Хорошо.

Достаточно просто знать.

Ничего страшного. Даже наоборот. Лучшее решение и для меня тоже. Мне тридцать четыре, я независимая, современная и эмансипированная. Совершенно нормально, что у меня время от времени бывают такие ночные приключения. Конечно же, это не первый раз. И я должна только радоваться, что в этот раз все произошло с одним из самых желанных и очаровательных мужчин в городе, и поздравлять себя с тем, насколько я независима, современна и эмансипирована, может, даже с удовлетворением вспоминать, что это была действительно ну очень приятная ночь, а потом наконец сконцентрироваться на этой дурацкой скучной книге.

Звонит телефон.

– Вани! – Голос Риккардо, моего случайного партнера. И, похоже, чем-то жутко довольного. – Хотел позвонить тебе раньше, но бронь подтвердили только сейчас! – Понятия не имею, о чем он. – Будь готова к четырем. Я придумал чудесное местечко, куда отвести тебя в наш первый совместный вечер в качестве пары.

О.

– Оденься нормально, – добавляет он и кладет трубку.

А я остаюсь сидеть с телефоном в руке, спрашивая себя, как так случилось, что мои знаменитые дедуктивные способности отправились к чертовой бабушке.

Машина Риккардо несется по улице Рейсс Ромоли, наверное, самой захудалой и страшной улице Турина. Риккардо лучится весельем. Я одета нормально, то есть нормально для меня, в неизменном плаще и с фиолетовой помадой. Риккардо болтает о том о сем, и становится понятно, что это он специально избегает моих вопросов.

– Послушай, – перебиваю его я. – Эта ночь понравилась и мне тоже, хорошо? И если так получится, я совсем не против повторить. Честное слово. Поэтому, так как тебе уже не нужно устраивать эти твои блистательные сюрпризы, чтобы убедить меня пойти с тобой в постель, можешь один чертов раз сказать, куда мы едем?

– Нет. Сиди тихо и доверься мне.

Риккардо весело, я уже говорила? Ему весело.

– Риккардо.

Возможно, спрашивать лучше, чем сидеть молча.

– Да?

– То есть получается, теперь мы…

– Да?

– Я хочу сказать, будем… официально…

Риккардо окидывает меня непроницаемым взглядом. Хоть он и веселый, но не глупый же. И прекрасно понял, в каком я состоянии.

– Ты даже вслух этого произнести не можешь, да? – улыбается он.

– Вместе. Прекрасно могу произнести вслух. – А сейчас я его задушу, и это будут самые короткие отношения в мире.

– Ну, да, получается так! – расплывается в улыбке он и снова поворачивается ко мне: – То есть если ты не против… Ты же не против?

Тишина.

Вздыхаю.

– Думаю, нет.

Риккардо сворачивает на боковую улочку и паркуется. Улочка напоминает декорации к убийству двух только вышедших из тюрьмы алкоголиков, из тех, о которых пишут в заметках в местной хронике.

– Романтично, – произношу я, оглядываясь.

– Тебе нравится?

– Ну конечно, – киваю я. – Полагаю, альтернативными вариантами были банальный, ничем не примечательный ужин в Дель Камбьо или убийственный вечер в театре Реджо. Какая отличная идея, выбрать третий вариант: захватывающую экскурсию по любимым местам наркоторговцев района Норд.

Риккардо смеется.

– Попробуй повернуться в другую сторону, дурочка.

Я наклоняюсь ближе к нему, посмотреть, какие же чудеса скрываются там, и в левом боковом зеркале машины появляется здание, на котором большими буквами написано: «Тир. Туринское отделение».

– Ты привез меня на стрельбище? – изумляюсь я.

Риккардо сияет. Прямо светлячок.

– Только попробуй сказать, что тебе не нравится.

– На фиг Камбьо и Реджо! – восклицаю я, чуть ли не прыгая от радости, как какая-то школьница.

– Полагаю, на ванисарковском это означает: «Мужчина, способный привести меня в такое место, действительно заслуживает статуса моего парня».

Я колеблюсь. Вспыхиваю до корней волос. Он смеется.

– Мне нравится это даже на твоем языке. – Поцеловав меня, он выходит из машины, судя по виду, очень гордый собой.

Все правильно.

Девушка за стойкой обсуждает с Риккардо аренду места и оружия, а я пока осматриваюсь. Внутри все по-военному, минималистично, и в воздухе столько тестостерона, что, если вдохнуть поглубже, можно забеременеть.

– Как ты узнал, что я всю жизнь мечтала сюда прийти? – шепчу я Риккардо, пока мы ждем. – А, нет. Погоди. У меня на лице написано, да?

– Выбирал между тиром и курсом украшения тортов, – совершенно серьезно отвечает он.

– Вы должны заполнить эти формы, – сообщает нам секретарша, протягивая четыре листка и две ручки. Заполняем. Одна из форм должна подтвердить нашу вменяемость. На мгновение вспоминаю комиссара Берганцу, сомневающегося в моей, и улыбаюсь краешком рта. Один из вопросов касается постоянного употребления алкоголя. Я ставлю галочку у «нет». Прости, любимый «Бруклади», знаю, ты поймешь. Возвращаем формуляры, и девушка внимательно изучает мои данные.

– Минуточку, синьорина, – обращается она ко мне, и суровость ее тона прямо пропорциональная томности, которую я с удивлением обнаруживаю по отношению к моему, судя по всему, уже точно и безо всяких двусмысленностей, новому парню. Может, нужно приревновать? Что делает в таких случаях чья-то девушка? Что вообще делает девушка? Боже, в какое безумие меня угораздило вляпаться. Я же не знаю, как это все должно быть.

– Сожалею, но ваше имя не совпадает с указанным в страховке, – поясняет она. – Ошибка в пятой и шестой букве. Возможно, у вас есть второе имя?

Проклятье.

Вот что происходит, когда гормоны берут верх над нейронами. Теряешь бдительность.

Секретарша воспринимает это как положительный ответ и протягивает мне новую форму, заполнить заново. Я медлю.

– Отвернись, – говорю я Риккардо.

– Как будто ты раздеваться собираешься! – хмыкает он. – Но даже в этом случае я бы не отвернулся, наоборот.

Щеки пытаются покраснеть, но я приказываю им перестать.

– Я же сказала, отвернись. Не хочу, чтобы ты видел, что я пишу.

– Ладно, как пожелаешь, – нехотя бурчит Риккардо, отворачивается и, естественно, поворачивается в ту самую секунду, когда я собираюсь отдать бумаги секретарше, которую, похоже, ничуть не беспокоит излишне эмоциональное поведение молодого человека в пиджаке без галстука.

– Теперь придется тебя убить, – вздыхаю я. – Так и знала. Все эти отношения всегда быстро заканчиваются.

– Поверить не могу, что тебя зовут Кассандра, – поражается Риккардо.

– Сильвана Кассандра Сарка, – нараспев произношу я. – Можешь поиздеваться еще двадцать секунд, и больше об этом упоминать не будем.