– Принято, – басит тот же голос.

Шаги. Примитивная тактика прямых конфликтов малого масштаба, – так учил Билли, – не вышла на новый уровень. По-прежнему перед важными и ценными главнюками прут смертники, проверяют боковые коридоры. Затем прут еще смертники, чтобы враг запутался. Наконец, нагло, но быстро пробегают зачинщики, прикрывая ценные задницы пушечным клон-мясом.

В коридор заглянули два клона, потыкали в темноту спицей света. Выслали несколько импульсных волн для анализа геометрии и выявления органики. Имперский маскировочный браслет нагрелся, но справился. Клоны еще малость постреляли, повесили близ развилки трассирующий рой. Я мысленно себя похвалила за то, что не встала ближе к стволовому коридору.

Опять звук движения. Куда интереснее, его создают не клоны. Шелест едва различим, но всякую ворсинку на коже поднимает дыбом – даже в носу, ага. Сейчас чихну. Будет называться – аллергия на страх… Тишину жалит змеиный сип. Не дышу и жду, как они ответно меня не заметят… Справились: трое, все проползли мимо.

Дышу, но осторожно. Ничего себе! Грисхши в деле, их-то я опознала без ошибки. Раса малочисленная – то есть они редко бывают замечены в габах или на планетах, а где их еще учитывать? Я толком о них ничего не знаю, в архиве о грисхшах слов двадцать. Я бы и не опознала их вид, но какой-то крепкий смешной скандальчик у них с дрюккелями, вроде из-за соревнований. Чаппа переживал и обращался за консультацией атипичника, а это не забыть, это редкость. Я смотрела на объемную проекцию шипящего грисхша и пробовала угадать, есть ли в нем вред… Ответ был неоднозначным.

Что я еще помню? Обитают грисхши, по некоторым оценкам, на окраинах за Грибовидной туманностью. В жизни большого универсума не участвуют. Условно принадлежат к старым расам, хотя дрюккели сильно подозревают, что грисхши неприродны. Индекс живучести – до ста единиц. Или – от ста? Данные косвенные…

Делаю пометку для себя: надо бы испугаться и отменить агрессивные планы. Увы, идиотская анестезия страха плачевно снизила шансы на выживание для ут-габрехта Жук. В нормальном состоянии я бы ни за что не стала стрелять в живых. Значит, я сейчас ненормальна? Ладно, пусть так, но дышится легко.

Новая группа клонов. Прошли быстро, уже не глядя по сторонам. Нежно щекочу сувенирный калаш, намекая на снайперский режим. Для девяти рас из десяти выстрел в голову особенно вреден. В оставшиеся десять процентов, которые от пули и не чихнут, лучше целиться из главного калибра имперского крейсера хотя бы третьего класса. У Дарта Вэйдера был похожий, ага…

Не дышу. Чую главнюка. Первый раз в жизни меня посетило острое осознание правильности отнятия жизни. Дрянь улыбается и очень себя ценит. Дрянь в превосходном настроении шагает по коридору и мурлыкает мотивчик себе под нос. Дрянь полагает день удачным, а себя – совершенством вселенского масштаба. Каждый труп в моем родном габе ему – лишь кирпичик в основании пирамиды величия.

Палец на спуске. Точка прицела соринкой плавает в глазу и ждет первого мгновения зрительного контакта, чтобы стать цветной меткой-мишенькой, обозначающей прогноз тяжести поражения.

Мотивчик стих. Оно – не знаю, что за раса, судя по звуку, в коридоре не теснится и идет на двух ногах – шагает по-прежнему ровно. Возникает в проеме коридора, замирает, недоуменно поворачивает голову… и смотрит мне в глаза! Сквозь маскировку…

Палец гладит курок помимо догадок и эмоций, которые взрывают голову изнутри. Снайперская пуля у сувенирного калаша длинная и тонкая, скорость на старте вдвое выше, чем у настоящего. Мне не должно хватить реакции на то, чтобы видеть целым лицо под красной – смертельное поражение – точкой пляшущего прицела… Но я вижу, время никуда не спешит, а зрение дает кристально внятную картинку. Еще бы, сами себя мы знаем очень даже хорошо.

