– Не верю глазам своим и обонянию! Митюня жрет сало ипьет кофе!

Голушко открыл глаза и недовольно воззрился на Смирнова.Однако его взгляд Леху не смутил.

– Делись с товарищем! – гаркнул он, прошествовал кстолу Митрофана и без всякого разрешения сграбастал бутерброд. Запихнув его врот целиком, Леха отобрал у Голушко стакан и сделал несколько глотков. –Пересластил, – резюмировал он и, стащив еще один бутерброд, плюхнулся настул.

– Не нравится – не пей, – буркнул Митрофан,принимаясь за остатки завтрака.

– Опять приступ токсикоза? – поинтересовался Леха,от которого не укрылось алчное выражение, возникшее на лице друга при взглядена сало.

– Не поверишь, Леха! Вчера специально на рынок поехал,чтоб вот эту отраву купить.

– Почему ж – отраву? Отличное сало!

– Терпеть его не могу…

– Я вижу, – хмыкнул Смирнов, глядя, как Голушкосмачно жует шкурку от сала. – Кофе, скажешь, тоже не любишь?

– Вообще не пью… От него ж давление повышается, а уменя оно и так… – И шумно хлебнул из стакана. – Хотя в последнеевремя вроде нормализовалось… Тьфу, тьфу! – Митрофан долил себе в стаканкипятка и по-деловому спросил: – Ну и каковы результаты графологическойэкспертизы?

– По Синицыну еще нет, а по Сидорову результатыположительные, – ответил Смирнов, вставая и заваривая себе кофе. –Почерк однозначно покойного. Отпечатки на листке тоже только его.

– А что с раной на затылке?

– Ротшильд не исключает, что она появилась в результатесоприкосновения с бортиком ванны…

– Выходит, ни одного доказательства в пользу версии онасильственной смерти?

– Ни единого. Кроме свидетельства твоего отца.

– И что ты думаешь обо всем этом?

– У бати твоего нюх на преступления. И если он говорит,что Сидорова убили, я ему верю. Тем более что есть еще и объективная причина…

– Время смерти?

– Точно так. Ты сам подумай! Сидоров умерориентировочно в половине пятого. Человек в плаще совершенно точно находился вэто время на катере (раз он к берегу причалил, когда еще пяти не было)…

– Но это вовсе не доказывает, что он помог Сидоровуотойти в мир иной…

– Возможно, но все это очень странно. Сидоров береткатер, встает за штурвал и отправляется в плавание по реке. Один. А к острову(уединенному) причаливает уже другой человек, который спешно покидает катер искрывается в неизвестном направлении… – Он выставил перед собой похожий накочерыжку указательный палец. – Оставив после себя труп! У меня такаяверсия происшедшего… – Леха подпер свой острый подбородок кулаком изадумчиво начал: – Сидоров идет договариваться насчет катера. Тот, кто замыслилего убить, стал этому свидетелем, и пока наш будущий покойник ходил за вещами,преступник проник на катер и спрятался. Когда Сидорову надоело просто рассекатьволны, он заглушил мотор и спустился в каюту, чтобы… Ну, не знаю… Чтобыперекусить, например… Или одеться потеплее. А скорее, пивка попить! Тут нашзлоумышленник вышел из укрытия, стукнул Сидорова по шее (ребром ладони, еслиесть навык, или чем-то подручным) и, когда тот отключился, перенес тело вванную, где его раздел и…

– А записка?

– Да-а… – протянул Смирнов грустно. – Записка!

– Единственное, что приходит в голову, так это то, чтоСидоров действительно хотел покончить жизнь самоубийством, но передумал…Решимости не хватило… Или дела стали налаживаться…

– А предсмертную записку он не уничтожил, –подхватил Леха. – Злоумышленник нашел ее и решил воспользоваться!

– Версия шита белыми нитками, это понятно, но другойпока нет.

– Ладно хоть со студентом все ясно, – заметилСмирнов. – Тут явное самоубийство…

– Да уж… Вот молодежь впечатлительная пошла, ажстрашно…

Леха хотел выразить свое отношение к впечатлительномустуденту (по его мнению, того мало в детстве пороли), но тут на столе Голушкозатрезвонил телефон. Митрофан взял трубку и, услышав, кто звонит,проартикулировал «Ротшильд». Леха ткнул пальцем в кнопку громкой связи и услышал:

– Осмотрел я вашего паренька. Смерть наступила врезультате удушения. Очевидно, через повешение.

– Однозначно, сам вздернулся? – переспросил Леха.

– Чей глас я слышу? – хмыкнул эксперт. – Ужне Смирнова ли?

– Смирнова, Смирнова… Ты излагай дальше!

– Излагаю… – Ротшильд выдержал паузу, за которуютеатральные критики его непременно бы наградили какой-нибудь высокойнаградой. – Парень совершенно точно умер из-за затянутой на шее петли. Ноесть одно обстоятельство, заставляющее меня сомневаться в том, что он сделалэто самолично…

– Что за обстоятельство?

– На запястье у парня крупный синяк. Такой обычноостается после сильного давления… То есть покойного кто-то хватал за руку и,похоже, волок… Но и это еще не все! В его желудке я нашел не до конца растворившуюсятаблетку. Анализ показал, что это синтетический наркотик.

– Парень был наркошей?

– Если б он сидел на героине, я б вынес однозначныйвердикт. Что же касается таблеток… Тут я не могу сказать ничегоопределенного… – Ротшильд покашлял. – Короче, ребята, вам нужновыяснить, употреблял ли покойный наркотики (а то ведь могли ему таблетку иподкинуть) и имел ли синяки на запястье до того, как…

– Выясним сейчас же, – заверил его Митрофан ипотянулся к мобильнику. Пока он набирал номер, Леха вернул трубку городскоготелефона на место и выжидательно уставился на товарища. Буквально через десятьсекунд Голушко проговорил: – Здравствуй, дорогая, я тебя не разбудил? Ужевстала, вот и славно. Как себя чувствуешь?

Леха слышал, как Митина жена дает отчет о своем здоровье.Судя по всему, оно не вызывало опасений. Когда Марго закончила, Голушко задалинтересующий его вопрос:

– У Пети в тот момент, когда ты его видела в последнийраз, не было на запястье синяка?

Повисла пауза. По всей видимости, Марго вспоминала. Брякнутьс бухты-барахты она не могла, поскольку была очень ответственной. Наконец онадала твердый ответ:

– Нет. Его руки были чистыми.

– Ты уверена? – зачем-то переспросил Митрофан,хотя знал, что Марго не из тех, кто сначала скажет, а затем подумает.

– Да, Митя, это совершенно точно. На нем в то утро былафутболка с коротким рукавом…

– Что ж, спасибо…

– А в чем дело, Митя? У Пети что, синяки на запястьеобнаружили?

– Да, – коротко ответил он. – А в желудкенерастворенную таблетку наркотического вещества… По твоим наблюдениям, он могбыть наркоманом?