– Вот теперь хорошо, – сказал он довольно. –Вы и не поцарапаете меня, и крик не поднимете…

Тут лежавший на спинке дивана сотовый разразился громкоймузыкой. Иван натянул на руки тонкие медицинские перчатки и только после этоговзял аппарат в руки.

– Супруг звонит, – сообщил он Марго. –Соскучился, видимо… – Выключив звук, он швырнул телефон обратно. –Хороший он у вас. Заботливый. И свекор замечательный. Не понимаю, почему выобманывали меня в письмах. Уверяли, что разведены и живете одна…

Марго хотела крикнуть, что он ее с кем-то путает, но платокпомешал, и она смогла только замычать.

– Но, в конце концов, дело ваше… Раз приехали в«Эдельвейс» (пусть и с опозданием), значит, твердо решили уйти из жизни, а усчастливых людей таких желаний не возникает…

Он достал из сумки шприц и ампулу с бесцветной жидкостью.

– Вы мне очень нравитесь, Магдалина! Возможно, я даженемного влюблен в вас… – Он говорил спокойно, даже ласково. – Увы, яуже не могу испытывать того всепоглощающего чувства, которое пережил в двадцатьс небольшим, но даже то малое, что вы рождаете в моей душе, мне приятно… Яблагодарен вам за него! Поэтому выбрал для вас самую прекрасную смерть… Сейчася сделаю вам укол, и вы погрузитесь в невероятно красивый сон… И прямо из негошагнете в бесконечность!

Пока он говорил, Марго усиленно выталкивала языком платокизо рта. Когда ей это удалось, она выкрикнула:

– Вы ошибаетесь, я не Магдалина!

– Да, тебя зовут Маргарита, я знаю… Но ты сама себяназвала…

– Нет, не я… Это не я! – Она подалась вперед, ноИван толкнул ее обратно на диван и шикнул:

– Будете кричать, я вынужден буду применить силу!

– Да поймите вы, я не Магдалина, – яростнопрошептала Марго. – Мне досталась горящая путевка… Не знаю, что за женщинадолжна была стать вашей жертвой, но она струсила в последний момент и непоехала… Вместо нее в дом отдыха отправилась я!

– Чего только не придумаешь, чтобы спастись, да? Но,дорогая, надо было раньше решать… Ведь я давал время… Теперь уже поздно…

– Я вас не обманываю! Клянусь, я не Магдалина!

Иван печально улыбнулся и отломил кончик ампулы.

– Я беременна! У меня ребенок будет через три месяца!Разве женщина, носящая дитя под сердцем, пойдет на самоубийство? Одно дело себяжизни лишить, но совсем другое – свое дитя…

Жидкость из ампулы перекочевала в шприц.

А до слуха Марго донесся звук сирены. Сначала он былдалеким, но с каждой секундой становился все громче и пронзительнее, пока непревратился в оглушительный.

Иван, он же Габриель, подошел к окну, выглянул во двор.

– Милиция приехала, – тихо сказал он и сделал шагв направлении дивана.

– Пожалуйста, – едва слышно выдохнулаМарго. – Умоляю… Пощади нас… Меня и моего ребенка…

Габриель ничего не сказал на это. Только вздохнул.

– Я перед отъездом в дом отдыха УЗИ сделала, сказали, будетдевочка… – торопливо шептала Марго. – Это так здорово… Митя именнодевочку хотел… Да и я тоже… Я для дочки уже и имя придумала… Решила Оксанойназвать…

Услышав последнюю фразу, Габриель вздрогнул. Затем медленно,очень медленно обернулся и пристально посмотрел на Марго. В его взгляде былостолько грусти, что казалось, он сейчас заплачет… Но нет, слезы так и невыступили. Глаза оставались сухими и печальными…

Не отрывая взгляда от лица Марго, Габриель проследовал кдивану и лег рядом с девушкой. Она вздрогнула и попыталась отстраниться. НоГабриель накрыл ее сверху свободной рукой и придвинул к себе.

– Ничего не бойся, девочка, – прошептал Габриельей на ухо и поднес шприц к вене.

Когда старший следователь Голушко, выломав дверь, ввалился вквартиру, он поразился абсолютной тишине, стоящей в помещении. Эта пугающаятишина мгновенно надавила на уши, и Митрофан чуть не потерял сознание. Пока онтер глаза, перед которыми сгустился предобморочный туман, Леха Смирнов,выхватив свой «макаров», двинулся в сторону комнаты, но не вошел в нее, а замерна пороге…

Митрофан, схватившись за косяк, рванул вперед. Отшвырнувдруга, влетел в комнату.

Марго лежала на диване. Руки ее были связаны. Глаза закрыты.

Рядом с ней, только не на спине, а на боку, лежал Иван Гончаров.Его рука обнимала Марго за плечи.

На полу возле дивана валялся шприц.

Митрофан, увидев эту картину, опустился на пол и закрыл лицоруками.

– Не плачь, Митя… – услышал он. Голос принадлежалего жене!

Не веря ушам своим, Митрофан убрал ладони от влажной от слези пота физиономии и взглянул на Марго. Она лежала все так же неподвижно. Но ужес открытыми глазами. На ее губах играла грустная улыбка.

– Ты жива! – вскричал Митрофан и опять заплакал.Но уже от счастья.

– Да… – Она коснулась шеи Ивана и добавила: –Габриель пока тоже… Но давайте не будем мешать ему… Пусть досмотрит своиневероятно красивые сны и сразу из них шагнет в бесконечность…

Митрофан перевел взгляд на Габриеля. Увидев на его запястьеслед от укола, а под ладонью неразорванную даму червей, медленно кивнул.