Пуля с хрустом увязла в стене. Голова Серафимы Жук – злодейки, захватившей габ Уги, разлетелась вдребезги, будто была не прочнее гнилой тыквы. Мозг напоследок смачно забрызгал стены.

Я с прежним спокойствием хмыкнула без слов нечто ужасно циничное вроде «интеллект наконец попер, ага». Время перестало тормозить, я тоже. Пристрелив свое подобие, я враз нашла у трупа важнейшее различие от себя: дохлая сука, видно по знаку на костюме – габрехт. Без всяких «ут»!

Вывод ужасен и прост, я осознала это в одно мгновение… Пока меня носило невесть где, копия прибыла на место – точно в срок. Ее опознали, как Симу. Она сдала за меня экзамены и затем, в одиннадцать ночи, пришла к Тьюитю, чтобы после работы поблагодарить габмурга за оказанное доверие. Гос-споди, как эффективно работает мозг, если его… размозжить.

Трогаю мизинцем калаш, меняя параметры. Трассирующий рой выявил меня в момент выстрела и мчится выжигать. До настоящего напалма, по словам Билли, заряд в калаше не дотягивает. И все же атомарный окислитель с одномоментно реагирующим восстановителем и добавками неизвестной рецептуры – штука сильная. Вжимаюсь в нишу, почти успеваю лицом уткнуться в стену и закрыться рукой. Сектор коридора метрах в пяти от меня надувается адским шаром и лопается, как китайская пластиковая труба отопления… Мимо с воем прет ударная волна, сдирая с плеча лоскуты костюма, сминая ребра и обжигая до костей, кажется.

Могу гордиться: не уронила калаш, даже лежа на полу и мало что соображая. В глазах темным-темно. Защитная пленка на лице вроде порвана, что-то жжет скулу. Чувствую запахи, очень остро. Особенно мерзко воняет кровью и дымом. Дышу я так, что в соседней галактике слышны хрипы, а ведь грисхши обладают тончайшим слухом. Шипят, заразы, все ближе и ближе, тон уходит в ультразвук – надо думать, злы до остервенения. Ничего не вижу. Что гораздо хуже, рука с оружием не слушается. Пальцы чую, но управлять ими, конвульсивно сжатыми, не могу.

– Нарушение контракта, – басит клон.

Тошно слушать монотонность его речи. Очень тошно. Пристрелит – еще скажу спасибо, мне слишком плохо, чтобы мечтать о выживании.

– Объект охраны является носителем имитации внешности искомого гуманоида, – басит клон, упрямо не добивая меня. Голос раздается совсем близко, я чую обожжено щекой дыхание. – Идентифицирую агрессивного постороннего. Поправка. Особый параграф сохраняет силу. Объект в наличии.

Лучше бы все копии Симы Жук грохнули разом. Я полагала себя очень умной, я верила, что разобралась в происходящем! Между тем, прикончить меня решительно некому. Клоны – их уже три штуки накопилось рядом, если верно считаю вслепую – копошатся, ощупывают меня и пробуют оказать первую помощь. Соответствующей инструкции в мини-мозгах нет, клоны получают сведения прямо теперь и бубнят вслух. Нашли мою же аптечку и используют точно так, как сами и сказали себе…

От впрыснутого или вколотого голове сделалось невыносимо жарко, а желудок как будто свернулся ежиком. Меня вырвало насухо, если не считать желчи. Анестезия от страха перестала работать.

Стучу зубами, будто перетираю собственный мозг. Колочу сердцем по позвоночнику, на износ. А меня волокут под локти. Грисхши сипят выкипающими чайниками. И тоже не добивают Симу? О, хоть в них я не ошиблась. Начали злодействовать. Странно, что успехов маловато. Меня, все еще живую, буксируют с нарастающей резвостью, колени постукивают по полу и побаливают в такт галопу клонов. Грохот боя удаляется. Сознание гаснет.