Неожиданно он ловко оттолкнул разгневанную Фурию и закрыл у неё перед носом дверь. 

Выбив дверь сильной лапой, Фурия последовала за жертвой. 

Еления и Анатоль Мароу бросились за ними следом. 

Мадлен распорола когтями спину и плечо Данери, который, к удивлению Ели, только уворачивался от когтистых лап, не предпринимая в ответ защитных мер, кроме магического щита, который в итоге вынужден был выставить, чтобы разъярённая Фурия не убила его.  Мужчина убедился, что именно эту цель она и преследовала, не собираясь выслушивать никакие объяснения.

— Госпожа Мадлен, вы убьете его, — голос Мая Данери, по мнению Елении, был слишком сдержанным и не подходил эмоциональному представлению, которое они все наблюдали. 

Разведчик опрокинул стол на Фурию, а потом прыгнул за спины парней. 

— Вы нас пораните, — хмуро пробормотал Колин Мароу, с трудом увернувшись от когтистой лапы, исподлобья щурясь на взбешенную Мадлен.

— Не стойте у меня на пути! — прошипела Мадлен, с силой и злостью расшвыривая в стороны молодых магов. 

За её спиной послышались стоны и ругань парней.

— Почему вы ничего не предпринимаете? — потрясённо спросила Еля у командира пятерки. — Она же сейчас  убьёт его!

— Он приказал нам не вмешиваться ни в коем случае, — тихо ответил Май, указав подбородком на Двойника. — Запретил. 

Девушка в растерянности нашла взглядом бывших возлюбленных. 

— Ты понимаешь, что я не могу применить в ответ магию? Я не могу причинить тебе боль, — процедил Данери, истекающий кровью и осторожно отходящий от Фурии, еле переставляя ноги.

Его костюм висел окровавленными лохмотьями, руки — безвольными веревками, на лицо было страшно смотреть.

Мадлен снова смогла добраться до него и, разнеся разрушающей магией защиту Данери в клочья, молча нанесла ещё несколько ударов. Тот больше не сопротивлялся и даже не отходил, позволяя фурии измываться над собой.

— Ты не можешь причинить мне боль? — повторила ошеломлённая Фурия скрипучим голосом,  нависая над израненным мужчиной и неожиданно останавливаясь. До неё вдруг дошли его слова.

И вдруг она расхохоталась. Зло. Яростно. С болью. Она хохотала долго, а у всех присутствующих волосы шевелились на голове от этого злобного хохота. 

А потом Мадлен повторила, медленно выделяя каждое слово: 

— Ты. Не. Можешь. Причинить. Мне. Боль? 

Лицо старухи теперь скривилось от слёз и истеричных рыданий.

Данери уже сидел на полу, облокотившись спиной о стену и потухшим взглядом смотрел на Фурию. Его глаза были полны искреннего раскаяния. 

— Прости меня... прости... Я и подумать не мог, что ты так страдала... Я думал... уверен был... ты со временем выйдешь замуж, забудешь меня... прошло столько лет... А ты... Мадлен...

— А я... Все эти годы  оплакивала тебя, — зло прошипела Фурия, останавливая рыдания. — Нашу любовь, нашу свадьбу, наших возможных детей. Нашу жизнь!

Она смотрела на него. Сверху. Чёрными страшными глазами. Устало. Разочарованно.  С мукой.

— Март, все эти годы у меня никого не было, — проскрипела Фурия. — Я похоронила себя. Дала обет безбрачия и создала орден сестёр милосердия. Создала приют твоего имени для детей. Я помнила о тебе каждый день, каждую минуту... Каждое мгновение, — уродливые когтистые лапы безвольно повисли вдоль крупного сильного тела, глаза-ямы перестали бешено сверкать. 

Черный вихрь закружился, и на месте Фурии вновь возникла Мадлен Роннигус в человеческом облике.  Ярость прошла. Она выглядела совершенно опустошённой, выжатой, словно лимон.

— Прости меня, — тихо пробормотал мужчина. — Что мне сделать, чтобы ты простила?

— Иди к демонам! — устало ответила Мадлен. — Никогда не попадайся у меня на пути. Иначе... я могу убить тебя. И ни один раз. 

Мадлен ещё раз пристально вгляделась в лицо мужчины, которого когда-то любила больше жизни, будто пытаясь запомнить, впитать в себя его образ, который вдруг «поплыл» у неё на глазах, и вместо Мартина Эгиннуса к изумлению женщины  появился незнакомец, чем-то неуловимо прохожий на Мартина, только старше, мощнее, с более тяжелой челюстью. Серые глаза внимательно смотрели на фурию.

— Это мой истинный облик, — угрюмо поведал мужчина. — В образе Мартина я вынужденно находился только два года. 

— То есть... ты ещё и не Мартин? — Мадлен смотрела на него сверху вниз ничего не выражающим взглядом. — Думала, что меня сложно удивить ещё больше. Оказалось, нет.

— Когда мы стали встречаться, Мартин Эгиннус к тому времени уже погиб на секретном задании. Было принято решение ... заменить его для ...

— Значит, Мартин все-таки погиб? Мужчина, которого я любила, погиб? — глухо спросила Мадлен.

— Замуж ты собиралась за меня, — сурово ответил Эдвард.

— Я считала, что ты — это он, — холодно ответила фурия. 

— Я понимаю, —  покладисто согласился Данери. —Но замуж пойти предложил тебе я, а не Мартин. 

— Зачем? — также глухо спросила Мадлен. — Зачем? — повторила. — Если ты был на задании, ты не мог жениться.

— Я полюбил тебя, — Данери вглядыаался в ее лицо, но не находил того, чего желал. — А в тот вечер... ты же помнишь его... эти слова вырвались ... случайно... мне отчаянно захотелось провести с тобой всю жизнь, иметь настоящую семью. Я забылся... А ты согласилась. 

— И ты не смог разочаровать меня и сказать, что предложение вырвалось... случайно?

Эдвард красноречиво промолчал, а потом тихо произнёс:

— Я не знал, когда меня отзовут с задания. То, что это случилось до свадьбы, для меня тоже стало неожиданностью.

Мадлен просто молча отвернулась и пошла по направлению к комнате, из которой недавно вылетела взбешённой Фурией.  Она тихо прикрыла за собой дверь.

Еления отправилась за ней, а парни стали оказывать помощь Данери, у которого были очень серьезные глубокие раны.

Девушка осторожно приоткрыла дверь. Мадлен сидела на кровати к ней спиной. Еления тихо подошла и присела рядом. Осторожно обняла молодую женщину, та в ответ схватилась за ее обнимающие руки, но отвернулась. Еля не видела выражение ее лица.