class="subtitle">О руке эрдейской дамы

Пускай ее любви за все грехи свои

Я не снискал доныне,

Я стану ей слугой, когда б она рукой,

Как дорогой святыней,

Дотронулась ко мне, и благодать вовек

Страдальца не покинет!

О живости своего ума, причиной чего является любовь

В мозгу и тут и там, подобно муравьям,

снуют проворно строчки,

А в сердце град с дождем, и страсти звучный гром

раскатисто грохочет,

Печаль в набат стучит, и музыка летит

на нежных крыльях ночи.

О печали Целии

Как срезанный цветок, в неволе одинок,

печально поникает,

Так Целия, грустна, тревогой сражена,

головку опускает,

И бриллианты слез, подобно каплям рос,

в глазах ее сверкают.

(Поэт) сожалеет, что приходится на рассвете уходить от возлюбленной

Уже заря встает на нежный небосвод,

златым плащом сверкая,

Ликует птичья трель, проворный весел зверь,

цветы благоухают,

Росой блистает куст, но мне лишь боль и грусть

тревожно грудь сжимают.

О Фульвии

Я Юлию любил, я Целии был мил,

к ней страстью я терзался,

В отчаянье — с одной, в веселии — с другой,

с любовью расставался.

Теперь окончен бег, я к Фульвии навек

в прекрасный плен попался.

(Д. Анисимова)

НЕСКОЛЬКО СТИХОВ, ОБРАЩЕННЫХ К БОГУ, КОТОРЫЕ ПОЭТ ПЕРЕЛАГАЛ ИЗ ПСАЛМОВ И СОЧИНЯЛ САМ

HYMNI TRES

AD SACROSANCTAM TRINITATEM[104][105]

Hymnus primus,

ad Deum Patrem, pro levamine malorum[106]

На мелодию песни «Палатин»

О проявленье Бога в первом лике,

Ты, Бог Отец, преславный и великий,

Творец, пред кем склонились все владыки,

Взгляни, вот я, убогий, нищий, дикий.

Твое дитя бездомно и гонимо.

Мой вопль к Тебе: веди меня незримо,

Да будет жизнь моя Тобой хранима,

Да не пройдет моя молитва мимо!

Я брошен на земле — один, без крова,

Как парусник среди морского рева,

В час бури потерявший рулевого,

Сохранный лишь десницей Всеблагого.

Вся жизнь моя как сумрак беспроглядный,

Кругом враги толпятся стаей жадной

И смотрят на меня, смеясь злорадно.

И друг уже не друг, и все неладно.

Ты обо мне не пекся — все согласны:

Само рождение мое бессчастно;

Меня терзают бедствия всечасно,

И все надежды без Тебя напрасны.

Все беды, от великой до ничтожной,

Сошлись на мне, я стражду безнадежно,

Но чуда жду, хоть верить невозможно,

И верую в спасенье непреложно.

Дай добротой Твоею насладиться —

Дай моему спасенью совершиться.

Коль это сердце перестанет биться,

Тем слава Божья не обогатится.

Двойная польза есть в моем спасенье:

Я восхвалю Тебя за исцеленье,

А те, кто ране пребывал в сомненье,

К Тебе с надеждой вознесут моленье.

Сияние божественного лика

Не отврати от глаз моих, Владыка,

Избавь от слез, от пени злоязыкой,

Пошли мне время радости великой.

Ты к Навуходоносору[107] смягчился

В те дни, когда величья он лишился,

И царский трон бедняге возвратился,

Так сделай, чтоб и я возвеселился.

Земля, живых единая обитель,

Тебя со мной всехвалит, Вседержитель,

Ты — гибнущему истинный спаситель,

Да чтят Тебя земли и неба житель.

(А. Шарапова)

Hymnus secundus

Ad Deum Filium, pro impetranda militare virtute[108]

На мелодию «Витязи, что значит»

Тебе, Тебе молюсь, Господь наш Иисус,

воитель благодатный,

Бог рыцарей и сил, кто недругов сломил,

сильнейших многократно!

Так молит воин Твой, веди нас в честный бой,

веди на подвиг ратный.

Ты пастырю овец дал царственный венец

и воинскую силу:

Хоть Голиаф на вид сильней был, чем Давид,

угодно Небу было,

Чтоб, как дитя, был дан Давиду великан,

сведен тотчас в могилу.

Вот Иеффай, Самсон, Юдифь и Гедеон,

и Маккавей Иуда.[109]

Ты храбрость в них вселял и повеленье дал,

чтоб совершили чудо.

И вера их спасла, а кто желал им зла,

тем становилось худо.

Ты для отважных, Бог — всех подвигов залог,

Тобой они гордятся;

Но Богу не нужны лгуны и хвастуны,

что без толку кичатся,

И кто не мил Тебе, не победят в борьбе,

но в бегство обратятся.

Я, верный воин Твой, взяв саблю, выйду в бой,

восславив громко Бога;

Спаси и сохрани, и дай в лихие дни

удач военных много;

Ведь я не платы жду, не за казной иду

на ратную дорогу.

Я защитить в бою хотел бы честь свою.

Наказан я Тобою,

Что тяжко согрешил. Все ж не намерен был

мой грех, и в пламя боя

Я ринусь прежде всех, чтоб смыть гнетущий грех,

лишь, Боже, будь со мною.

Ты — копий быстрота и сабель острота,

Ты — прыть коня лихого,

Свод боевых наук и ловкость верных рук,

Ты — мужества основа.

Веди меня на месть посмевшим произнесть

хулительное слово.

Везде, где б ни был я, зависит жизнь моя

от Твоего решенья.

Ты множеством удач мой бранный путь означь,

не дай сробеть в сраженье;

Сотри с моих ланит вину, позор и стыд,

простив мне прегрешенье, —

Чтоб непричастный злу я пел тебе хвалу

наперекор злословью

И, справившись с врагом, Тебя своим