фри в баночку с сырным соусом. Я старалась укусить так, чтобы все содержимое не вывалилось с обратной стороны.

Соня сидела напротив нас с миской капустного салата, и в ее голодных глазах отражалась вся боль мира.

— Фонь, — Рита с набитым ртом в который раз уговаривала подругу присоединиться к нам, — Ну фто ты придуфала? Какая тиета? Ты фупер фекф! Какой идиот тебе фказал иное?

— Это не для похудения диета! — девушка стрельнула глазками в Кирилла и щеки ее порозовели. — Это специальная! От Аллы Духовой. Все звезды на ней сидят раз в год! Она очень действенная.

— И на что же она действует, если не на похудение?

Соня скривила странную мордочку и тихонько кивнула в сторону Кирилла, мол, потом.

— Неужели, ешь капусту, чтобы сиськи выросли? — Рита, наконец, прожевала свой огромный бутерброд, и ляпнула первое пришедшее в голову. Как, впрочем, она делала всегда.

Сонины лоб, щеки и даже шея сделались пунцовыми, а сама она быстро встала и отнесла свой салат в холодильник.

— Что ты такое говоришь? Я вообще не на диете. Это просто салат такой, витаминный.

До нас стал медленно доходить сюр ситуации, и мы начали сначала несмело, а дальше, все больше набирая обороты, хохотать в голос.

Кирилл, сосредоточенно жующий дары американского дядюшки Сэма, нас не слушал, поэтому сейчас недоумевал, что же мы такого учудили смешного. Сонька красная как рак сбежала из кухни.

Глава 15

Веселясь и подтрунивая отлично провели день дома в компании Кирилла. Рита с Соней наперебой рассказывали ему о наших успехах на YouTube, о съемках в передаче «Сам себе режиссер» и впечатлениях от посещения Останкино, о скачкообразном росте числа подписчиков с выходом каждой новой серии «Экстрасенсов». Показали и нашу гордость: доску «Планов и достижений», которую они заполняли ежедневно, даже устроив между собой соревновательный момент, кто больше пользы нашей фирме принесет и дел переделает.

Наш поставленный на несгибаемые рельсы процесс развития и продвижения моего имени, как бренда, парня очень заинтересовал и увлек. Ведь тема пиара в любом ее проявлении тесно связана с будущей профессией парня. Здесь и сейчас о некоторых тонкостях и нюансах нашей с девочками работы он слышал впервые. Еще бы! Эти ноу-хау я привнесла из будущего. Мои же вертихвостки все, как всегда, растрепали. Причем каждый раз мои подруженьки ссылались на меня, а у парня все жарче разгоралось восхищение во взгляде относительно моей скромной персоны. Что нисколько не радовало.

Мысли плавно перетекли на мою больную тему: дар и его возможности. На фоне услышанного, стало интересно, смогу ли я подчистить человеку кратковременную память об услышанном? И не останется ли он после этого овощем? Как же мне узнать грани своих возможностей, никого при этом не покалечив?

Девули тем временем словно сговорились, решив окончательно свести все мои потуги «остаться с парнем просто друзьями», на нет. Показали ему сначала знаковое видео про рыбу, уже принесшее нам около двухсот тысяч просмотров и первые выплаты. А следом не менее популярное видео, где мы с Сенсеем тренируемся на крыше на фоне рассветного марева. После такого у Кирилла напрочь отбило трезвость мысли. Про компьютер он забыл и смотрел только на меня, практически не моргая.

Тихо выругалась и отвернулась к окну.

Да что ж такое? Хороший же парень! Как его так угораздило моему новому телу дорогу перейти? Хоть малейшую бы симпатию, еще можно было бы рассмотреть его как временный «удобный» вариант. Побыть расчетливой сукой. Но я, к сожалению, в прошлой жизни подобному не научилась. Хотя знаю, в поздних двадцатых, когда романтика отношений была задвинута на дальний план, и популяризировался сплошь холодный расчет, многие девицы ставили себе единственной «высокой» целью всей жизни: найти себе спонсора. Причем даже не женить, не родить ему, боже упаси, ребенка, а просто присвоить и использовать по назначению, пока не наскучит. И это не было чем-то зазорным, этим гордились, перенимали друг у друга бесценный опыт. Понятие любовь растворилось в расчете и прагматизме злободневности, остались лишь инстинкты и путь деградации, где выживал наглейший и хитрейший.

Мне же такое претило, что тогда, в силу воспитания «другой эпохой», что теперь. Вот только учитывая, что для большой цели я не сломлюсь и не остановлюсь ни перед чем, если буду знать, что другого пути мне не светит, то принципы свои мне пора начинать пересматривать.

Раздосадованная я пошла собираться в ресторан. Как же меня бесило, что настолько нелепые проблемы лезли, как тараканы из всех щелей. Вместо того, чтобы заниматься чем-то более глобальным, мне приходилось, как бабке с мухобойкой на кухне в час ночи, самой гоняться и устранять эту раздражающую мелочь, пока она «не расплодилась и не привела с собой друзей».

Так и чувствуя себя той самой бабкой, все продолжала ворчать, даже надевая новое кружевное белье, а затем и аккуратно натягивая тончайшие чулки, даже меряя туфли на шпильке… Мой взгляд упал на зеркало. Ворчание само как-то схлопнулось. Я приосанилась и встала в эффектную позу. Молодое, крепкое тело смотрелось шикарно. Учитывая мою вечернюю прическу и макияж, дорогое кружево рисовало в отражении завораживающую картину. Достанется же кому-то такое сокровище. Хмыкнула, и кинула быстрый взгляд на дверь в комнату. Главное, чтобы Кирюша не ворвался. Иначе угодит бедолага в реанимацию от ожога обеих ладоней третьей степени. Он и так держится на одних морально-волевых.

Аккуратно опустила на тело шелковое струящееся платье, которое легло по фигуре, идеально подчеркивая все достоинства. Припудрила на дорожку носик, и гордой походкой вышла из комнаты.

* * *

В холле ресторана нас встречал швейцар в сидящем на нем, как «с иголочки» кителе, брюках со стрелками и белоснежных перчатках. Он учтиво проводил нас в гардероб, а после и к ухоженной, улыбчивой женщине-хостес, которая уже сопроводила нас через весь ресторан к лестнице на второй этаж, ведущей в ложу VIP-зала.

Ресторан поражал великолепием и убранством, и напоминал царские палаты. Ряд колонн, стоящих полукругом и подпирающих расписной свод потолка, хрустальные массивные люстры, тяжелые дорогие портьеры с кистями на высоких окнах, ажурная ковка, дорогая мебель, позолота — все здесь кричало о выпирающем из всех карманов достатке посетителей. Простым людям с улицы сюда вход был явно «заказан».

В центре на небольшой полукруглой сцене стоял белоснежный рояль, за которым виртуозно перебирал клавиши музыкант. Создаваемая им идеальная классическая мелодия, была именно той приятной громкости, чтобы отдыхающие за столами гости могли слышать друг друга, но не мешать своими разговорами