— И сознательно держал дистанцию?

— Да, — признался Холден.

— Ты выбрал прекрасный способ, взять меня с собой отдохнуть.

— Вся эта куча гостей спутала мне карты. Они сначала разозлили меня, потом пошли на мировую, и я расслабился. Давненько не приходилось так куролесить в собственном же доме. Ну, и коктейли Брюса довершили дело. Он просто дьявол.

— Я все поняла, — грустно сказала Марибелл, с поникшим видом сидевшая в кресле.

— Пойми, этого не должно было произойти, — с нажимом повторил Холден. — И уж, конечно, я не допущу этого в будущем. Но мы ведь можем остаться друзьями?

— Как? Зачем… Зачем нам оставаться друзьями?

— Ты можешь приезжать сюда время от времени, проводить тут уик-энды…

— Может быть, мне еще будет позволено привозить с собой любовников? — ядовито ответила Марибелл, поднялась из кресла и покинула кабинет.

— Марибелл, подожди… — донесся до нее голос Холдена, но она только погромче хлопнула дверью.

Вернувшись в свою комнату, она заперлась на замок. Ей не хотелось, чтобы кто бы то ни было мог побеспокоить ее сейчас. Удивительно, но Марибелл совсем не хотелось плакать. Она чувствовала досаду, обиду, сильную злость.

Как Холден может так заблуждаться? Ведь сегодня ночью он чувствовал ту же близость, что и она… Ведь это был не просто секс. Как он может вот так запросто взять и разрушить начало прекрасной связи?

Он даже не сделал ни одной попытки общения с ней на ином уровне, нежели привык. Свысока, снисходительно. Как с балованным ребенком. Но она не какая-нибудь пустоголовая дурочка, чтобы до нее требовалось снисходить. Она не давала поводов к такому обращению с собой. Не надо снисходить до нее. Если Холден не стремится к тому, чтобы проводить с ней время, то и ей это не нужно.

Да он просто боится! Он не дал Марибелл ни единого шанса. Отталкивает, даже не позволив приблизиться. Может в таком случае катиться ко всем чертям. Ей он больше неинтересен.

Марибелл, на ходу сдирая с себя одежду, прошла в душ, включила горячую воду и подставила под тугие струи воды голову. Волосы мгновенно намокли и отяжелели. Она откинула их назад. Вода заструилась по лицу, смывая немногочисленные соленые слезы. Марибелл все-таки плакала.

Выйдя из душа, она ничком повалилась на постель. Эта постель ничем не пахла, кроме свежести выглаженного белья. На ней не проводили ночь мужчина и женщина, она не была смятой…

Почувствовав, что замерзает, Марибелл натянула на себя одеяло. Получился уютный кокон.

«Так бы и сидеть тут целую вечность, — подумала она, — и никуда не выходить. Никуда не выходить, никого не видеть. Ни с кем не разговаривать».

Марибелл представила себе лица Джулс и Мэгги, когда она расскажет им, чем закончилось ее загородное приключение.

Нет, ей не нужно ни внимание, ни сочувствие, ни, тем более, плохо сдерживаемая жалость. Она не станет ни с кем ничего обсуждать.

Согревшись под одеялом, Марибелл постепенно засыпала. Мысли в ее голове начинали мешаться, путаться. Она подумала о том, что ей необходимо вернуться в город. Но как это сделать? Просить Холдена отвезти ее? Она теперь не приблизится к нему больше, чем на десять метров.

А, ведь можно вызвать сюда такси. Есть только одна загвоздка. Марибелл не знала адреса места, где она сейчас находилась. Кроме того, было неизвестно, хватит ли ей денег на то, чтобы оплатить обратную дорогу. Ведь дорога к загородному дому Холдена занимает немало времени.

Марибелл уснула.

Она проспала до следующего вечера. Может быть, ее и искали. Наверное, ей стучали в дверь. Но она ничего не слышала. Она крепко спала. Это был сон без сновидений.

Проснувшись, она поняла, что пора действовать. Наскоро приняв душ, аккуратно заправив постель и одевшись в свою собственную одежду, Марибелл вышла из комнаты и направилась вниз по лестнице.

Она не хотела обращаться к Холдену ни за помощью, ни за деньгами. Может быть, стоило бы попросить на дорогу у Брюса… Но Марибелл было неудобно.

Она удивилась непривычной тишине. Прошлась по первому этажу, заглянула в столовую. Никого не было. В кабинет Марибелл по понятным причинам заходить не желала.

Она вышла из дома. На пятачке возле бассейна тоже никого не было. Похоже, что компания предприняла очередной рейд в магазин. Или Лисса хитростью и коварством заманила всех в лес. За цветами, должно быть.

Марибелл обогнула дом по периметру. Обе машины, и Холдена, и Уоррена, были на месте. Но и на стоянке не было ни души.

— Ищешь кого-то?

Марибелл повернулась.

Уоррен, небрежно засунув руки в карманы джинсов, стоял и ясным взором смотрел на Марибелл.

Она отрицательно покачала головой.

— Хочешь уехать, — утвердительно сказал Уоррен.

— Да, хочу. Только не знаю, как.

— Почему ты не попросишь Холдена отвезти тебя? Он работает. Он у себя в кабинете, за библиотекой.

— Не хочу, чтобы он вез меня в город.

— Почему?

— Не стоит отвлекать его от работы, — уклончиво сказала Марибелл.

Уоррен вздохнул. Она ни на миг не обманула его.

— Скажи мне, какой у вас адрес, и я вызову такси, — попросила Марибелл.

— Я сам отвезу тебя.

— Ты? — удивилась Марибелл.

Уоррен достал из кармана брелок с ключами. Пискнула, отключаясь, сигнализация на роллс-ройсе.

— Привычка, — пояснил он. — Прекрасно знаю, что ворота закрыты, что угонять машину никто не будет. И все равно постоянно включаю сигнализацию.

Он открыл перед Марибелл дверцу.

— Садись.

— Но… Ты вовсе не обязан это делать.

— Садись, — повторил он.

— Я хочу сначала попрощаться с Тайлер, Лиссой и Брюсом, — призналась Марибелл.

Уоррен покачал головой.

— Нет. Садись. Я объясню по дороге.

Марибелл послушалась и села в автомобиль. Пока она пристегивалась, Уоррен сел в машину с другой стороны, открыл механические ворота и выехал со двора.

— Так вот, — начал объяснять он, — дело в том, что Тайлер и Брюс уехали еще утром.

— Как уехали? Что-то случилось? Тайлер поругалась с Холденом?

— Да нет, все в порядке. Как ни странно, в этот раз им удалось расстаться вполне мирно.

— Тогда в чем же дело? Только не говори, что им здесь надоело.

— Брюса срочно вызвал его поверенный. Говорит, какие-то неполадки в основных фондах.

— И Холден не злорадствовал по этому поводу?