Она была слегка соленой на вкус, а запах был тонкий, восхитительный. Эта простая ласка заставила Люка вздрогнуть, и его мускулы напряглись.

Волна возбуждения накрыла ее, сладострастная и непреодолимо манящая, пробудив огонь, который невозможно было погасить. Груди Ионы приподнялись в жарком предвкушении, соски терлись о ткань топа.

— Да… — протянул игриво Люк. — Вижу, что помнишь.

Прижав Иону к себе, он снова поцеловал ее, и поцелуй этот был изучающим, будто он пытался убрать последний барьер, разделявший их.

После нескольких потрясающих секунд Люк оторвался от нее и требовательно спросил:

— На тебе надет корсет? Может, они снова вошли в моду?

— Нет. — Это было все, что она смогла выговорить, — неизъяснимые волны наслаждения поднимали ее все выше и выше к небесам.

— Хм… Жалко. Этот топ трудно снять. Корсет, наверное, был бы еще хуже, но в моем воображении ты — в ленточках и кружевах, чертовски соблазнительная и чертовски опасная…

Пальцы его потянули вверх неохотно поддающуюся ткань.

— Когда я вновь увидел тебя — твою алебастровую кожу, изгибы упругого тела, — то подумал: какого черта я отпустил тебя?

— Ты не отпускал. Я сама ушла.

Его руки на миг прикоснулись к груди Ионы. Топ наконец оказался на полу. Люк неспешно, с наслаждением стал целовать шею Ионы, опуская голову все ниже и ниже, пока не достиг потрясающе чувствительного местечка. Он слегка прикусил нежную кожу. Кровь Ионы вскипела, сладостное предвкушение охватило ее, и она положила голову ему на плечо.

Поразительно, но еще до того, как его опытные и знающие губы прикоснулись к ее груди, Иона пришла в экстаз. Каждая клеточка, каждый нерв ее тела напряглись.

— Что с тобой? — шепотом спросил Люк, лаская губами ее кожу. — Ах, я тоже помню… — И продолжил безжалостное соблазнение.

Напряжение стало невыносимым, оно разрывало Иону изнури. Ее подхватил вихрь, и в ту же секунду она содрогнулась в конвульсиях. Люк не разжимал объятий. Тихо рассмеявшись, он сказал:

— Знаешь, каким я после этого себя чувствую?

— Об-б-манутым? — пробормотала Иона. Тело ее словно стало ватным.

— Совсем нет. Мне нравилось… нет, я наслаждался, поскольку делал это для тебя.

Люк снова поцеловал Иону — яростно, страстно, — и этот поцелуй сказал ей гораздо больше, чем любые слова. Он опрокинул ее на кровать, быстро и умело раздел, и теперь Иона лежала совершенно обнаженная под его горящим вожделеющим взглядом.

Более низким, чем обычно, голосом Люк произнес:

— Боюсь, я не смогу продержаться достаточно долго, чтобы второй раз довести тебя до экстаза.

— Это не имеет значения, — прошептала Иона, с обожанием взглянув на него. Ресницы ее опустились, не выдержав зрелища потрясающей мужской силы.

Сорвав с себя одежду, Люк лег рядом с ней. В лунном свете, проникавшем в окно, матово поблескивало его загорелое мускулистое тело. Склонив голову, он поцеловал ее грудь и обхватил ртом напряженный, умоляющий о ласке сосок.

— Ты пахнешь медом и розами. — Люк повернул голову, и его небритая щека задела сосок. Иона вздрогнула, и он прошептал: — Прости…

— Нет, — выдохнула она и, открыв глаза, встретила его взгляд. — Это было чудное ощущение. Не останавливайся…

— У тебя такая нежная кожа. — Люк поцеловал тот сосок, который только что задел щекой, а затем осыпал поцелуями ее тело.

Острые ощущения опьянили Иону, как вино. Но ее ожидало еще большее наслаждение. Затаив дыхание и напрягшись всем телом, она ждала.

Люк, подняв голову, спросил:

— Ты уверена?

— Уверена настолько, что готова совершить нечто ужасное, если ты будешь медлить. — И Иона выгнула спину, прижимаясь к нему в немой мольбе.

— Когда-нибудь, в один из таких дней, — пробормотал он, и глаза его порочно блеснули, — я пойму, чем ты мне грозила, но сейчас не могу… не могу…

Голос его замер, пальцы скользнули к средоточию ее женственности. Иона напряглась от невероятного наслаждения.

— Я не вынесу, — еле слышно, задыхаясь, проговорила она, зажмурившись.

— Посмотри на меня, — настойчиво, сдавленным голосом произнес он. — Посмотри на меня.

Люк погладил ее пальцем, и она прогнулась от непередаваемо сладостного ощущения, которое вызвало в ней это легкое прикосновение.

Глаза его внезапно потемнели, и Люк сказал:

— Нет, не сейчас, Иона. Подожди. Подожди меня. — Он накрыл ее своим мощным телом, опершись на локти, чтобы не раздавить ее. — Я весь твой. — И он вошел в нее сильным толчком, одним движением.

Иона ощутила такой необыкновенный восторг, что чуть не потеряла сознание. Обхватив руками мускулистую, покрытую испариной спину Люка, она подчинилась его яростному напору.

Любовники забыли обо всем на свете. Глубоко внутри Ионы зарождалось неземное ощущение. Оно становилось все явственнее и явственнее, приближая ее к безумству.

И вот он наступил, звездный экстаз каждой клеточки тела. Люк откинул голову назад и последним, завершающим толчком привел Иону в их маленький чувственный рай.

А затем медленно, очень медленно опустился на нее. Иона так давно не лежала на его кровати, в его объятиях…

Восемнадцать месяцев назад, на этой же самой кровати, он вернул Иону к жизни. Она смогла снова наслаждаться вкусом пищи, вдыхать ароматы, видеть разнообразные цвета и оттенки. Иона вновь услышала смех, музыку и пение птиц…

Люк поймал на себе ее взгляд.

— Не надо смотреть на меня так виновато, — заметил он.

Краска вспыхнула на ее щеках.

— Я нарушила первое правило наемных работников, — ответила она, стараясь говорить весело и спокойно.

— Не спать со своим боссом?

— Вот именно.

Брови его поднялись.

— Если спать с боссом запрещено, что можно сказать о браке с ним?

— Боюсь, в словаре нет подходящих слов. — Рука Люка обхватила ее грудь. Стараясь не замечать легкую ответную дрожь, Иона продолжала: — Мне лучше пойти к себе. Хлоя…

— Мы услышим ее. — Он показал на детский монитор. Из него донеслось сопение, затем оно затихло.

— Я хочу вернуться в свою комнату… Мне нужно время.

— Зачем?

— Чтобы прийти в себя, — призналась женщина. — Все произошло очень быстро. Ты переполнил меня собой. Возможно, я к этому привыкну, но сейчас чувствую себя так, будто меня подхватил бурлящий поток. То, что произошло, было волшебным, но мне нужно… как бы это сказать… немного свободного пространства.

— Волшебным? — Его глаза сузились. — Я польщен. — Люк включил лампу. Затем растянулся во весь рост, и сильные мускулы взбугрились под его кожей. Иона увидела на ней красные отметины — следы от ее ногтей и зубов, оставленные в порыве страсти. Она вспыхнула.