ладно.

Я покинула конюшни в глубоких раздумьях. В покоях переоделась и приняла душ. Пришла смс от Дина, он говорил, что ничего странного не заметил. Только король был напряжен.

Ко мне в покои постучались, а затем вошел Герберт.

— Добрый день! — поприветствовал меня распорядитель покоев.

— Здравствуйте.

— Я понимаю, что вы уважаемая гостья его величества, но я не очень терплю воровство.

— Что, простите? — непонимающе ответила я. — Воровство? И что я по-вашему украла?

— Ключ!

— Ключ?

— От вашей комнаты. У меня их было три экземпляра. Один у вас и два в кабинете. Сейчас один.

— И что вас натолкнуло сделать вывод, что я украла второй ключ от своей же комнаты?

— Наверняка, вы решили устроить свидание.

— Вы как к такому выводу пришли?

— Вы же сбегали ночью из дворца!

— Так это вы сказали его величеству.

— Мне доложили, а я уже доложил ему.

— Так не разумнее ли было подумать, что ключ взял тот, кто вас проинформировал? Ключ был у вас на тот момент?

— Информатор не заходил к вам в комнату, и в тот момент ключ был на месте.

— Вам не кажется, что если бы я ожидала свидание у себя в покоях, то мне не нужно было бы давать ключ? Я ведь была бы тут. Странная логика.

— Вы вообще не очень понятная для моего понимания.

— Ах в этом причина! Я не веду себя так, как ведут тут обычно девушки? Это еще не повод идти ко мне с обвинениями!

— Я дал вам шанс, сейчас я пойду к Фарину. Раз вы не хотите сознаваться и возвращать.

— Идите. Только знайте, что если бы мне правда понадобился второй ключ, то я бы его запросила.

— Так вам и дали его! Ага, сейчас. — Он опять на меня снисходительно посмотрел, что мне захотелось врезать ему. Хоть он и годится мне в отцы.

— Покои мне дали рядом с королем. — Я едко улыбнулась.

— Не представляю даже, что вы сделали ради этого. Но вряд ли дальше ваши финты пройдут.

— Идите к Фарину, — устала сказала я. — Мне без разницы.

Он чуть не задохнулся от возмущения. Я видела налитые яростью глаза, но он сдержался и слегка поднял уголки губ в угрожающей улыбке.

— Как знаете.

С этими словами он вышел, а я открыла шоколадку и принялась ее яростно жевать. Вот же еще один идиот нашелся. Да еще старый! Бесит!

Так, Николетт, дыши. Успокойся. Тебе плевать.

Да, мне плевать.

Через тридцать минут пришла смс от Фарина:

«Жду у себя в кабинете».

И этот решил мне поприказывать?!

Я скрепя зубами вышла из комнаты и дошла до Фарина, там уже стоял Герберт. Я вошла и скрестила руки на груди.

— И? — спросила я.

— Я уверен, что произошло недопонимание, — сказал начальник охраны.

— А я считаю, что нет! — ответил Герберт.

— Николетт, ты брала ключ? — спросил он меня.

— Нет, — равнодушно ответила я.

— Вот видите. Она не брала.

— И ты ей так поверишь? — вскипел распорядитель покоев.

— У меня нет повода не доверять Николетт, Герберт.

— Да она…

— Ты, может, что-то напутал?

— Не напутал. Идемте сами посмотрим.

— Идем.

Я устало вздохнула, и мы пошли в кабинет Герберта. Это было